Драконья погода - Лоуренс Уотт-Эванс

— Проходи, — предложил он. — Сейчас я дам тебе поесть, ты посидишь у огня, а я узнаю, свободен ли ювелир лорда Обсидиана.

Он усадил женщину на стул возле очага на кухне и дал ей кусок хлеба и чашку чаю, чтобы она могла его размочить, — Ворон не разглядел зубов незнакомки, но не сомневался, что они не в лучшем состоянии.

Если она откроет дверь прежде, чем он вернется, и впустит банду воров, что ж, это будет ему наказанием за мягкосердечность, решил Ворон, быстро поднимаясь по ступенькам, чтобы позвать Арлиана. Будь во дворце слуги, он оставил бы кого-нибудь сторожить гостью, но пока здесь ночевали только он, Арлиан и шестеро посланцев Аритейна. Нанятые в Мэнфорте слуги работали во дворце днем, а вечером уходили домой. Так было легче делать вид, что лорд Обсидиан еще не прибыл в город.

Ворон с нетерпением ждал наступления большого бала — после его окончания можно будет набрать достаточное количество слуг.

Несколько минут спустя, когда Ворон и Арлиан вошли на кухню, женщина, все еще съежившись, сидела на стуле возле огня, от ее плаща поднимался пар. Ворон быстро подошел к двери и убедился, что засов по-прежнему надежно закрыт.

— Дай мне брошь, — сказал Арлиан, протягивая руку.

На нем была черная, отделанная белым кантом ливрея кучера — цвета он выбрал сам: черный означал обсидиан, белый — справедливость. Вряд ли женщина сообразит, что ювелир подобный наряд носить не станет.

Она поставила пустую чашку на стол и вытащила брошь.

— Я… это все, что у нас осталось, — прошептала женщина, протягивая украшение. — Мне подарили ее на свадьбу.

Арлиан взял брошь и принялся ее рассматривать. И вдруг Ворон заметил, как юный лорд от изумления раскрыл рот и уставился на украшение, а потом напрягся, словно его только что ударили.

— Волшебство! — воскликнул Ворон и обнажил шпагу; в следующее мгновение он уже стоял рядом с женщиной, приставив клинок к ее горлу.

— Нет! — успокоил его Арлиан, подняв руку. — Нет… со мной все в порядке. — Однако он неожиданно охрип, в глазах у него стояли слезы.

— Тогда что…

— Брошь, — ответил Арлиан, сжимая в руке украшение.

Золото сверкало в отблесках пламени очага.

Ворон не опустил шпаги, но слегка отвел клинок от горла женщины. Он видел, что она замерла от ужаса.

— С ней что-то не так? — резко спросил Ворон.

— Она принадлежала моей матери, — ответил Арлиан.

Женщина ахнула, потом тихо застонала.

Ворона было не так-то легко убедить, что тут обошлось без волшебства; его рука со шпагой не дрогнула.

— Ты уверен? — спросил он.

— Посмотри сам, — предложил Арлиан, переворачивая брошь и сдирая бархатную подкладку.

— Не надо!.. — прошептала женщина, пытаясь забрать брошь, но шпага Ворона заставила ее застыть на месте.

Арлиан повернул украшение так, чтобы открылась золотая поверхность, и показал гравировку.

— Клей мешает разобрать слова, но присмотрись повнимательнее и ты прочитаешь: «Шарбет, с любовью». — Арлиан перевел взгляд на женщину. — Так звали мою мать.

— Он… но…

Ворон взял в руки брошь. Ему пришлось прищуриться, чтобы разобрать надпись, поскольку она была покрыта не только клеем, но и грязью, пеплом и частичками черного бархата, но в конце концов он убедился, что Арлиан не ошибся.

— Значит, брошь твоей матери, — развел руки Ворон. — Похоже, я недооценил твой план — что будем делать?

— Как она попала к тебе в руки? — резко спросил Арлиан, глядя в глаза женщине.

Она умоляюще посмотрела на Ворона.

— Шпага… — пролепетала женщина.

— Убери в ножны, — сказал Арлиан.

Ворон нахмурился, но повиновался. Волшебство здесь и в самом деле ни при чем, а двое сильных мужчин легко справятся с жалкой нищенкой. Лезвие скользнуло в ножны, но Ворон продолжал сжимать рукоять шпаги.

— А теперь, — Арлиан наклонился, чтобы заглянуть в глаза женщине, — скажи нам, откуда у тебя брошь?

— Мой муж, — пролепетала она. — Он подарил мне ее на свадьбу. Мы… мы не знали, что она украдена, клянусь! Бархат… бархат приклеили…

— Как зовут твоего мужа? — резко спросил Арлиан. — Где его можно найти? Он жив?

— Он… болен. Очень болен. Вот почему мне нужны деньги. Он не хотел… все эти годы… — Женщина посмотрела на брошь, зажатую в руке Арлиана.

— Как зовут твоего мужа? — продолжал допрос Арлиан. — Где он сейчас?

— Его зовут Йорвалин, но все называют его Колпак, — ответила женщина. — Он остался в нашей комнате на улице Метелок.

— Колпак? — Арлиан выпрямился, и они с Вороном переглянулись за спиной у женщины.

— Неужели все так просто, — удивленно проговорил Ворон.

— Никогда бы не поверил, — признался Арлиан, — но иногда Судьба нам улыбается — мне ли не знать!

— О чем вы? — испуганно спросила женщина, переводя взгляд с одного на другого. — Что просто?

— А как зовут тебя?

— Я… меня зовут Заика, — покраснев, ответила она.

— Конечно, — с заметным отвращением проговорил Арлиан. Иногда его ужасно раздражали прозвища, которыми люди наделяли друг друга. — Ну, Заика, я бы хотел поговорить с твоим мужем.

Она поколебалась, явно сожалея о том, что слишком разоткровенничалась.

— А вы не причините ему вреда?

Арлиан вздохнул.

— Я не могу этого обещать.

— Тогда… я не покажу вам, где мы живем.

Ворон на несколько дюймов вытащил шпагу из ножен, но Арлиан жестом показал, что оружие им не понадобится.

— Заика, — заговорил Арлиан, наклоняясь так, что его лицо оказалось совсем рядом с лицом женщины, — неужели ты не понимаешь всей тяжести своего положения? Ты пришла без приглашения и пыталась продать украденное украшение. По твоему виду любому ясно, что у тебя нет ни денег, ни семьи, ни господина, а ты споришь со слугами лорда Обсидиана. Ворон вполне может прикончить тебя, заявив, что поймал на краже имущества лорда Обсидиана, — и никто не усомнится в его словах.

Мы можем позвать торговца рабами — ты еще достаточно молода и привлекательна, но никто не знает, к какому хозяину ты попадешь. Однако мы не намерены причинять тебе вред — нам необходимо найти твоего мужа. Ты сказала, что живешь на улице Метелок, — рано или поздно мы его найдем. Ты можешь помочь нам не тратить время и силы. К тому же тебе все равно придется вернуться к мужу, не так ли? А значит, мы легко тебя выследим. — Он вытащил из кармана золотой дукат. — Я заплачу тебе за хлопоты, если хочешь, или оставлю деньги себе, если тебе кажется, что ты продаешь своего мужа.

Она посмотрела на монету.