Драконья погода - Лоуренс Уотт-Эванс

— Понятно! Это также необычно, не так ли?

— Да, милорд.

— А письмо не могло быть поддельным, как ты думаешь?

— На нем стояла печать герцога, к тому же того лорда сопровождал один из герцогских стражников.

— Кто же мог заслужить такое доверие герцога? — В голосе чужестранца неожиданно появился интерес.

— Я не знаю, милорд, он не назвал своего имени.

Арлиан попытался скрыть разочарование.

— Неужели его никто не узнал?

— Понятия не имею, милорд.

— Значит, он был в маске?

— Нет, конечно — только кто здесь, в Вестгарде, может знать всех лордов Мэнфорта в лицо?

— Ты хочешь сказать, что не знаешь никого из тех шести лордов?

— Именно, милорд. В конце концов, лавочники и домохозяйки Вестгарда не посещают дворцовых балов в Мэнфорте. Лично я знаю в лицо не более дюжины лордов — да что там говорить, я бы и самого герцога не признал, если бы он вдруг здесь появился! Например, вы мне кажетесь знакомым, но я не могу вспомнить…

— Ты меня никогда не видел, — улыбнувшись, сказал Арлиан.

Отвернувшись, он надел шляпу и зашагал прочь, придерживая ее рукой.

Стражник с сомнением посмотрел ему вслед, но не стал преследовать. Ни к чему совать нос в дела богатеев — он не настолько глуп.

Действительно, молодой лорд не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о его интересе к знаменитому борделю.

Слухи о таинственном лорде Обсидиане быстро облетели Мэнфорт. Городские лавочники с интересом наблюдали за появлением людей и фургонов — как местных, так и чужеземных. Вскоре начались работы по восстановлению Старого Дворца. Кое-кому из лавочников удалось войти в замок через заднюю дверь и предложить свои услуги и товары.

Управляющий, внушительного вида человек, который называл себя Вороном, был очень осторожен в своем выборе; он расспрашивал бакалейщиков, мясников, торговцев свечами, конюхов и прочих мастеровых об их условиях, потом спрашивал, кого они могут предложить из своих коллег, а затем, ничего не пообещав, вежливо отсылал прочь.

Единственным исключением стал работорговец. Он представился и заявил:

— Я не знаю предпочтений лорда Обсидиана, но мы можем обеспечить его практически всем, что он пожелает — любой возраст или пол…

— Лорд Обсидиан не держит рабов, — презрительно прервал его управляющий. — Мы набираем слуг из свободных граждан.

— Однако есть определенные роли… — угодливо залепетал работорговец.

Управляющий не дал ему закончить фразу.

— В доме лорда Обсидиана нет и не будет рабов.

Работорговец нахмурился и предложил:

— Тогда я могу предложить наши услуги вам…

— Нет.

— Лорду Обсидиану не обязательно знать…

— Я сказал, нет!

— Если вы меня выслушаете…

— С меня достаточно! — рявкнул управитель, и его ладонь легла на рукоять шпаги — шпаги аристократа, как отметил работорговец, едва ли подходящей для управителя. — Вон!

Работорговец потоптался на месте, пожал плечами и молча ушел.

Позднее он рассказал о своем разговоре с управляющим кое-кому из своих друзей. Вскоре о нем узнали и другие, многих стало разбирать любопытство, и они принялись задавать осторожные вопросы человеку по имени Ворон.

— Лорд Обсидиан не держит рабов, — отвечал им Ворон. — И я тоже. Вот и все. Таков наш принцип.

Интерес к лорду Обсидиану постоянно рос с того самого момента, как Монета доложила, что нашла покупателя на Старый Дворец. Потом, когда стало известно о его необычном отношении к рабам, интерес только усилился. Очевидно, Обсидиан не принадлежал к городской верхушке, поскольку никто из лордов Мэнфорта не возражал против рабства, — лорд Обсидиан мгновенно оказался среди них чужаком, человеком посторонним.

Некоторые обитатели Мэнфорта устроились на службу к лорду Обсидиану, слухи множились…

Сам Обсидиан до сих пор так и не появился, однако кроме управляющего и нанятой в городе прислуги, во дворце поселилось полдюжины иностранцев — явно прибывших в Мэнфорт откуда-то издалека, возможно, даже не из Земель Людей. Четверо мужчин и две женщины. Между собой они разговаривали на неизвестном наречии, а на языке Людей говорили с трудом или вовсе его не знали. Носили чужестранцы непривычно яркие одежды.

Фургоны, которые подвозили во дворец припасы, хорошо охранялись, а в некоторых из них находился груз, который быстро спрятали в надежно запертых кладовых.

Управляющий задавал очень много вопросов — не только о свежих продуктах и очищенном масле для ламп; по слухам, он не раз спрашивал о волшебстве и вулканическом стекле. Вероятно, имя лорда Обсидиана было каким-то образом с ним связано. Кроме того, управляющий искал людей, располагающих информацией о драконах. Ворон также интересовался лордами Мэнфорта.

Впрочем, молва опиралась лишь на сплетни, а не на проверенные факты, поэтому население Мэнфорта с нетерпением ожидало появления лорда Обсидиана.

Ворон не мог об этом не знать. Однажды вечером, стоя у окна одной из комнат верхнего этажа, он заметил:

— Весь город интересуется тобой.

— Именно этого я и хотел, — ответил Арлиан.

Он сидел в удобном, обитом бархатом кресле, на столике рядом стоял бокал хорошего красного вина. Арлиан приехал в Мэнфорт несколько дней назад вместе с жителями Аритейна, решившими отправиться с ним в Мэнфорт. Арлиан сам управлял фургоном и оделся как кучер — анонимность имеет свои преимущества, а широкополая шляпа оставляла лицо в тени, чтобы позднее, когда состоится торжественное появление лорда Обсидиана, никто его не узнал. Владелец фургона Ари произвел на лавочников Мэнфорта определенное впечатление, и Арлиан считал, что это может ему пригодиться.

— Я до сих пор не уверен, что ты поступаешь правильно, — проговорил Ворон.

— Ну а что еще я мог сделать? — спросил Арлиан. — Прочесывать город улица за улицей, в надежде случайно увидеть лорда Дракона или кого-нибудь из его банды? В Вестгарде никто ничего о нем не знает. До меня дошли кое-какие слухи, и я получил подтверждение некоторым из своих подозрений относительно имен остальных шести мерзавцев, но ничего нового о лорде Драконе узнать не удалось. Впрочем, полной уверенности у меня нет. Роза назвала мне одно из них, но он мог ей солгать. Нет, если удастся найти тех, кого я ищу, они сами ко мне явятся.

— Поэтому ты начал расспрашивать о драконах, — сказал Ворон. — А что, если лорд Дракон взял себе новое имя? Предположим, он использовал его лишь однажды, случайно, только когда грабил сожженную драконами деревню? Кто, в таком случае, придет к тебе, чтобы о нем рассказать?