Шесть имен кота-демона - Чжан Юнь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но головы-то нет… – медленно протянул Чжан Чжо.
Авата-но Махито и Ди Цяньли одновременно задохнулись и посмотрели друг на друга.
– Но даже если бы голова была… мы не могли бы сказать наверняка, не так ли? Мы так и не увидели его лица в ту ночь в Персидском храме. Он сначала скрывался под капюшоном, а потом – за маской… Да… Мы имеем дело с человеком, лицо которого даже ни разу не видели. На каком основании вы делаете вывод, что труп принадлежит колдуну?
– И правда… – Ди Цяньли и Авата-но Махито тут же кивнули в ответ.
– Что, если… перед нами, так сказать, подделка? – Чжан Чжо, ехидно улыбаясь, смотрел на своих спутников. Казалось, он о чем-то догадался, но не хотел говорить.
– Что же нам делать? – спросил Ди Цяньли.
– Ты отправляешься в резиденцию князя Лян! – приказал Чжан Чжо решительно.
– Какой в этом смысл?
– Боюсь, что люди, которые лучше всего знакомы с этим колдуном, – это князь Лян и супруга Вэй. Супруга Вэй сейчас заключена в Восточном дворце с Его Высочеством. Единственный способ выйти на колдуна – поговорить с князем Лян.
– Тогда почему не с Шакиром, который тоже знаком с колдуном? Я все понимаю, но князь Лян не из тех, кто отличается добрым нравом.
– Лучше пока не вмешивать в это дело тех, кто служит Персидскому храму, – ответил Чжан Чжо, задумавшись на мгновение. – Ну, чего застыл? Вперед!
– Слушаюсь! – Ди Цяньли покорно кивнул и повернулся на пятках, чтобы вихрем умчаться прочь.
После того как Ди Цяньли ушел, Чжан Чжо и Авата-но Махито некоторое время сидели в комнате. Время тянулось медленно, поэтому они вышли прогуляться, чтобы подышать свежим воздухом. Они повернули назад и пришли в маленький дворик, где уже бывали раньше. Ворота были открыты, и дерево, сбросившее все свои листья, стояло голое, стойко перенося непогоду.
– Что привело вас сюда, к патриарху Шэньсю? – раздался знакомый голос.
Чжан Чжо рассмеялся:
– Ничего серьезного, но раз уж я здесь, то попрошу у патриарха разговора за изысканным чаем.
Не успели слова сорваться с его губ, как со двора послышался долгий смех:
– Чая нет, но могу предложить партию в облавные шашки вэйци. Не хотите ли сыграть?
Патриарху не было равных в общении с обычными людьми.
– Заранее признаю свое поражение! – Чжан Чжо громко рассмеялся и вошел во двор с высоко поднятой головой. Напротив дерева сидел одетый в пурпурные одежды патриарх Шэньсю. Перед ним раскинулась испещренная линиями доска для игры в облавные шашки вэйци. Патриарх был неподвижен, как мертвое дерево.
– Сегодня бушует непогода. Разыгрался сильный снегопад. Значит, нам предстоит увлекательная партия! Божественная, как небо и земля. Проходи, садись.
Когда Чжан Чжо оказался напротив Шэньсю, тот даже не поднял головы и указал на доску.
Опустившись на колени, Чжан Чжо устремил взгляд на камни и сказал:
– Это… конец.
На испещренной тонкими линиями доске черные и белые фигуры переплетались в самых невообразимых узорах. Черные камни были отрезаны белыми, и казалось, что шансов переломить ход игры практически нет.
– Я так понимаю, что черные шашки мои? Тогда я уже обречен! – Чжан Чжо бросил мимолетный взгляд на доску и рассмеялся.
– Правда? – усмехнулся патриарх Шэньсю. – Ты думаешь, это уже тупик?
– Кажется, так и есть.
Мастер Шэньсю осторожно развернул доску, зажал в пальцах черную фигуру и с глухим стуком поставил ее на поле.
Его ход изменил положение всех фигур на доске – черный дракон, что был в беде, загнал белые фигуры в тупик.
– Замечательно! – воскликнул Чжан Чжо и хлопнул в ладоши.
– Жизнь подобна игре в облавные шашки или подъему в гору. Когда силы уже на исходе, внезапно перед глазами предстает верхушка горы – и в этот момент расступаются облака и рассеивается туман.
Патриарх Шэньсю поднял голову и со слабой улыбкой посмотрел на Чжан Чжо.
В его словах был глубокий смысл.
– Мир, в котором пребывает мастер, находится за миллион ли от мира, в котором живу я. Пока мастер здесь медитирует и постигает учение, я верчусь как белка в колесе и голова моя идет кругом! – Губы Чжан Чжо растянулись в безрадостной усмешке.
