Букет незабудок - Лили Мокашь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всю ночь я провела за малоприятным занятием: прислушивалась к звукам из соседней спальни. Доктор Смирнов остался дежурить рядом с Костей на всю ночь, надеясь, что все же к утру отец проснется. Мерзкое чувство недоверия разъедало меня изнутри, несмотря на все уговоры рассудка, но я так и не смогла толком поспать. Стоило закрыть глаза, и во тьме начинал мерещиться край белого халата и доктор со шприцем наготове. Странные видения лишь раззадоривали духа внутри, меняли меня все сильнее. Мы уже выяснили, что вампирский яд делает только хуже. Страх, что Каандор не был тем, кем должен быть изначально, не отпускал.
Я понимала, что Мария из лучших побуждений одобрила эксперименты доктора, видя, как обратная практика – вливание чего-то в мою кровь – медленно, но верно помогала жене Владимира и Нику повернуть вампирские процессы вспять. Если бы это помогало и мне, обостренный слух и зрение больше не возвращались бы. Пусть изменения редко напоминали о себе, списывать их на положительное влияние вампирского яда я не могла. Отец говорил, что мы, оборотни, постоянно скачем в своем ощущении мира, интенсивнее или слабее чувствуем в зависимости от фазы Луны. Однако эти странные мысли, а вместе с ними и желания, раньше ко мне не приходили. Разве должна я была хотеть человеческой плоти? Почувствуй я то же самое, скажем, к Виолетте, Стасу или Диане, то не удивилась бы, ведь они были природными врагами для того существа, кем я становилась. Но представлять, как сладко и мягко было мясо Татьяны… разве это не противоречит самой сути оборотничества? Мы должны защищать людей от других, а не питаться ими.
Как бы возвращение к нормальной человеческой жизни ни манило, продолжать экспериментировать с вампирским ядом было нельзя. Понимание риска, что я действительно сорвусь на того, кто даже пискнуть не успеет, заставляло леденеть кровь. Скорость, сила, реакция – в арсенале волка было все, чтобы прикончить жертву в два легких движения, и никто даже не успеет помешать. Нужно было поговорить с доктором, а следом и с матерью, когда немного остыну. Убеждать Костю вряд ли придется долго: он только обрадуется, если появится возможность держать меня от Владимира подальше. А вот реакцию самого доктора предсказать было сложно, почти невозможно. Вернувшись в квартиру и узнав, что Владимиру придется остаться в доме на всю ночь, я осмотрительно не стала затевать разговор о его исследованиях. Кто знает, быть может, почувствовав, что я не готова участвовать по собственной воле, Смирнов принялся бы действовать решительнее. Например, прокрался бы в мою комнату со шприцем в руке и улыбкой, больше похожей на оскал. Я не верила, что Владимир сфокусировался целиком и полностью на проблеме Ольги и экспериментах над Ником. Если изменения внутри меня дали доктору такой прорыв, кто мог быть уверен в том, что Владимир не примется искать лекарство для жены, продолжая менять меня?
Представив вновь картину со шприцем, я передернулась и твердо решила оставить попытки заснуть. Включила свет и принялась сверяться со списком домашних заданий. Алгебра по-прежнему ждала своего часа. Если какой предмет и давался мне нелегко, то им была именно алгебра. Но делать нечего, я пропустила довольно много занятий и теперь с трудом наверстывала упущенное, думая совсем о других вещах. Хорошо бы снова проникнуться к учебе, пока есть время, и подтянуть оценки к концу четверти.
Учителя давали мне поблажку после больницы, сочувственно вздыхая, стоило пересечься в коридоре. Для них я была несчастной новенькой, которой на второй месяц обучения не повезло угодить в лапы лесного зверя. Стараниями отца и доктора Смирнова о произошедшем знал весь город, и все охотно верили. Но сочувствие людей – штука скоротечная. Пусть Ксертонь и была маленьким городом, но с момента моего приезда это было вторым громким событием, занимавшим умы горожан. Кто знает, когда произойдет третье? Через неделю, а быть может, и вовсе завтра? Гарантий, что у меня есть хоть сколько-то времени в запасе, не было, а значит, предстояло засучить рукава и хорошенько засесть за учебники, если я действительно все еще планировала поступить в Ксертоньский государственный институт.
Глаза бегали по страницам параграфа, я пыталась ухватить суть определений. В формулах оставалось меньше чисел и появлялось все больше букв, заставляя и без того уставшие после насыщенного дня глаза слезиться, но я не сдавалась – прорывалась вперед, вгрызаясь в тяжелые словоформы, точно учебник писали вовсе не для учеников одиннадцатого класса, а для профессоров. Вот кто так подает материал, хотела бы я знать? Почему нельзя просто расписать, что здесь к чему, а главное – чего ради?
В ту ночь за алгеброй я просидела, по ощущениям, дольше всего. Когда с последним заданием было покончено, сверилась с ответом на последних страницах учебника и выдохнула с облегчением. Спина затекла за долгие минуты над тетрадью, и я с наслаждением выгнулась через спинку стула, слыша, как похрустывают суставы. Блеклый свет настольной лампы подсвечивал корешок учебника по истории, в котором предстояло наверстать целых три раздела. Хорошо, что ночь была в самом разгаре.
Я вытянула учебник из стопки и, сверившись с сообщением от Даши, которая исправно высылала мне списком домашние задания за каждый день, что я провела в больнице, принялась скользить глазами по тексту, стараясь в воображении представлять описанные события, намеренно пропуская жестокости, чтобы не портить настроение.
К утру было покончено с алгеброй, историей, русским языком и английским. Если бы не звон будильника на смартфоне, из-за темноты я бы даже не узнала, что уже семь утра. В доме было все так же тихо, будто отец в очередной раз пропадал на дежурстве, но сердце прекрасно помнило о произошедшем вчера. Стараясь себя приободрить, я цеплялась за слова доктора, что Костя может проснуться поутру. Надеялась услышать его голос из соседней комнаты, но слышала лишь собственное дыхание.
Наспех приняв горячий душ, я попыталась прогнать остатки усталости, но тщетно. Высушив волосы, вернулась к себе и собрала рюкзак к школе. Заглянув в Дашины сообщения, я готова была взвыть от осознания, сколько еще всего предстояло сделать на этой неделе. Как минимум на завтра стоило подготовить реферат по биологии, а также повторить кучу всего к контрольной по ненавистной геометрии. Если с биологией была надежда разобраться быстро, то вот с
