Алмазный венец севера - Larka

Впереди могучая спина святого брата с просто-таки гномьей ширины литыми плечищами почти полностью загораживала обзор — но уж Ларка-то по сему поводу отнюдь не роптал. Чисто.

Спеть иной раз он и сам любил. Грустное или озорно-весёлое — смотря чего душа просит. Да и на ухо медведь вовсе не наступил. Это ж надо иметь особый слух и воображение, чтоб изготовить на тройку коней колокольцы. Причём разные для коренного и обоих пристяжных. А когда по снегу целый караван таких? Вот и смекайте — пол-королевства зимою знало, что вон то едут из баронства Эшле. Уж по особому звуку на совесть подобранных и словно перекликающихся, сплетающих дивную мелодию колокольчиков спутать процессию ни с какой другой оказывалось решительно невозможно. Особенно радовался тому и ухмылялся в ус старый барон…

Некоторое время Ларка прислушивался к песнопениям, легко вычленяя разные лады и голоса с подпевками. Ай, да и пёс с ними всеми! И он, улучив момент, ловко подстроился под сочные и красиво вибрирующие в пространстве собора баритоны с их симпатичным оканьем:

— Обмани-ближнего-своего-однако-не-позабудь-и-дальнего-иначе-ближний-и-дальний-объединятся-да-обманут-тебя — иииии возрадуются!

Тоже мне, вельми понеже… Пальцы под прикрытием подставки с требником и полутьмы показывали сразу две щедро растопыренные козы, а сценарий кошмара, переведенный для пущего злодейского эффекта на эльфийскую мову и спешно зазубренный, разматывался в голове гладко как клубок бабкиной пряжи. Если честно, душа уходила в пятки от одного только соображения, какого же масштаба кощунство тут творилось. Но Ларка с самой одухотворённой физиономией драл глотку (благо тут расслышать его богохульство вряд ли смог бы и сам всевышний) и щедро разливал вокруг старый ведьминский наговор.

Специально отлитая полковыми умельцами вполне церковно-приходского облика свечечка с добавлением нужными травок сама собою занялась крохотным огоньком, как ей и было положено — сосед справа лишь завистливо покосился и тут же отвернул нарочито постную физиономию.

Смех смехом, а надувательство немеряное, как ни крути. Однако, то ли столь почитаемый святошами Спаситель и в самом деле редко заглядывал в сию обитель, то ли чокнутые и в самом деле всё крепко перепутали — но пока всё катилось как по маслицу. Ощутимо реявшая в пространстве огромного собора вязь молитв сыграла с парнем хорошую шутку. Вдохновила, что ли… одним взглядом он сейчас мог определить любой металл в пределах видимости. И даже усмехнулся краем рта, приметив что уж сильно много лигатуры в массивных золотых изделиях.

В застёжках-оковах священных книг обреталась фальшь. И ажурное обрамление вокруг свщенных досок с намалёванными на тех ликами, золотым оказалось едва наполовину. Священная чаша в центре, правда, оказалась из чистого металла — право, да могла ли быть такая у сына простого плотника? Курам на смех, и цыплятам их тоже. А вот меч рядом… ах, позорники — пустотелый! Да уж, куда тут святым братьям без тренировки поднять настоящий, полновесный…

Святая молитва напиталась ведьминским ядом — и разом выскользнула во все стороны, словно каменные стены и в частом свинцовом переплёте витражи вдруг оказались наподобие сита. Ярче разгорелись огоньки свечей, разрумянились почувствовали снисхождение небесной благодати лица. А незримая но столь ощутимая сила реяла над городом свободною птицей, своенравно ломилась в окна и двери, и каждый заслышавший её жадно, всею сущностью приникал к этому источнику дабы причаститься и наполнить душу.

Пейте, пейте — жалко нам, что ли…

Свечка почти догорела. Прихватив ту в пригоршню и скорчив по сему поводу самую скорбную физиономию, Ларка неспешно направился обратно. Изображать из себя уставшего даже нужды не было — пот лил градом, да и пошатывало вовсе не на шутку. Да уж, та ведьма могла бы гордиться молодым кузнецом, коему она иной раз показывала старые умения да тайности.

"Представляю, что бы тут утворила та, прежняя Ольча с её силой!" — как ни странно, мысль эта Ларку приободрила. Настолько, что он даже не стал особо стращать двух давешних лоботрясов, радостно сообщивших насчёт того, что сестра Джеремия вот только что проследовала в кладовую — наполнить паникадило елеем. Правда, всего одна, никак не две их.

Смеха ради Ларка заглянул в кладовую. Означенная сестра выяснилась бабищей весьма крепкой комплекции, заставившей бы озадаченно почесать в затылке любого надумавшего бы на такую взгромоздиться мужика. Но мысль эта ему так понравилась, что тётка мгновенно растворилась, едва её вопросительно вскинутый взгляд встретился с глазами маячившего в дверях поручика.

Сейчас он мог бы потягаться на равных с полковым магом или даже Велериной. А уж паладина скрутил бы как ославленного в здешней религии кроткого агнца. Всё вокруг виднелось неестественно чётким и понятным, а любое препятствие оказывалось легко преодолимым и простым.

— Идите вот сюда, — давешний тощий святоша с перекрёстка нижнего уровня вскинулся мгновенно, будто до этого и не спал стоя.

Замок на пустой пока кладовой, не заполненной до осени всякими вкусностями, открылся после мимолётного только прикосновения. Внутри оказалось полутемно и прохладно, даже весьма уютно — в уголке Ларка приметил аккуратно сложенную стопку пустых мешков. Хм-м, очень кстати!

— Не смущайтесь. Вы одни, настоятель не узнает — а вы давно мечтали согрешить. Потом отмолите, и он простит, — ухмыляющийся шутник едва успел выйти и прикрыть за собою дверь, как тщедушный мужичок и вдвое более тяжёлая святая сестра уже сплелись в объятиях, а количество одежды на них обоих стало стремительно убывать.

Вот и ладушки, займитесь хоть раз полезным делом… Ларка представил наутро, когда наваждение пройдёт, озадаченные физиономии этой парочки — и устало засмеялся. Ладони его проворно открыли да вновь заперли за собой первую с этой стороны решётку, да ещё и щедро насыпали сверху пыли. Вовсе незачем наводить святых братьев на нежелательные подозрения и раздумья.

Дальнейший путь оказался не столько долгим или утомительным… то ли содеянное старое чародейство, то ли святые в соборе молитвы оказывались тому причиной, но кошачьи глаза едва дышали. Стены всё время тонули в холодном и липком тумане безразличия. А вот вам, господин поручик, благость всевышнего! Хотя скорее всего, просто обыкновенная усталость. Выложился хорошо, как говорится, на всю.

Один раз он обнаружил себя стоявшим перед кирпичной кладкой и недоумённо её рассматривавшим. Даже запаниковал на миг — в какую же сторону идти? Но доносившийся слева даже сюда мощный хор недвусмысленно гнал прочь. И уже остывший, пошатывавшийся от утомления парень едва добрёл до того места, где при его появлении буквально из стены пресловутым чёртиком из коробочки выскочила фигура в чёрном.