Дремеры. Проклятие Энтаны - Алина Брюс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я внезапно вспомнила слова Карателя Дерри о том, что несколько смотрителей подряд утонули. Это ведь была случайность или?..
– Раз в год Энтана приезжала сюда, садилась у моей гробницы и рассказывала о том, что меня все забыли. Хвасталась, что выстроила беседку, чтобы любоваться маяком, и одновременно жаловалась, что я каким-то образом тревожу ее покой. А в свой последний приезд читала «Падение Альканзара».
От этой картины меня передернуло.
– Но почему он уснул и проспал всё это время? – спросил Нейт.
Взгляд Первого стал сосредоточенным, серьезным.
– Потому что клятва Хранителя, которую я дал, – это не просто слова. Отец, принимая ее, стал моим поручителем и скрепил ее своей жизнью. С тех пор между мной и камнем-сердцем неразрывная связь: я чувствую его, слышу его зов… Я испытал боль, когда его раскололи. Когда же его осквернили тьмой, я погрузился в кошмар, от которого вы меня пробудили. И до той поры, пока я не сдержу клятву полностью, я не могу умереть.
– Что значит – полностью? – нахмурился Ферн.
– Я поклялся, что, если кто-то посягнет на камень-сердце, я буду должен вернуть его туда, откуда он был привезен, – за Штормовые моря, в Те́нниум.
Глава 15
– Тенниум? – переспросили мы с Нейтом одновременно.
– Что это за место? – добавил он.
– Это остров, откуда приплыли родители, – пояснил Альканзар.
– Обычный остров? – рискнула уточнить я.
Первый загадочно улыбнулся.
– Всякому знанию свое время. Большего я не могу вам открыть. – Он посмотрел на Ферна. – Прошу, отдай мне камень-сердце. Я должен выполнить свою клятву.
Ферн скрестил руки на груди и с вызовом произнес:
– А если я скажу, что всё равно ему не верю?
– Почему? – поразилась Кьяра.
– Йерм писал, что виноват Альканзар. Альканзар утверждает, что виновата Энтана, но кто подтвердит его слова? Что, если он своей сказочкой нас всех обдурил? Времени на сочинительство у него было предостаточно. Пусть докажет, что он истинный Хранитель, или камня ему не видать.
Кьяра с силой сжала манжету рукава, явно собираясь с духом, потом передала слова Ферна Альканзару. Казалось, тот нисколько не оскорбился – его лицо осталось спокойным.
– Я уже сказал: между мной и камнем-сердцем есть связь – я слышу его. И сейчас он шепчет мне о тех жертвах, которые вы принесли, чтобы его очистить. Если хотите, я их назову.
– Нет! – воскликнули мы с Нейтом и Кьярой почти одновременно.
Ферн же хмыкнул.
– Очень удобно. Он наверняка рассчитывал на такую реакцию.
– Я могу попросить, чтобы он рассказал о тебе, – холодно заметила Кьяра.
Ферн помрачнел и стиснул зубы. Сестра же обвела нас задумчивым взглядом, затем решительно встала.
– Пусть он расскажет обо мне. Если он знает правду хотя бы об одном из нас, думаю, этого будет достаточно.
Мы с Нейтом согласно кивнули. Кьяра подошла к Альканзару и, присев рядом с ним, очень тихо с ним заговорила. Когда же он ответил, она смертельно побледнела и уставилась на него огромными глазами. Потом уронила взгляд и сдавленным голосом произнесла:
– Он знает.
Я смотрела на взволнованную Кьяру и чувствовала, как сдавливает от тревоги грудь. Произошло столько всего, что я даже не успела обдумать то, что было со мной в видениях.
«Твоя жертва принята» – о чем именно это было сказано? Что я отдала камню-сердцу взамен на избавление Серры от Теней?
Будто по сигналу, Альканзар перевел на меня взгляд, и ко мне пришло острое осознание. Свобода Кинна, признание отца, дружба с сестрой – я пожертвовала своими самыми заветными желаниями.
Чем пожертвовали остальные?..
Кьяра медленно вернулась к нам и попросила Ферна:
– Отдай ему камень, пожалуйста.
Больше не споря, он достал из кармана шкатулку, а я тут же сняла с шеи цепочку с ключом. Протянув ее Ферну, я встретилась с ним глазами и внезапно поняла, что он изменился. Несмотря на то что он говорил и вел себя как обычно, боль, которую он прежде тщательно прятал от окружающих, теперь обнажилась, как прибойная полоса в отлив.
Не говоря ни слова, Ферн забрал у меня ключ и, отперев шкатулку, передал ее Альканзару. Тот уже стоял наготове: во весь рост он оказался ненамного выше Кьяры, мантия лишь слегка приоткрывала его босые ноги. Открыв крышку, Альканзар целую минуту любовался камнем, а потом жестом позвал нас ближе.
– Видите? – Он показал на сколы. – Вот здесь камень ранили. Прежде чем я увезу его, я должен его исцелить.
И, прикрыв глаза, Альканзар замолчал, потом положил руку на камень, а когда он ее убрал, рот у меня приоткрылся от изумления.
Следы от сколов исчезли – камень-сердце стал целым.
– Это как?.. – прошептал Ферн.
Альканзар ничего не ответил, лишь посмотрел на него своими ярко-голубыми глазами, и Ферн смущенно отступил.
Сомнений больше не было: перед нами стоял истинный Хранитель камня-сердца.
– Почему Первые – ваши братья и сестры – не смогли пробудить его? – робко спросила Кьяра.
Тень набежала на лицо Альканзара.
– Все в разной степени, но они пленились даром камневидения. Пленились возможностями, которые он им давал. И привыкли, что камни беспрепятственно открывают им свои тайны. Однако, чтобы пробудить этот камень, им следовало не пытаться увидеть его нити силы, а заглянуть в собственное сердце и быть готовыми на искреннюю жертву.
Целую минуту мы молчали, завороженные танцем золотистых искорок, а потом Нейт спросил:
– А как Альканзар планирует уплыть за Штормовые моря?
– Да никак, вряд ли даэрра Немея согласится его подвезти, – вполголоса произнес Ферн.
Первого вопрос, на удивление, не обеспокоил.
– Когда я… спал, я слышал, что на острове останавливались рыбаки – переждать непогоду. Они не оставили лодок?
Мы обменялись быстрыми взглядами: лодка в сарае!
– Да на этой лодчонке даже до ближайшего островка не доберешься, не то что до пролива, – выразил общее сомнение Ферн.
В ответ Альканзар мягко улыбнулся.
– Не переживайте, я не умру, пока не отвезу камень-сердце обратно.
– Да кто здесь переживает, – пробормотал Ферн, но совсем тихо, скорее по инерции.
Альканзар бросил взгляд в окно – темнота снаружи истончилась, просветлела – и сказал:
– Мне нужно уплыть до рассвета. Буду вам благодарен, если вы меня проводите.
В ответ мы не сговариваясь кивнули. Нейт забрал фонарь, и все вместе мы молча спустились по винтовой лестнице. Дверь в усыпальницу была приоткрыта – Альканзар бросил неясный взгляд в ту сторону и первым прошел
