А дальше – море - Лора Спенс-Эш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джеральд взял Роуз за локоть и негромко заговорил:
– Роуз, Уильям вечно что-то искал, ты же знаешь. Мэн ничего не изменил бы. А вот дети изменили. Они помогли ему оставаться в настоящем. Ты не должна себя винить. Ни в коем случае. Он прожил хорошую жизнь.
– Я понимаю, – вздохнула Роуз. – Но очень трудно не задавать себе вопросов. А когда вы с ним виделись в последний раз? – Роуз внезапно посмотрела на Беа, и та подумала, что Роуз лишь ждала шанса задать этот вопрос, выяснить, кем Беа была для Уильяма. – Встречались с ним после того, как вы уехали?
Беа почувствовала, как краска заливает лицо. Она покосилась на Джеральда – что ему известно?
– Да. Мы виделись с Уильямом в Лондоне, сразу после смерти его отца.
Джеральд стиснул губы и, к удивлению Беа, с яростью втоптал сигарету в песок.
– А я ведь знал, – ледяным тоном произнес он. – Я спрашивал Уильяма, и он сказал, что вы не встречались, а я знал, что он врет. Знал, что не мог он побывать в Европе и не заехать к тебе.
– Верно, – согласилась Беа. – Но он этого не планировал, вообще-то он как раз планировал не встречаться со мной, но потом пришло известие о смерти мистера Джи, и у него было несколько дней до отплытия, и он приехал в Лондон.
По лицу Роуз было видно, как она пытается вспомнить.
– Я тогда была беременна Кейтлин.
Беа согласно закивала:
– Да, он рассказал. Он рассказывал мне о вас. О том, с каким нетерпением ждет свадьбы. Как нервничает, потому что скоро станет отцом. И, на мой взгляд, – она махнула рукой в сторону Кейтлин и Джека, дожидавшихся взрослых около скульптуры, – он, вы оба, конечно, в итоге отлично справились.
Они все помахали детям и двинулись к ним. Роуз неожиданно взяла Беа под локоть.
– Но с тех пор? Вы виделись с ним после того?
И Беа вновь ощутила ее отчаяние.
– Нет. За все эти годы мы обменялись несколькими письмами. Но в основном мне писали миссис Джи и Джеральд, от них я и узнавала новости.
Позже, вернувшись в дом Уильяма и Роуз, все трое прошли в маленький гараж, чтобы собрать холсты и принадлежности для рисования и перенести все в машину Джеральда. Беа не хотела смотреть на картины, поэтому занялась упаковкой кистей и красок. Под коробкой с тюбиками масляных красок она наткнулась на эскиз – танцующая пара, и осознала, что это та же самая пара, что и у нее дома. Неподписанная картина, которую прислала миссис Джи. Ну конечно же, это не рука мистера Джи. А затем она увидела еще один набросок, часы на железнодорожном вокзале, и узнала вокзал Виктория – место, где в последний раз виделась с Уильямом.
– Я рада, что у меня опять есть гараж, – сказала Роуз. – Но если вы найдете какие-нибудь рисунки с детьми, верните, ладно? Их я бы хотела сохранить. Но без бесконечных картинок синего моря я вполне могу обойтись.
А затем Кейтлин повела Беа наверх, показать свою комнату.
– Это моя кровать, а Джек спит вот тут.
Между кроватями лежал маленький тряпичный коврик в красно-голубых тонах.
– Вы болтаете по ночам? – спросила Беа. – Рассказываете друг другу разные истории?
– Иногда. А иногда, – Кейтлин засмеялась, – я бросаю в него чем-нибудь, чтобы перестал сопеть.
Такая же непосредственная, как Джеральд, подумала Беа.
– Но больше всего я любила, когда приходил папа, совсем поздно, когда мы уже давным-давно спали, и целовал нас в лоб. Я всегда притворялась, что сплю, пока он меня не поцелует. А потом он ложился на пол между нашими кроватями и рассказывал что-нибудь, а потом и сам засыпал. А я подкладывала ему свою вторую подушку.
Беа молчала, не в силах заговорить. Оглядела комнату. На комоде стояла кукла-болванчик Микки Мэнтл.
– О, – выдохнула она, – это же Микки Мэнтл. – Она обернулась к Кейтлин: – Откуда он? Разве такое допустимо в доме «Ред Сокс»?
Кейтлин улыбнулась фамильной улыбкой Грегори.
– Это папа подарил Джеку. Сказал, мы должны научиться любить своих врагов.
– Твой папа был очень мудрым человеком.
Она легонько коснулась куклы, и голова закачалась туда-сюда.
Джеральд
Джеральд настоял на том, чтобы отвезти Беа в аэропорт. Ему хотелось побыть с ней наедине. Она не слишком-то много рассказала о своей жизни. Они разговаривали о преподавательской профессии, о том, что иногда это бывает забавно, о том, что оба в итоге работают с детьми, Беа скупо рассказала о своей матери, но его не покидало ощущение, что он по-прежнему ничего не знает о ней – о том, как она живет, кто ее друзья. О том, кем она стала. Накануне вечером, за ужином, мама уж и так и сяк старалась выведать подробности жизни Беа, но та ловко меняла тему. Настоящий ас, понял Джеральд. Как играючи она разобралась с Роуз, когда та попыталась выяснить, когда они с Уильямом встречались. А он ведь всегда знал, что в то лето они виделись, вот и сейчас у него в груди встал комок. Что же произошло тогда между ними? Но Беа не проговорится, уж в этом он не сомневался. И даже выпытывать не стоит.
Беа забралась в машину, в руках круглая коробка.
– Печенье, – пояснила она. – Что я буду делать с тремя дюжинами печенья? – Она рассмеялась и расплакалась, все разом.
Тут в окошко постучала мама, и Беа опустила стекло.
– Рецепт. – Мама протянула ей бумажку, всю в масляных пятнах.
– Но как же вы, у вас же не останется? – Беа вытерла слезы.
– Ой, детка, я все держу в голове. Записи мне больше не нужны. – Мама поцеловала кончики пальцев и отправила Беа воздушный поцелуй. – Доброго пути, дорогая моя. И возвращайся поскорее.
Беа и Джеральд молчали, пока машина не свернула на дорогу, ведущую к шоссе.
– Ненавижу прощаться, – сказала Беа, глядя в окно. – Лучше просто исчезнуть, и все.
– По-ирландски, – заметил Джеральд. – Наш вариант.
– Уильям был специалист в этом деле. Я у него научилась.
Уильям всегда был в мыслях Джеральда. Похоже, и в мыслях Беа тоже. На расстоянии вдоха.
– Не заходи в здание аэропорта, ладно? – повернулась к нему Беа. – Просто высади у входа. Так будет гораздо легче. Нам обоим.
– Как скажешь. Твое желание для меня закон.
И так было всегда.
Он выехал на эстакаду, выжал газ, и
