Княжна (СИ) - Кристина Дубравина

— Витя! Аккуратнее!

— Всё под контролем, Анютка! — весело ответил ей Пчёла, перекрикивая шум Лубянской площади, возле которой круг навернул, и говор магнитолы.

Анна в ответ на него недовольно посмотрела, ощущая, как сердце кольнуло — ни то от манёвра Пчёлкина, ни то от этого его «Анютка».

Девушка посмотрела в открытое окно. Возле одного из спусков в метрополитен стояла Ольга. Она подпирала плечом фонарный столб и сумочку небольшую перекладывала из руки в руку, словно от её тяжести — вероятно, не сильно большой — у Беловой руки отнимались.

Витя подъехал к поребрику неподалёку от площади, остановил машину, с которой по скорости ни один другой советский автомобиль сравниться не мог. Не вынимая ключей, он девушке сказал:

— Посиди секунду, Анют.

Пчёлкин вышел из авто, обошел его спереди и девушке дверь открыл. Она бы соврала, если бы сказала, что это ей не нравилось, что такое проявление напускных высоких манер раздражало. Анна улыбнулась со смущением, будто Витя впервые ей из авто помогал выбраться, и приняла руку бригадира под удивленным взором заметившей их Ольги.

Князева жене Сашиной успела махнуть, поставив ногу на асфальт. Она обернулась лицом к Пчёле, когда поняла, что надо прощаться до самого, дьявол, вечера, и посмотрела Вите в глаза, чуть задирая подбородок.

— Спасибо, что подвёз.

— Мелочи, — кивнул Пчёлкин, бегло огладил подушечкой большого пальца костяшки ладони Ани. Её от этого действия передёрнуло в приятной щекотке, отчего щёки едва зарумянились.

Пчёла на автомобиль облокотился, чуть на себя девушку потянул:

— Я заеду, помнишь?

— Помню, — кивнула и на лопатках почувствовала взгляд Ольги, от внимательности которого Князева могла неделю назад со стыда сгореть. Обернуться пеплом, похожий на сигаретный, и ветром унестись далеко.

У Ани внутренние органы будто в узел затянулись, когда она на Витю, продолжающего руку её крепко держать, смотреть внимательно, снова взглянула и шепотом, близким к напуганному, сказала:

— Меня ждут, Вить.

— Я знаю, — так же тихо сказал ей Пчёлкин.

Она какие-то секунды еще помолчала, не понимая, почему Витя не отпускал, почему сама не пыталась уйти, — ведь вырваться бы смогла, если бы захотела. Анна в немом ответе на все свои вопросы закусила внутреннюю сторону щеки, а потом на тихом выдохе к Ольге с улыбкой обернулась.

Князева сделала шаг навстречу Беловой, и ровно в тот миг, что их с Пчёлкиным руки, сошедшиеся в неразрывном объятии, натянулись вплоть до напряжения в мышцах локтей, Витя Анну опять на себя потянул.

Развернул к себе и за щёки девушку обнял, целуя глубоко.

Витя сделал это так уверенно, что у Анны наверно, ноги бы подкосились, если бы она ладонями не повисла на локтях бригадира. Шум Москвы стих за тяжелым вздохом Пчёлкина, который Князева на коже лица почувствовала — чуть ли не каждой клеткой. Под рёбрами стало легко, да и во всем теле вдруг появилась невесомость. Словно кровь в венах и артериях заменили гелием.

Девушка замерла, а потом, понимая, что помаду ей, хоть и светлую, но, в любом случае, уже смазали, губами подалась вперед. Мягко, нежно, совсем не так, как Пчёла её целовал — совершенно полярно. У Анны венка на шее заколыхалась заметно, кровяными толчками могла бы в пальцы мужчине отдать, если б он руки вниз по лицу её пустил.

Звук разъединившихся мокрых губ на миг оглушил.

Князева ухитрилась оставить поцелуй возле самой ямочки на щеке Пчёлкина, и тогда он сказал с усмешкой доброй:

— Беги, Незабудка.

Она не сдержала взгляда, который в годы студенчества Князевой Инте откровенно называла «страшным» — метнулась быстро сверху-вниз по лицу Пчёлы, словно пыталась понять, что он из себя представлял. Какую игру вёл? Знала ли она её правила, был ли у Анны шанс на победу?

Она понимала явно, что Витя не просто так поцеловал её у Ольги на виду — это лежало на поверхности. Но причины Князевой были более чем неясны. От чувства некой… мысленной слепоты, беспомощности — или от обращения Пчёлкина — сердце сократилось странно. Некоторые мышцы спины прострелило короткой болью, от которой на миг невозможным стало шевелиться.

Анна на Витю посмотрела со всё таким же прищуром внимательным, и он напоследок руку девушке поцеловал.

На ладони Князевой остался слабый след собственной помады.

Она развернулась и несколько шагов сделала, думая, не схватит ли её Витя снова, но отошла от автомобиля Пчёлкина на несколько метров и поняла, что он останавливать не станет. Что-то внутри поджалось, как в попытке сдержать действие, не ясное самой Князевой, и вместе с тем вынудило шире шаг делать, как в извинении за задержку, о причине которой Белова, вероятно, уже сама догадалась.

Аня старалась прямо на Ольгу смотреть, но взгляд в непослушании бегал по сторонам: то по лицу Беловой, то по красной букве «М» за её спиной, то по безликой толпе.

Когда между ней и женой Сашкиной осталось чуть меньше двух метров, девушка остановилась. Каблуки босоножек стукнули глухо и звонко одновременно, ноги напряглись так, что, вероятно, могли стать единым целым с плитами, какими была выложена площадь Лубянки.

Князева на Белову посмотрела так, словно была подростком, которого мама застала с сигаретой между пальцев.

— Привет, Оля.

— Здравствуй, Князева, — протянула она, но не на Анну смотрела, а за спину её, и, заинтересовано растягивая гласные, кинула:

— Ни за что бы не подумала, что ты… и он…

— Ольга, — Князева, вскинув ладонь в страхе услышать окончание мысли, которую ни она сама, ни, вероятно, сам Витя, ещё озвучить не были готовы. Даже сердце сжалось больно, превращаясь в мелкий комок окровавленных мышц, забившихся куда-то под ребра, когда Аня предупреждающе произнесла:

— Ты не о том подумала, — и, быстро поняв, как смешно звучит почти клишированное оправдание, добавила: — Я сама ещё ни о чем не знаю.

— Было бы, в чём разбираться, — хитро кинула бывшая Сурикова. У Князевой щеки с новой силой вспыхнули — как ей хотелось самой верить, не очень заметно — в каком-то неясном смущении.

Под рёбрами затрепыхался, ударяясь о грудину изнутри, бикфордов шнур. Анна вскинула голову, перевела дыхание, себе приказывая держать лицо, и сказала на выдохе:

— Пойдём. Где твоё кафе?

Ольга на девушку посмотрела долгие секунды немигающим взглядом. Князева этот взор приняла за проверку нервов на прочность, потому чуть ли не все силы приложила, чтобы не отвернуться, ногой не задёргать, пальцами не хрустнуть. Только потом Сурикова, что-то для себя отметив, подошла к новоявленной подруге и обняла под лопаткой.

До Анны дошёл запах ягодных духов и какой-то сладкой сосательной конфетки,