Шесть имен кота-демона - Чжан Юнь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Верно.
– Затем, той же ночью, Чанлэ якобы умерла в огне, и след оборвался.
Авата-но Махито, услышав слова придворного историографа, понимающе кивнул:
– Господин, вы считаете, что Чанлэ получила известие о том, что ее собираются разоблачить? И придумала хитрый трюк, сделав вид, будто погибла?
– Достаточно просто сказать, что она умерла… Главное – вовремя. Не раньше и не позже, а именно этой ночью.
– Господин думает, что человек, предупредивший Чанлэ, – это…
– Я ничего не могу утверждать! – Чжан Чжо глубоко вздохнул. – Похоже, что дело это словно пучина, мутная, глубокая и беспросветная.
– У Чанлэ есть сообщники, и это значительно усложняет ситуацию.
– Мы должны идти по следу и поймать придворную служанку. Тогда, возможно, многое прояснится.
– Возможно. Но сначала нужно вернуться. Скоро снова пойдет снег! – заметил Авата-но Махито, устремив взгляд в пасмурное небо.
Чжан Чжо согласно кивнул.
Они вышли из храма и направились на юг. Когда они подошли к залу Ханьюаньдянь, то увидели Ди Цяньли, идущего по дороге.
Чжан Чжо тут же подошел к нему:
– Успешно?
Ди Цяньли кивнул, затем сказал:
– Пришел Чун Эр, говорит, что это очень важно.
– Он здесь? – Чжан Чжо с немым изумлением в глазах уставился на Ди Цяньли. – Где?
– За воротами дворца.
– Вперед!
Пошел снег. Колючие снежинки вихрем кружились вокруг Чжан Чжо и его спутников.
За воротами дворца неподвижно стоял Чун Эр, одетый в черное.
– Почему ты здесь, а не дома? – поинтересовался Чжан Чжо глухим голосом.
Чун Эр высоко поднял голову и недовольно пробурчал:
– Думаете, мне в радость тут топтаться в такой холодный день? Мои старые кости ломит от мороза!
– Что стряслось? Выкладывай!
– В храме Цзяньфу найден мертвый человек.
Улыбка на лице Чжан Чжо застыла, словно приклеенная. Не веря своим ушам, он спросил:
– Кто умер?
Чун Эр лишь развел руками:
– Я не знаю! Настоятель храма Цзяньфу, И Цзин, послал молодого монаха, который ничего толком не сказал, только передал, что это как-то связано со смертью Верблюда.
– Верблюда? – Чжан Чжо казался заинтригованным. – Не врешь?
– Зачем мне лгать? Скорее отправляйтесь в храм Цзяньфу! – Чун Эр потер замерзшие руки и запрыгнул в повозку.
Спустя какое-то время повозка остановилась у Восточных ворот храма Цзяньфу. В этот момент снег повалил крупными хлопьями. Главные ворота по-прежнему находились на реставрации, и оттого во все стороны растянулись деревянные столбы ограждения. Монах И Цзин давно ждал их в кабинете настоятеля храма – некогда горячий чай, разлитый по пиалам, уже остыл.
– Придворный историограф наконец-то прибыл! – После появления Чжан Чжо на мрачном лице монаха И Цзина появился намек на облегчение.
– Что происходит? – Чжан Чжо сел и поднес замерзшие ладони к задорно трещавшему огню.
– Лучше спросить об этом у Чжи Сюаня! – И Цзин указал на молодого монаха рядом с ним. Чжи Сюань сделал два шага вперед и сложил руки:
– Я сожалею!
– Ты же никого не убил. Почему же тогда ты раскаиваешься? Говори! – приказал Чжан Чжо, не поднимая головы.
– В храме Цзяньфу много залов и много монахов, поэтому у нас обычно существует специальный порядок для поддержания чистоты… Мы разделяем обязанности. Каждый из нас отвечает за один или несколько залов и занимается обычной уборкой, воскурением благовоний и предотвращением разных случаев.
– Хорошо. Что дальше?
– Я отвечаю за зал Великого сострадания, где поклоняются бодхисатве Гуаньинь. Этот зал является одним из самых важных мест в храме. Вчера вечером я, как обычно, завершил вечернее чтение сутр, убрал зал, погасил пламя свечей, закрыл дверь и ушел отдыхать в соседний боковой зал.
Не проронив ни слова, Чжан Чжо продолжил неотрывно смотреть на языки танцующего пламени.
