Загадочная леди - Мэри Бэлоу

Шесть лет – короткий срок. Сама вечность оказалась бы короткой для света, который никогда не забывает тех, кто принадлежал к нему, нарушил его законы и был сослан в ссылку до конца дней своих.

Отец приветствовал знакомых громким, резким голосом. В тоне Рекса звучали спокойствие и уверенность. Хэрри, похожий на ангела, весь лучился любезной улыбкой.

Они были пока на лестнице, в очереди гостей, которая приведет их сначала к хозяевам, а потом в бальный зал. Удастся ли им пройти так далеко, думала Кэтрин. Или им с негодованием укажут на дверь? Рискнет ли кто-нибудь пойти на публичный скандал, отказавшись принять графа Пакстона, виконта Перри и виконта Роули? Неожиданно подступил смех, и она судорожно сглотнула. Муж поднес ее руку к своим улыбающимся губам, потом опять положил ее себе на руку.

Судьба, к счастью, распорядилась так, что Дафна и Клейтон находились в череде гостей чуть впереди них. Оставив свое место, они присоединились к вновь прибывшим. Клейтон был очень доброжелателен, Дафна начала оживленный разговор. Кэтрин показалось на минуту, что ее окружает надежная каменная стена. Но только на минуту.

И наконец они у цели. Напряжение немного отпустило ее. Конечно, ей следовало бы помнить: все слишком хорошо воспитаны, чтобы показать свои истинные чувства. Лорд Миндел, судя по всему, действительно не узнал ее. Он взглянул на них со слегка скучающим видом, словно говоря, что все это затеи его супруги, он же лишь молча покоряется ей. Леди Миндел на миг изумленно вскинула брови, на лице появилось надменное выражение; она приветствовала их ледяным и безукоризненно вежливым тоном.

– Даже перья у нее на голове чопорно выпрямились, когда она взглянула на меня, – шепотом проговорила Кэтрин, обращаясь к мужу. Юмор такого рода частенько помогал ей в общении с не менее величественной Клариссой. Он усмехнулся и похлопал ее по руке.

Но ее насмешливое настроение исчезло, едва она поняла, что они оказались в бальном зале и впереди у них – те же испытания, но возросшие в десятки раз. Кэтрин показалось – она была просто уверена в этом, – будто гул голосов на мгновение стих, а потом возобновился, но тема разговоров теперь стала одна, куда более интересная для всех.

Ей даже почудилось, что защита оставит ее и она останется одна среди враждебной толпы, выставленная на всеобщее обозрение. Но конечно, то был глупый страх. Рука Рекса по-прежнему удерживала ее руку. С другой стороны под руку ее держала Дафна, болтавшая безостановочно. Рядом с ней находился Клейтон – крупная фигура которого действовала странно успокоительно. Вставив в глаз монокль, он внезапно стал похож на грозного воина-защитника.

– Мне нравится, когда Клей пользуется моноклем, – весело сказала Дафна. – Вид у него сразу становится таким внушительным. Впервые я заметила его именно тогда, когда он навел на меня монокль.

Не прошло и получаса, как я его отчитала за это. После чего влюбилась – даже меньше чем через полчаса. – Она весело рассмеялась. Кэтрин тоже рассмеялась.

Хэрри на минуту отошел от них и тут же вернулся с неким юным джентльменом, который казался даже моложе своего товарища из-за волос цвета морковки, невероятно высокого кружевного воротника сорочки и алого румянца. Юношу представили Кэтрин.

– К-как вы п-поживаете, леди К-кэтрин, – проговорил он. – Оч-чень рад познакомиться. Я не знал, что у Х-хэрри есть сестра, и такая красивая, если вы не со-сочтете мои слова з-за дерзость.

Кэтрин приветливо улыбнулась сэру Катберту Смолли, и тот углубился в детальное, научно-утомительное обсуждение погоды, а Хэрри усмехался и подмигивал сестре из-за плеча друга.

Потом появились еще три джентльмена. Судя по всему, лорд Пелхэм, мистер Гаскойн и граф Хэверфорд только что прибыли. Каждый, беря руку Кэтрин, склонялся в почтительном поклоне. Лорд Хэверфорд поднес ее руку к губам. И все пригласили на танец. То же сделал и сэр Катберт.

Конечно, все это было продумано заранее. Идеи давал Рекс, а Хэрри помогал. Но она чувствовала глубокую благодарность ко всем этим людям. Она все еще не была уверена, что окружающие – когда пройдет первое потрясение – не предпримут каких-либо коллективных действий, чтобы избавить общество от ее оскорбительного присутствия. Но с каждым мгновением такой оборот дела становился все менее вероятным. Ее окружал настоящий бастион из влиятельных друзей.

Из надежных мужчин, исключая Дафну. Вдруг между Клейтоном и мистером Гаскойном проскользнула хорошенькая пухленькая светловолосая леди, одетая в бледно-розовое платье, которое, увы, придавало ее лицу желтоватый оттенок. Леди внимательно посмотрела на Кэтрин, потом испустила нечто похожее на писк:

– Кэти! Это ты! Кэти, я думала, ты умерла!

Она бросилась к Кэтрин, они обнялись, улыбаясь друг Другу.

– Я не умерла, Эльси, – сказала Кэтрин. – Уверяю тебя, я очень даже живая. Как я рада видеть тебя! – И знать, что по крайней мере одна из самых любимых и закадычных подруг юности не собирается рвать с ней.

– Добрый вечер, леди Уизерфорд, – проговорил Рекс.

– Эльси? – Кэтрин стиснула руки подруги. – Леди Уизерфорд?

– Ну да. – Эльси вспыхнула густым румянцем, ужасно не гармонирующим с цветом ее платья. – Обнаружилось, что я вовсе не ненавижу Руди так сильно, как мне казалось. На самом деле... ну да не важно. Я вышла за него замуж пять лет назад. У нас двое сыновей.

А это, разумеется, сам лорд Уизерфорд, над которым Кэтрин и Эльси частенько посмеивались, будучи девочками, называя его – прозвище придумала Эльси – чудом без подбородка. Но он всегда держался с достоинством, вполне восполнявшим отсутствие оного. Супруг Эльси отвесил общий поклон. Но он не взял жену за руку, как могло случиться, и не увлек ее решительно на другой конец зала. Он завел разговор с Клейтоном и лордом Пелхэмом, судя по всему, о клетчатых тканях, введенных в моду Таттерсолем, торговцем лошадьми. Кэтрин не могла расслышать точнее, потому что Эльси и Дафна вступили в соревнование – кто сумеет болтать оживленнее?

Наконец начались танцы. Бал открывался кадрилью, которую Кэтрин танцевала с мужем. Дафна и Клейтон, Эльси и лорд Уизерфорд танцевали рядом с ними. Никто из танцевавших поблизости не удалился от них, когда Кэтрин начала танцевать. Никто не попросил оркестрантов прекратить игру и не потребовал, чтобы Кэтрин прервала танец, ушла из зала и покинула этот дом.

"Кажется, нам все удалось, как выразился Рекс”. Она посмотрела ему в глаза, улыбнулась – и со смущением заметила, что взгляд его выражает восхищение, такое же, как в Боудли, и еще нечто большее, чем восхищение. Что то похожее на любовь. Разумеется, он притворялся – для публики, точно так же, как часто называл ее “любовь моя”, когда его могли слышать другие. Но все равно от этого взгляда ей стало теплее.