Букет незабудок - Лили Мокашь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда со сборами было покончено и я стояла в коридоре и застегивала куртку, в голове мелькнула мысль, что нехорошо запирать доктора без возможности выйти из квартиры. Я не подумала об этом вчера и чувствовала себя неловко. Оставалось надеяться, что Владимир сам ничего не заметил и никаких неудобств доктору это не принесло. Рыться в Костиных вещах без разрешения и искать второй комплект ключей я не стала, а потому оставила свои ключи на крючке у входа и попросила Владимира закрыть за мной дверь. Не то чтобы вор или шкодливый подросток мог навредить вампиру, но все же возможных неприятных инцидентов хотелось избежать.
– Ася? – окликнул доктор.
Я уже открыла дверь и собиралась перешагнуть порог, но обернулась, услышав имя. Доктор изучал мое лицо, будто искал в выражении хоть что-то, что поможет лучше понять состояние, в котором я находилась. Будто хотел прощупать почву и проверить меня на прочность снова. Тот, кто способен на ложь, способен почуять, как ее запах прилип к другому. И, казалось, именно сейчас Владимир пытался нащупать след, но я тоже училась притворству. Как зеркало отражала то, что видела в докторе, лишь бы удержать его как можно дальше от себя.
– Да, доктор?
– Ты ведь скажешь, если почувствуешь изменения?
– Конечно.
* * *
На алгебре писали контрольную работу, и я в тысячный раз поблагодарила себя за бессонную ночь и что успела наверстать материал. Не скажу, что решать было просто, но иметь понимание о том, что за задача у тебя перед глазами, намного приятнее, чем сидеть и озираться в поисках одноклассников, готовых помочь. Списать бы все равно не получилось: раздали восемь вариантов, но хотя бы подсмотреть решение аналогичной задачи и попытаться его адаптировать под свой вариант лучше, чем совсем ничего.
Мозг кипел, выводя уравнения, и каким же сладким показалось ощущение, когда я исписала четвертый лист и наконец поставила точку. Оставалось только надеяться, что нигде не выскочит глупой арифметической ошибки или еще чего. Отложив лист на край стола, я принялась рассматривать одноклассников. Все как один согнулись над работами и усердно писали. Было странно закончить контрольную раньше остальных, хотя, возможно, мое преимущество заключалось в свежести материала. Или собственной наивности, что я все поняла, кто знает? По результатам видно будет.
Когда прозвенел звонок, Даша все еще дописывала работу, и мне пришлось подождать ее возле кабинета. Татьяна будто специально хорошенько задела меня плечом на выходе из класса, но я не проронила ни слова. Мы не разговаривали со вчерашнего дня, и объективно сказать мне было нечего. Если она ждала, что я приползу на коленях и буду клясться, что больше никогда не заговорю со Стасом, то напрасно. Подожду пару дней, пока Ростова остынет, а там, глядишь, и мозги на место встанут. Она не могла контролировать, кто с кем общается, и у меня не было никакого желания идти на поводу у ее капризного желания. Пусть привыкает к идее, что не все происходит так, как хочется ей.
Даша вышла из кабинета и прошла мимо, бросив мельком взгляд в мою сторону, и я подумала, что подруга обозналась, и поспешила догнать.
– Кажется, мне попался самый легкий вариант. Всю ночь наверстывала материал, напрочь забыв, что сегодня контрольная, а в итоге закончила раньше всех.
Даша сконфуженно смотрела под ноги и придерживала край рюкзака, кусая губы.
– Кстати, вы нормально выбрались вчера из торгового центра? Я читала утром в новостях, что никакого пожара и не было вовсе – кто-то подурачился и дернул за рычаг пожарной безопасности.
– Нормально, да, – очень тихо ответила Даша, и когда мы проходили через переход на третьем этаже, осторожно отшагнула от меня, стараясь держаться на расстоянии. Я заметила странное поведение подруги и постаралась вспомнить, о чем мы говорили вчера. Может, я успела чем-то ее обидеть? На ум ничего не приходило, но, признаться честно, последние дни я была сама не своя: могла и не заметить.
– Даш, ты чего?
Она задумчиво покачала головой, словно взвешивая, стоило ли говорить правду, и произнесла лишь короткое грустное: «Ничего». Мне никогда не нравились замалчивания и недосказанности, а учитывая последние события, можно считать, что у меня развилась на них аллергия. Не дождавшись ответа, я протянула руку к Даше и придержала ее за плечо, пока она не отошла достаточно далеко.
– Да что случилось?
Даша закусила губу еще сильнее. По глазам легко читалось, как сильно ей хотелось объясниться, но в то же время она металась в нерешительности. Голова повинно склонилась вперед, точно от тяжкого груза, который никто не способен снять с ее плеч.
– Нам… – неуверенно начала Даша, – лучше не разговаривать. Какое-то время.
– Я чем-то тебя обидела? – Я перебирала в голове все сказанные за последнее время слова и не могла понять, где успела оступиться. Рядом с Дашей всегда было легко. Казалось, рядом с ней необязательно постоянно болтать без умолку, чтобы почувствовать себя хоть немного ближе. Она была умной и в то же время такой простой, без гордыни. Объясняла там, где другим не хватало знаний. Заботилась через мягкость. Если бы не Даша, я бы никогда в жизни не собрала все домашние задания и конспекты по одноклассникам. Даша же методично фотографировала для меня к концу дня собственные заметки и конспекты, а затем присылала в мессенджер.
– Нет, Ася, нет, – грустно отозвалась она и обняла себя руками, точно искала хоть немного сил. – Не меня. Таню.
Я медленно заморгала, пытаясь понять, как связано наше с Дашей общение с Таней, и ответ довольно быстро напросился сам собой. Вот же Ростова коза!
– Она что, запретила тебе со мной общаться? Нашелся тоже мне диктатор в юбке.
– Ну-у-у, – протянула Даша. – Не только мне. Она вчера разослала по всей школе сообщения, что ты… как бы это сказать, – Даша умолкла и поморщилась, точно слова были настолько грязными, что она даже не осмелилась примерить их к своим губам.
– Я что? Не томи.
Даша осмотрелась по сторонам и, убедившись, что в переходе больше никого нет, приблизилась к самому моему уху и тихо прошептала грязное ругательство, которым обычно называли женщин с беспорядочными половыми связями. Сказать, что я опешила, – это ничего не сказать. Ничего не понимая, я смотрела на Дашу во все глаза, шокированная услышанным. Таня так говорила обо мне? На всю школу?
– Да я же никогда, – начала я оправдываться, но остановилась,
