Девять королев - Пол Андерсон

Поднимаясь по западной лестнице бывшего храма Марса, Грациллоний заслышал из распахнутых дверей дрожащий голос Эвкерия. Как видно, еще не закончилась ежедневная месса. За свою жизнь центурион навидался христианских богослужений и узнал благословение, следующее за причастием. Ритуал то и дело прерывался кашлем. Ну, значит, скоро закончат. Входить сейчас — невежливо. Грациллоний встал в стороне.

Из храма вышли полдюжины верующих. Не принявшие крещения уже прослушали дозволенную им часть службы. Окрещенные, четыре женщины и двое мужчин скромного достатка, появились позднее. Они не заметили короля. Пропустив их, он вошел в преддверие церкви, заглянул внутрь, где Эвкерий и старый дьякон Пруденций прибирались после службы, негромко поздоровался.

— О! Король! — изумился маленький седой священник. Их знакомили, но у Грациллония едва нашлось тогда время на вежливое приветствие. Пресвитер оставил Пруденция складывать переносной алтарь, а сам поспешил выйти к королю, сжал его локоть.

— Смею ли надеяться? — его застенчивая улыбка погасла. — Нет, боюсь, что еще нет. Ты ждал снаружи? Здесь было бы теплее. Это помещение открыто для всех.

— Я не принадлежу к церкви, — ответил Грациллоний, — но хотел показать, что уважаю вашу веру.

Священник вздохнул.

— Ты ждешь того же и от меня. Что ж, как я слышал, твоя вера учит добру. Прости, но не могу сказать большего.

— Я пришел по делу, которое касается и тебя.

— Догадываюсь. Ты человек воистину добродетельный. Войди же, и поговорим.

Эвкерий провел короля в свое жилище, предложил угощение. Хлеб, сыр и вода — все, что у него было. Грациллоний не отказался разделить трапезу, однако ел мало.

— Вчера погибли восемь моих солдат, — начал он. — Семеро были христианами. Их легион и похоронное общество остались в Британии. Мне как командиру подобает позаботиться, чтобы они были похоронены по обычаю своей веры. Мне сказали, что христиан никогда не опускали в землю Иса.

Эвкерий с сочувствием кивнул.

— Верно. Хоронить вблизи города издавна запрещено. Они решили, что не стоит занимать ценную землю под некрополь. Да и все равно это место не для христиан. А уж языческие морские похороны!.. — он поморщился, как от боли. — Ах, бедные души! Прости их, Отец, они не ведают, что творят. И у них добрые намерения — но даже королева Бодилис, которая так добра ко мне… Сын мой, ты ведь повидал мир — как можешь ты принимать участие в этих уродливых ритуалах?

— Мне, митраисту, это дозволено. Владыка Ахура-Мазда сотворил много созданий, меньших, чем он, но могущественнее человека. И я не вижу зла в исанских ритуалах. Они не приносят в жертву людей, как германцы, — Грациллоний предпочел не упоминать о битве в Лесу, — и не творят блуда, как поклонники Кибелы. — Он вдруг рассердился. — Довольно об этом. На материке хоронить не возбраняется. Те фермеры и пастухи, которые не желают расставаться со своими умершими, хоронят их на своей земле. Почему твоей церкви не купить земли под кладбище?

— Нельзя. Нам выделили только это здание. Сомневаюсь, что найдется человек, который продаст нам хоть локоть земли, даже если бы удалось собрать деньги. Они суеверно защищают своих богов.

— Понимаю. Как же вы поступаете?

— Я договорился с возчиками и со священником церкви в Аудиарне. Это римский город на юго-восточной границе. Не так уж далеко, всего день пути, — речь старика снова прервал кашель. Грациллоний с тревогой отметил, что тот сплюнул кровью. Эвкерий грустно улыбнулся и пробормотал: — Прости. Я задержал тебя. Пришли одного из твоих солдат — нашего брата во Христе, и мы обо всем позаботимся.

— Благодарю, — и поднявшись, Грациллоний добавил: — Если тебе что-нибудь понадобится в будущем — проси. Я готов помочь тебе.

— Только не в распространении веры? — мягко упрекнул Эвкерий. — И все же твоя душа благородна. Позволишь ли ты мне молить Господа, чтобы он хранил тебя и когда-нибудь открыл Свет истины? Что же до… дел милосердия и тому подобного — Бодилис может что-нибудь предложить, — его глаза в полумраке блестели лихорадочным огнем. — Передай ей мою любовь.

Сорен Картаги прислал во дворец гонца. Королю необходимо срочно встретиться со всеми Девятерыми, а также с Капитаном Лера и Оратором Тараниса.

— Следовало ожидать, — фыркнул Грациллоний и разослал гонцов пригласить всех поименованных к полудню. Сам он проводил к базилике Дахилис. За ними следовали двадцать два легионера — кто хромал, у кого перевязана голова. Девять человек пало в бою, и еще двое провожали в последний путь товарищей-христиан.

Король нарядился в роскошное одеяние. Ключ висел на груди, открытый взорам. Он очень старался произвести впечатление.

Взойдя на помост перед изваянием Троих, официально открывая собрание, вручая Молот новому Наместнику, Грациллоний все время чувствовал — Эпилла больше нет рядом. Он с трудом сосредоточился, кивнул собравшимся.

— Добрая встреча, хочется верить, — начал он. — Думаю, вы собрали нас по важной причине, однако давайте постараемся не затягивать. У каждого из нас много неотложных дел: галликены должны восстановить Бдения на Сене, а тех, кто остается в городе, кроме службы богам, ждут раненые и осиротевшие семьи. Великие Дома и их начальники тоже заняты, особенно ввиду последних событий. И сам я забросил государственные дела, кроме того, нужно восстановить связь с нашими морскими силами и с представителями Рима в Арморике.

Ханнон Балтизи вскочил с места.

— Последнее — в первую очередь, о король, — проворчал он. — Мы дорого заплатили за покой Рима. Позаботишься ли ты, чтобы нам вернули долг?

С этой стороны Грациллоний ожидал атаки. Капитан Лера — фанатик. Говорят, в бытность капитаном корабля, он не раз испытал ярость Лера. Видел он своими глазами и распространяющееся по Империи христианство — и не находил в новой вере ничего доброго.

— Кажется, мы уже обсуждали этот вопрос, — спокойно ответил Грациллоний. — Ис не может позволить варварам губить цивилизацию, которая питает и наш город. Мы сумели предотвратить большое бедствие — удивительно малой ценой.

— И все же цена уплачена! И мне не верится, что в том была необходимость. К чему нам враги в племени, с которым мы вели выгодную торговлю?

— И будем торговать впредь! Эти племена уважают только силу, и отныне у них прибавится почтения к Ису, — Грациллоний вздохнул. — Если речь о политике, следовало бы собрать всех суффетов.

— Нет, — пророкотал Сорен. — Политика подождет. Честно говоря, повелитель, я думаю, здесь ты прав. Речь о другом. Ты не забыл, в чем первейший долг короля Иса?