Алмазный венец севера - Larka

Впрчем, терпеливость часто приводит к успеху — в полном соответствии с древней эльфийской поговоркой, что если долго сидеть на берегу реки времени, то мимо тебя рано или поздно проплывёт труп твоего врага. Ну, перворождённым проще, они же вроде живут немеряно… полковой командир выглянул из-под полога палатки самолично.

Правда, следом объявилась и капитанша с весьма независимой физиономией. Ну, тут всё понятно — недурственно сложенная воительница имела весьма неплохие шансы после войны не метаться судорожно и не искать что-то хоть чуть подходящее на безрыбье (мужчин-то страшная нехватка обнаружится), а заполучить в законные и благоверные обладателя золотого дворянского пояса. Да пусть их кувыркаются… может и впрямь, неплохая пара выйдет…

Секунд-майор, чей шнур нового звания ещё не обтрепался на груди и по той причине чуть выделялся среди остальных, с одного взгляда рассмотрел обстановку и ситуацию. Нехотя он кивнул своей спутнице в согласие неких высказанных тою ранее слов, а затем подошёл.

— Здравия желаю, ваше превосходительство, — Ларка всего на миг изобразил фигурой и лицом уставную стойку, тем временем зорко присматриваясь к окружению и по-прежнему не выпуская из вспотевшей ладони бастард — а другою держа пока что безнадёжно затихший в своих ножнах светлый клинок.

Стоило признать, что командир в ответ кивнул с непонятным выражением лица, а сам куда больше уделил внимания по-прежнему обретавшейся в жарком и опостылевшем седле леди.

— Расслабьтесь, — неожиданно объявил он. — Его величество разрешили судьбу пленницы оставить только на ваше усмотрение, поручик… если завтра крепость Норреброгеде падёт. Вечером, после ужина — какие будут идеи или потребуется помощь, я готов выслушать. Возможно, чем даже и помочь. Леди, надеюсь, неприятных сюрпризов с вашей стороны не будет? Честь имею.

И приложив два пальца к околышу ничуть не обретавшегося на командирской голове кивера, секунд-майор кивнул на прощание и убыл в свою палатку — просто так торчать на этаком полуденном солнцепёке рекомендовалось только больным на голову или же исполняющим какой-нибудь приказ. Зато его спутница осталась здесь и даже шагнула ближе.

— На тебя уже делают ставки — правда, всё больше против. Лишь один сержант из платунга баллист… ну, и я поставила десять золотых крон, — капитанша сердечно обняла вспотевшего от жары и таких новостей поручика, и шепнула на ухо. — А Морис прилюдно пообещал, что если ты утворишь нечто этакое и крепость падёт — он сделает мне официальное предложение. Ларка, не подведи, а? Если потребуется какая помощь, только намекни… костьми лягу!

Спрыгнувшая с коня леди Хельга всё-таки услышала последние слова. Потому выражение лица паладинши и миледи оказалось таким интересным, что в друге время и при других обстоятельствах над тем стоило бы и позабавиться. А обладательница серо-алого королевского мундира поверх спортивной фигуры непонятным взглядом осмотрела ту и лишь покачала головой.

— Для сердешной подруги пойдёт. А для других дел… худовата, да и святого духу в ней слишком уж… попечёшь себе одно место, — она усмехнулась своей шутке и с вызовом посмотрела в полыхнувшие навстречу гневом серые глаза.

Хм-м, странно — а утром были почти голубые. Впрочем, у ещё той Ольчи цвет взгляда тоже всё менялся. В зависимости от погоды, времени суток и особенно настроения — а уж то у девиц прыгает куда там козе Маньке! Ларка незаметно, как ему казалось, осмотрелся и откровенно перевёл дух. Как оказалось, разморенно притихший полк уже не обращал на диковинную гостью почти никакого внимания. Лениво курились дымки под походными котлами, потели часовые и патрули, а солдаты в тенёчке кто дремал, кто возился с доспехами.

— Ладно, не ворчите уж, леди — а славьте своего бога, что попались Ларке. А не, скажем, мне, — капитанша словно ненароком коснулась двух паладинской стали крестиков на весьма аппетитной, сейчас не стеснённой доспехами груди. — Вы ещё сами не осознали, насколько вам повезло.

Небрежно откозыряв леди, но отчего-то с тем выражением лица, с коим только и показывают язык, командир первого платунга отправилась к своим солдатам. Пораскинув кое-как ворочающимися и разомлевшими по жаре мозгами, Ларка прикинул, что надо бы и себе отправиться в свой второй…

— Ладно. Коль драки не будет, снимай своё железо и не парься, — поручик уже принял сполна порцию крепких и потных дружеских объятий. Он поручил свою… хм-м, а кого? — вниманию и присмотру одной унтерши из третьей сотни. — А пахнешь ты по-прежнему. Знакомо, хоть от святого духа и едва нюх не отшибает.

Он демонстративно и с самой гнусной ухмылкой зажал нос, да под испепеляющим взглядом леди отправился принимать дела. Оказалось, что остававшийся за него седой справлялся неплохо, да и полковые кузнецы неплохо поработали, по готовой мерке подогнанных и уже не раз испытанных в деле доспехов переоснастив платунг в добротное железо. Правда, поручик посоветовал не увлекаться разрезами на рукавах для вящей свободы движений — а вот это и это место даже прикрыть нашитой накладкой.

Седоусый сержант с неприкрытым облегчением перевалил обратно на вернувшегося из госпиталя командира все эти казавшиеся неподъёмными хлопоты да вернулся в свою сотню. С другой стороны, чего ж тут непомерного? Если просто нести службу, а не шустрить да подсиживать кого в намерениях выслужиться, то не так уж оно и тяжко… но в голове раскалённым радужным мотыльком билась одна и та же мысль: ну и задачки же подкидывает его величество! Чтоб ему чирей на неудобном месте вылез — как на трон садиться, так непременно ойкать.

Если не матюгаться сквозь августейшие зубы…

Замечали ли вы вдруг на себе взгляд кота, сидящего с неподвижностью статуэтки и смотрящего на вас с этаким непонятным спокойствием? Какой-то слегка чужой, исполненный непонятной мудрости и выжидательного лёгкого презрения. Так и мерещится, что известно усатому-полосатому нечто этакое, недоступное нам… люди знающие говорили — на самом деле это не мы им хозяева. А коты почитают людей живущими подле себя, но по непонятной причине относятся с чуть брезгливым терпением. Ради детишек, что ли…

Во всяком случае, кое-как поплескавшаяся в ручье и по той причине ощутившая себя несказанно легче леди Хельга невесть с чего припомнила то ощущение. В самом деле, её новый господин (у-у, какой же стыд!) недвижно сидел скрестив под собою ноги — и казалось, что потусторонний взгляд его вовсе даже не приметил вернувшейся от ручья и севшей напротив ещё вчерашней непримиримой противницы. Нет, наверняка заметил — выражение чуть сузившихся глаз определённо стало чуточку иным.