– Как продвигается расследование?
– Так же, как продвигалась партия в облавные шашки.
– Не стоит забывать, что и демоны, и будды – это всего лишь иллюзии. Именно это имеется в виду в поговорке, гласящей, что все в этом мире всего лишь формы.
Чжан Чжо замер, жадно внимая каждому слову патриарха.
– Мне уже более девяноста лет, и я видел в своей жизни вещи такие же хитрые и запутанные, как эта партия в облавные шашки, которая только кажется безнадежно проигранной. Но если подумать над ключом к победе и пристально всмотреться в подсказки, то ход партии можно развернуть в свою сторону.
– О каком ключе вы говорите?
– В земном мире существуют только два бога: слава и богатство. Вся мирская суета – ради славы и богатства.
– Слава и богатство? – Чжан Чжо, как завороженный, повторил эти два слова и слегка прикрыл глаза.
– Ты всегда был здравомыслящим и проницательным человеком, но иногда ты путаешься. Вероятно, потому, что слишком сильно заботишься об одних вещах и не обращаешь внимания на другие. – Патриарх Шэньсю встал и посмотрел на падающие с неба снежинки. Он хотел было продолжить свой монолог, как вдруг сделал паузу. – Кто-то ищет тебя, поэтому не смею тебя задерживать.
Не прошло и нескольких минут, как в дверях появился Ди Цяньли – весь покрытый снегом, он молнией промелькнул перед глазами.
– Как успехи?
– Я не нашел князя Лян. Он направился во дворец.
– Вот так совпадение! – Чжан Чжо вскочил на ноги. – Значит, нам нужно в Восточный дворец.
Чжан Чжо и Ди Цяньли попрощались с патриархом Шэньсю и покинули маленький дворик.
– Вэньчэн, помни: иногда люди страшнее демонов! – внезапно сказал патриарх Шэньсю глубоким голосом, стоя на помосте и возвышаясь над миром.
Его слова потрясли сердце Чжан Чжо.
Покинув двор патриарха Шэньсю, Чжан Чжо, Ди Цяньли и Авата-но Махито принялись обсуждать свои дальнейшие действия.
– Необходимо разобраться с трупом! – сказал Чжан Чжо, повернувшись к Ди Цяньли.
Тот одолжил у монастыря повозку, завернул тело в белое покрывало и попросил монахов помочь переложить в нее труп. Один из монахов поскользнулся на снегу и упал на спину, уронив на землю отрубленную конечность, которую держал.
– Ай-ай-ай, как неосторожно! – Увидев, что монах поскользнулся и упал, Ди Цяньли бросился ему на помощь и обнаружил, что это был Чжи Сюань.
В этот момент с тихим звуком к ногам Чжан Чжо подкатился небольшой предмет.
Чжан Чжо наклонился и поднял его. Приблизив к глазам предмет, он увидел маленькую изысканную позолоченную пуговицу, на поверхности которой был выгравирован тигр с двумя крыльями.
– Откуда взялась эта пуговица?! – удивленно спросил Чжан Чжо.
– Похоже, выпала из отрезанной руки, – поспешно ответил Ди Цяньли.
Чжан Чжо поднял со снега отрубленную руку, ладонь которой была раздроблена, – в мягких тканях осталась небольшая вмятина от пуговицы.
– И правда так! – кивнул Авата-но Махито.
– Я не обратил внимания на ладонь, когда осматривал тело, – сказал Чжан Чжо.
– Ничего удивительного, господин! С момента смерти человека прошло довольно много времени: жесткое тело стало вялым, поэтому сжатый кулак немного ослаб, и пуговица, что была в ладони, выпала! – объяснил Авата-но Махито.
Чжан Чжо не стал дослушивать Авата-но Махито и повернулся, чтобы сесть в повозку.
Затем Ди Цяньли погрузил тело в повозку и присоединился к Чжан Чжо.
Две повозки, одна за другой, покинули храм Цзяньфу.
Колеса слегка скрипели на мощенных камнями улицах. Чжан Чжо махнул рукой, привлекая внимание Ди Цяньли и Авата-но Махито, и передал им пуговицу.
Авата-но Махито взял пуговицу в руки, внимательно рассмотрел и аккуратно передал Ди Цяньли, который удивился, всмотревшись в узор:
– Как эта пуговица оказалась в руке трупа?
– А что в ней такого? – поспешно спросил Авата-но Махито.
– Вполне естественно, что вы этого не понимаете. На этой кнопке изображен свирепый тигр с двумя крыльями – уникальный знак армии летучих тигров Фэйхувэй, то есть стражей Восточного дворца.
– Не может быть! – воскликнул Авата-но Махито, в голове которого тут же сложились кусочки пазла.
– Придворный историограф, если пуговица была зажата в руке покойного и при этом
