Элиминация - Владимир Блецко

разочарую Вас, сказав, что Вы не сможете найти возможность излечить эту самую болезнь, к сожалению, но Вы найдёте лекарство от другой, не менее неприятной заразы, изучая это направление. И, что самое приятное, это лекарство сделает Вас известной и ни в чём не нуждающейся.

– Я Вам не верю.

– Думаю, верите. Вижу, – я делал сейчас всё правильно. Девушка широко раскрытыми глазами смотрела на меня, пытаясь уловить фальшь.

– Ерунда всё это. Это какие-то надежды, дальние планы, предсказания. Зачем Вам это, Иван Осипович? – опять бесцеремонно влез в разговор Валерий. – Вы хотите сказать, что исполняете желания? Вот было бы прелестно! – он прищурился.

– Как вам объяснить, любезный мой друг, – я, кстати, ещё сам до конца не понимал к чему веду. – Можно предположить, что всё так. Я провожу опрос и, возможно, Ваше желание станет более очевидным и самореализуется благодаря мне, но так же, возможно, не совсем так, как Вы ожидаете. Более буквально – я стираю не нужное. Стираю грани предполагаемого. Какими могут быть грани – никому не ведомо. Но обычно это идёт на пользу – вы перестаёте отвлекаться на бесполезное и занимаетесь развитием только важного. Сказанное мной тоже точнее звучать не будет, – предвосхитил я его вопрос.

– Это ерунда.

– Думаете?

– Да. Исполните моё желание сейчас, Вам поверят все здесь присутствующие. Я могу сказать, что мне нужно. Остальные это увидят. Итог? Вы перестаёте быть пациентом, становитесь здоровым свободным человеком. Перспектива прекрасная. Все довольны. Исполните? – Валерий явно забавлялся.

– Ну, попробуйте, – я уже предвидел результат, соглашаясь. Часы на стене стали щёлкать точно и отчётливо, сливая счёт секунд со мной.

– Я хочу стать умным и затмить всех своими знаниями! – Валерий Евпатьевич верил в сказанное собой, он ухмыльнулся в последний раз и упал замертво. Его уже не было. Нельзя затмить остальных людей. Это неверное направление мысли, жизни, генофонду человека это не нужно. Я выключил Валеру. Стёр. Душу стёр. Личность. Он ошибался, думая, что я исполняю личные желания. Я избавляю от пустых людей общество, само оно с этим справиться не сможет. Говорил же ему, кто я. Жаль, что люди всегда пытаются играть с похожими на себя. Можно ведь и доиграться.

Мир настолько необычен и не познан, что нужно ожидать появления любого существа, особенно такого, как я. В профилактических целях. Природа знает, как ей лучше решать проблемы своих детей. Я представил, сколько ещё таких глупцов будет на моём пути, и какими эти глупцы будут. Почему человечество развивает в себе такое направление личностей? Не знаю. Не хочу знать. Право выбора будет у всех, этого достаточно.

Мирон Матвеевич склонился над телом Валеры, посмотрел на меня с опаской, схватил онемевшую Марию за локоток и выскочил, молча, из моей палаты. Щёлкнул замок. Я думал о первом своём сознательном дне своей жизни. Слегка мутило. Мария испугалась – два неожиданных результата за пять минут. Мирон умён. Он не произнёс ни одного слова за всё время посещения пациента. Он изучал мой случай. Мой случай ему не по зубам. Хотя, мне тут не очень долго находиться. Выйду. Мария работает над своим проектом уже пятый год, она получит лекарство через 18 дней. Там несколько месяцев на условности… Моя рекламная девочка. Одна из миллионов.

Снова щёлкнул замок. Зашли два санитара, вынесли до сих пор лежащее на полу тело. Зашли другие два санитара, положили меня на кровать, сделали то, что планировал сделать Валера – укол в руку. Я не сопротивлялся. Уже всё равно сегодня ничего менять не нужно. И делать тоже.

III

Обед в любимом кафе проходил точно по графику. Иван Осипович с удовольствием поглядывал на сладкое произведение искусства – пирог Баноффи по праву считался любимым десертом Ивана Осиповича. Перед поглощением этого волшебства вкуса, Иван всегда смотрел на сладость, предвкушая безупречное удовольствие.

– Вы уверены, что это съедобно? – приятный женский голос, несомненно, был обращён к этой ситуации разглядывания. – Если Вы сомневаетесь, то лучше не пробуйте, наверняка гадко и безвкусно, – голос продолжал общаться с Иваном Осиповичем, который в свою очередь раздумывал, стоит ли поддержать бессмысленную беседу или воздержаться, и, наконец, оглушить себя вкусовыми ощущениями. Внезапно для себя, он резной лопаточкой отделил часть пирога, переложил эту часть на отдельную пустую тарелочку и протянул по направлению соседнего столика:

– Попробуйте, дорогая, может быть мой вкус не так уж и плох, – Иван не смотрел на собеседницу, его взгляд остановился на её изящно-грациозной щиколотке. Чуть ниже не менее изящные босоножки кремово-бежевого цвета слегка оттеняли цвет кожи в очень выгодном свете. Картина была приятная. «Щиколотки безупречны» – подумал Иван.

– Вот неожиданно! Мы ещё не знакомы, а я уже для Вас дорога! – мило засмеялась женщина. Иван поднял глаза выше и определил, что эта женщина ещё девушка. Она продолжила говорить. – Моё имя Вам интересно? Кира! Это чтобы не затягивать процесс знакомства, – девушка выжидающе замолчала.

– Иван, – коротко вздохнул Иван и отправил первую ложечку лакомства в рот. Собеседница исчезла во вкусовом взрыве.

– Ну, что же, придётся попробовать Ваше угощение, немногословный Иван, – опять появилась новая знакомая и отвлеклась на пробу, чему наш герой был очень рад. Кофе тоже был неплох.

– Это непостижимо вкусно! Почему я не знала про это чудо раньше? – восхитилась девушка. – Я должна Вас отблагодарить! Давайте после того, как мы здесь закончим наши маленькие вредности-потребности, прогуляемся? Может быть, я принесу Вам удачу! Я никуда не спешу, есть немного свободного времени. Если, конечно, Вам не будет это в тягость. Вы погуляете со мной, интересный Иван?

– Хорошо, – ответил Иван, думая том, что, впрочем, эта девушка его не напрягает, её болтовня как-то аккуратно накладывается на окружающий мир, нисколько не портит наполненность это мира и не разрушает гармонию звуков наполняющих пространство вокруг него. Через пять минут он добавил. – Я не против прогуляться.

Девушка рассмеялась.

* * * * *

«Я не умею гулять. Смутные воспоминания о прогулках перед белым зданием психиатрической клиники часто мелькают в моём мозгу, но и тогда я не понимал зачем мы гуляем. Я не понимал, что я гуляю. Возили ли меня или я сам ходил? «Вам нужен свежий воздух!» – говорил доктор. Впрочем, там заниматься было больше нечем, кроме чтения лёгких книг самому или кем-то, настольных игр и прогулок на свежем воздухе. Тяжёлые или обучающие книги запрещали слишком нервное чтиво, работа с инструментами – опасна, спорт – агрессивное, травматичное занятие. Странный способ вылечить людей – оставить им только две-три животные функции, которые