Поэты 1840–1850-х годов - Борис Бухштаб
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
250. РАЦЕЯ
<Объяснение картины «Сватовство майора»>
П. А. Федотов. «Сватовство майора» (1848). Государственная Третьяковская галерея.Честные господа, Пожалуйте сюда! Милости просим, Денег не спросим: Даром смотри,Только хорошенько очки протри.
Начинается, ПочинаетсяО том, как люди на свете живут,Как иные на чужой счет жуют. Сами работать ленятся, Так на богатых женятся.
Вот извольте-ко посмотреть: Вот купецкий дом, — Всего вдоволь в нем,Только толку нет ни в чем: Одно пахнет деревней, А другое харчевней.Тут зато один толк, Что всё взято не в долг, Как у вас иногда, Честные господа!
А вот извольте посмотреть: Вот сам хозяин-купец, Денег полон ларец; Есть что пить и что есть…Уж чего ж бы еще? Да взманила, вишь, честь: «Не хочу, вишь, зятька с бородою! И своя борода — Мне лихая беда.На улице всякий толкает,А чуть-чуть под хмельком,Да пойди-ка пешком вечерком, Глядь! — очутишься в будке, Прометешь потом улицу сутки. А в густых-то будь зять — Не посмеют нас взять…Мне, по крайности, дай хоть майора,Без того никому не отдам свою дочь!..»А жених — тут как тут, и по чину — точь-в-точь.
А вот извольте посмотреть, Как жениха ждут, Кулебяку несутИ заморские вина первейших сортов К столу подают. А вот и самое панское, Сиречь шампанское,На подносе на стуле стоит.
А вот извольте посмотреть, Как в параде весь дом: Всё с иголочки в нем; Только хозяйка купцаНе нашла, знать, по головке чепца.По-старинному — в сизом платочке. Остальной же наряд У француженки взятЛишь вечор для самой и для дочки. Дочка в жизнь в первый раз, Как боярышня у нас, Ни простуды не боясь, Ни мужчин не страшась, Плечи выставила напоказ. — Шейка чиста, Да без креста.
Вот извольте посмотреть, Как в левом углу старуха, Тугая на ухо,Хозяйкина сватья, беззубый рот, К сидельцу пристает:Для чего, дескать, столько бутылок несет, В доме ей до всего! Ей скажи: отчего, Для чего, кто идет,— Любопытный народ!А вот извольте посмотреть,Как, справа, отставная деревенская пряха, Панкратьевна-сваха, Бессовестная привираха,В парчовом шугае, толстая складом, Пришла с докладом:Жених, мол, изволил пожаловать.
И вот извольте посмотреть, Как хозяин-купец, Невестин отец, Не сладит с сюртуком,Он знаком больше с армяком; Как он бьется, пыхтит, Застегнуться спешит:Нараспашку принять — неучтиво.
А извольте посмотреть, Как наша невеста Не найдет сдуру места: «Мужчина чужой! Ой, срам-то какой!Никогда с ними я не бывала,Коль и придут, бывало, — Мать тотчас на ушко:„Тебе, девушке, здесь не пристало!“Век в светличке своей я высокойПрожила, проспала одинокой;Кружева лишь плела к полотенцам,И все в доме меня чтут младенцем! Гость замолвит, чай, речь… Ай, ай, ай! — стыд какой!..А тут нечем скрыть плеч: Шарф сквозистый такой — Всё насквозь, на виду!.. Нет, в светлицу уйду!»
И вот извольте посмотреть,Как наша пташка сбирается улететь; А умная мать За платье ее хвать!
И вот извольте посмотреть, Как в другой горнице Грозит ястреб горлице, — Как майор толстый, бравый, Карман дырявый, Крутит свой ус:«Я, дескать, до денежек доберусь!»
Теперь извольте посмотреть: Разные висят по стенам картины. Начинаем с середины: На средине виситВысокопреосвященный митрополит;Хозяин христианскую в нем добродетель чтит. Налево — Угрешская обитель И во облацех над нею — святитель…Православные, извольте перекреститься, А немцы, Иноземцы,На нашу святыню не глумиться; Не то — русский народ Силой рот вам зажмет.
И вот извольте посмотреть: По сторонам митрополита — двое Наши знаменитые герои: Один — батюшка Кутузов,Что первый открыл пятки у французов, А Европа сначала Их не замечала. Другой Герой —Кульнев, которому в славу и честьДаже у немцев крест железный есть.
И вот извольте посмотреть:Там же, на правой стороне, — Елавайский на коне, Казацкий хлопчик Французов топчет.А на правой стене хозяйский портретВ золоченую раму вдет; Хоть не его рожа, Да книжка похожа: Значит — грамотный!
И вот извольте посмотреть: Внизу картины, Около середины,Сидит сибирская кошка.У нее бы не худо немножкоДеревенским барышням поучиться Почаще мыться: Кошка рыльце умывает,Гостя в дом зазывает.
А что, господа, чай устали глаза?А вот, налево, — святые образа…Извольте перекреститьсяДа по домам расходиться.
1849251. ТАРПЕЙСКАЯ СКАЛА
Притча
В глубокой древности один законодатель И, как велось, богам приятель, С одним из них в радушный час Сидевши глаз на глаз, Был удостоен откровенья И наставленья, Как сделать сча́стливым народ. Конечно, первое условье Для счастия — здоровье.Вот он для улучшения своих людских пород Постановил в закон: чуть где родись урод Иль хворенький иной, иль просто недоношен, Дитя быть должен в море брошен; А если быть кому по правилам в живых, — Чтобы ни пятнышка на них,Ни бородавочки нигде не оставалось, Сейчас чтобы срезалось Иль выжигалось.Устроен на скале Тарпейской комитет. Набрали членов добрых, честных, Умом, ученостью известных, Хирургов цвет. И в этом комитетеОсматривались все и подчищались дети. Проходит двадцать, тридцать лет,Вот новое уже явилось поколенье,Но вовсе не видать в породе улучшенья. Уродов не перевелось. Знать, члены матерей щадили.В делах политики в расчет не брать же слез, И добрых членов заменили Другими, покрутей; Но улучшение людейВперед у них, глядят, всё мало подается. Не действует на членов ни арест, Ни крест; Смени иного — он смеется И очень, очень рад: В другое место заберется, —Везде, где ни служи, — везде жирней оклад, Чем в членах комитета. Смекнувши это, СейчасОклады увеличили для членов во сто раз, И место сделалось первейшим в государстве. Но улучши́лась ли людей порода в царстве? Член, точно, местом дорожит, Поэтому от всякой малости дрожит И, несмотря на материно горе,Ребенка всякого почти кидает в море. Оно спокойней и верней — Дитя отпето И нет вперед ответа.А если жить и даст по доброте своей, То с пятнышками у детей Обрезав и кругом с запасом, Без носа часом Их пустит в свет иль без ушейИ изо всякого обделает урода. А вместе с темВсё прекращалося, и наконец совсем С земли исчезла вся порода. Остались члены для развода. И слышал я вчера:Потомки их весьма способны в цензора.
1849 (?)252. УСЕРДНАЯ ХАВРОНЬЯ
