Дорога в ад - Лилит Сэйнткроу

Ева заговорила первой.

- Добро пожаловать, Убийца Родичей.

От умиротворяющей вкрадчивости не осталось и следа: теперь ее голос звучал почти так же резко и властно, как голос Люцифера. Я чуть не вздрогнула, а на моем плече жарко пылал знак, рассылая причудливо извивавшиеся, обжигающие потоки. Джафримель не сводил с меня глаз.

Слова Евы он как будто пропустил мимо ушей и обратился ко мне так, будто мы встретились на улице:

- Ты в порядке?

Всего три слова, но они сотрясли воздух.

Он был в ярости. Его гнев лениво кружил по комнате, словно готовился к броску, и у меня душа ушла в пятки. Таким я его еще не видела. Он бывал и невозмутимым, и смертельно опасным, и вялым, и готовым к рискованным действиям, и разгневанным, конечно же, но никогда не выглядел так, словно готов убивать всех без разбора, налево и направо.

Ткань моей рубашки слегка колыхалась, хотя воздух был неподвижен. Его аура искрилась, а остальные демоны беспокойно ежились на стульях, бросая нервные взгляды в сторону Евы.

Она оставалась совершенно невозмутимой. Лишь склонила голову, словно дала мне разрешение ответить Джафримелю.

- Лучше не бывает, - соврала я, причем язык опять сработал сам, опередив мозг.

И захлопнула рот, не выпустив рвавшиеся наружу слова: «А вот ты выглядишь хуже некуда».

И еще: «Мне почему-то кажется, что ты совсем не рад меня видеть».

Несколько бесконечно долгих мгновений Джафримель молча рассматривал меня. Неподвижный, как клинок тьмы на фоне пробивавшегося через пласгласс свечения ночного Парадиза. Солнце зашло, и город неожиданно засиял огнями.

- Выскажи свои предложения, - произнес он наконец с вызовом.

Глаза его не отрывались от моих глаз, руки напряглись. Фудошин в ножнах издавал долгий, низкий, неудовлетворенный гул. А вот голос ножа стал на тон выше, и этот звук пробирал меня до костей.

Прежде чем я успела спросить, какого хрена он имеет в виду, Ева заговорила на грубом, перегруженном согласными языке демонов, выдав непрерывную тираду перетекавших одно в другое слов, от чего воздух затрепетал еще сильнее. Напряжение возрастало, у меня зашевелились волоски на шее. Казалось, вот-вот, и разразится гроза.

А еще казалось, что я стою на его пути. В нормальных обстоятельствах я бы быстренько присмотрела стенку, чтобы прислониться к ней спиной.

«Из этого положения простого выхода нет. - Мускулы мои мелко дрожали от напряжения. - Ну ты нашла время дрожать, Валентайн. Сосредоточься!»

Джафримель ответил кратко и резко, не сводя с меня глаз.

Снова заговорила Ева. Ее тон смягчился, если, конечно, язык чад Люцифера вообще способен звучать мягко. Даже ее голос не мог придать этим словам благозвучие, а от краткой ответной реплики Джафримеля задребезжали в рамах окна.

- Спроси ее, - промолвила Ева на мериканском, хотя и на этой фразе лежала тень языка демонов. - Кого ты предпочтешь, Данте? Его или меня?

«Предпочту? Да вы оба - сущий кошмар!»

Неожиданно я почувствовала, что мои ноги дрожат и плохо меня держат. Наверное, от переизбытка адреналина в неподходящее время, когда после долгого онемения вновь ожил знак Джафримеля.

Я отошла от стола на два шага. Демон Зай напрягся - Маккинли отреагировал тем же.

- Джаф. Мы сейчас на одной стороне, и Ева…

- Я пришел сюда не ради нее, - оборвал он меня. - Князь провозгласил гибель всех ифриджин в этой комнате. - Его глаза по-прежнему были прикованы к моим. - Вы все приговорены к смерти за измену владыке ада. Я явился, чтобы привести приговор в исполнение.

Он произнес это так, будто дело уже сделано.

«Что? - Его слова поразили меня в самое сердце. - Эй, секундочку! Я не ослышалась? Что происходит?»

И тут меня как громом поразило. Измена!

«Ну конечно, Дэнни, я только наведаюсь в ад и заберу нож. Опять пошел и договорился с Люцифером. А ты не помешала ему - а ведь чувствовала, что-то не то!»

Это последнее предательство, последняя соломинка. Правда, какая-то одна часть моего сознания робко спрашивала, не тороплюсь ли я с выводами? Но остальные громкими криками заглушали лепет сомнения.

Сколько раз Джаф решал все за меня, не удосужившись даже намекнуть о том, что происходит. И я оправдывала его - ведь все ради меня! Ну, как же иначе?

И вот смертный приговор. Значит, он хочет убить Еву.

«Пока я дышу, этого не будет!»

- Джафримель!

Моя правая рука сомкнулась на рукояти Фудошина. С тихим певучим звуком клинок выскользнул из ножен, и я привычно и естественно приняла вторую защитную позицию. Так было легче, чем просто стоять и дрожать. Свет, словно масло, голубыми волнами омывал отточенную сталь изящно изогнутого клинка.

- Начни с меня, - бросила я ему.

«Придуриваешься, Данте? Ты же знаешь его реакцию. У тебя нет ни единого шанса».

Неважно. Сейчас это не имело значения. А в такой ситуации возможно все.

И если возможно все, то я сумею хотя бы задеть его, если он бросится на Еву.

Правда, голос разума, еще не совсем покинувший меня, тут же вмешался: «Sekhmet sa ' es, Дэнни! Ты бы хоть пушку достала».

Смех Евы прокатился над столом, всколыхнув собравшихся демонов, как ветер - пшеничное поле.

- Ну что, Убийца Родичей, видишь? Она на моей стороне и будет защищать меня. Если я изменница, то и она тоже. Ты убьешь собственную возлюбленную?

Он впервые бросил на нее взгляд, и я вдруг остро ощутила нелепость ситуации: стою в боевой позиции, с мечом наголо, и никто не обращает на это ни малейшего внимания.

- Неважно, - спокойно ответил Джафримель. - Ни тебе, ни смерти, ни Князю она не достанется, а у меня будет время растолковать ей, что к чему. Это не твоя забота. Сдавайся, возвращайся в свое гнездо. Может быть, получишь прощение.

Я почувствовала, как у Евы вздернулся подбородок. Когда она заговорила, стало ясно - это объявление войны в мягкой форме.

- Попробуй, возьми меня. Если посмеешь.

И без того трепетавший от переизбытка демонской энергии воздух заискрился, раздался треск рвущегося пространства, а потом низкий раскатистый рык.

Я не забыла этот звук. «Адские псы. О боги!»

Ситуация стремительно уходила из-под контроля, если она когда-то была под контролем. Рычание раздалось прямо позади меня, а за ним последовало короткое смачное ругательство Маккинли, подхваченное им где-то в пучкинской Новой Азии.

- Игра началась, - произнес Зай. Он медленно, со скрипом отодвинув стул, поднялся и вдруг оказался рядом со мной. - Мой ход.

Джафримель ответил улыбкой - одной из своих ужасных, убийственных ухмылок, какие запомнились мне со времени охоты на Сантино. По шкале устрашения она тянула не на двойку или тройку, а на целую десятку.

Пока я не могла выбрать между двумя противоположными порывами - спрятаться или пуститься наутек. Оба желания отступили перед третьим: обернуться и посмотреть, что там у меня за спиной.