Затем голос Чжи Сюаня стал напряженным:
– Вернувшись, я воспевал сутры до самой полуночи и затем лег спать. Когда я проснулся, то увидел, что двери, ведущие в зал Великого сострадания, широко распахнуты. Я вошел, чтобы посмотреть… И обнаружил мертвое тело.
– Кто-то умер в зале Великого сострадания, а вы, находясь неподалеку, совершенно не заметили этого?
Чжи Сюань задумался на мгновение, покачал головой и ответил:
– Не слышал никакого шума, кроме…
– Кроме чего?
– Кроме хриплого кошачьего вопля.
– Что? Кошачьего вопля?
– Да. Это странно.
– Почему вы думаете, что это странно?
– Потому что здесь, в храме Цзяньфу, никогда не было кошек.
– Правда?
Сидевший рядом с ним монах И Цзин кивнул:
– Правда. Храм Цзяньфу – это императорский храм, который важен в пределах всей страны. Ее Величество часто приезжает сюда. Мы знаем, что Ее Величество не любит кошек, поэтому никогда не стали бы держать их в храме.
Чжан Чжо поднялся на ноги и спросил:
– Где тело?
– Все там же, в зале Великого сострадания. Мы не трогали ничего с тех пор, как труп был найден, – ответил И Цзин.
– Ведите. Мы должны все осмотреть.
Чжи Сюань махнул рукой, приказывая следовать за ним, и все направились в зал Великого сострадания. То был огромный позолоченный зал, на дверях которого висела табличка, выведенная рукой императрицы. Рядом возвышались несколько монахов, охраняющих вход, – похоже, монах И Цзин, будучи мудрым человеком, решил поступить осмотрительно и наказал никого не впускать.
Они вошли в большой зал, и первое, за что зацепились их взгляды, было тело.
Присмотревшись, Чжан Чжо и остальные сразу поняли, что имел в виду И Цзин, когда послал монаха сообщить, что смерть эта как-то связана с Верблюдом.
– Разве это… не тот самый колдун? – воскликнул Ди Цяньли.
Действительно, то было тело колдуна, пришедшего из Западного края, что так отчаянно пытались схватить Ди Цяньли и его люди. Рядом с трупом лежала костяная флейта и барабан – эти вещи Чжан Чжо ни с чем не мог перепутать.
Больше всего Чжан Чжо потрясло не осознание того, что перед ними лежал труп колдуна, а скорее состояние, в котором он был найден. Мертвое тело лежало на боку. Горло было разорвано, а головы не было вовсе. Конечности колдуна были отрублены и лежали на полу в странной танцевальной позе: руки подняты, одна нога задрана вверх, а другая – вытянута прямо. Как в позе из Танца Великого Света… Танца, который исполняло мертвое тело Верблюда.
Чжан Чжо достал из рукава белый платок, прикрыл им рот и нос, присел на корточки и долгое время внимательно осматривал тело, после чего поднялся на ноги и покачал головой.
– Ну? – спросил Ди Цяньли.
Чжан Чжо опустил свой платок и посмотрел на Ди Цяньли:
– Ты помнишь возраст этого колдуна?
– Если правильно помню, тот зороастриец… Как его… Шакир, что ли… Сказал, что этому человеку около шестидесяти, – ответил Авата-но Махито.
– Хм… – на лице Чжан Чжо застыло нечитаемое выражение. Он хотел что-то сказать, но в итоге промолчал, словно потеряв дар речи.
– Этот человек… Ужасен! Отвратителен! – Авата-но Махито не мог оторвать от трупа яростного взгляда. – Это же надо было такое придумать! Создать Учение Великого Света, поклоняться Богу Великого Света, танцевать Танец Великого Света, вызывать некую богиню с кошачьей головой, проводить одно за другим тайные собрания, на которых хотя бы один человек должен умереть… Как же хорошо, что смерть настигла и его!
– Учитель, есть ли в храме уединенное место для гостей? Нам нужно кое-что обсудить, – обратился к И Цзину Чжан Чжо.
– Да, есть! – И Цзин лично провел Чжан Чжо и остальных во двор рядом с залом Великого сострадания, нашел уединенную комнату и пригласил их войти.
Когда в комнате остались только Чжан Чжо и его спутники, атмосфера тут же сгустилась, став напряженной. С того момента, как они вошли, Чжан Чжо не проронил ни слова. Слегка прикрыв глаза, он погрузился в раздумья.
– Это… проблема. – Ди Цяньли повесил голову. – Не было почти никаких зацепок, связанных со смертью Верблюда. Все указывало на колдуна, но след снова оборвался…
– Почему вы думаете, что труп принадлежит колдуну? – неожиданно спросил Чжан Чжо.
– Разве это
