(Не)настоящий парень - Амалия Март

— Ну вы, ребята, молодцы, конечно, — не обращая внимание на плач, говорит он. — В современном мире решится на троих… Всю жизнь положить потом, чтобы их вырастить, одеть, обуть, образование дать. Уважаю, честно, — прикладывает кулак к груди. — Отчаянные люди!

За столом наступает гробовая тишина. Даже племянник на руках у сестры замолкает, широко распахнув свои тёмно-серые глаза. Вова тянется к очередной миске салата, словно не обращая внимание на то, какую бомбу только что сбросил на эту консервативную семейку.

Под пристальный взгляд присутствующих он накладывает себе две большие ложки оливье и тянется к хлебу на другом конце стола. Железные нервы у человека.

— А вы что же, вообще детей не собираетесь заводить? — первой отмирает сестра.

— Почему же, — Курт поворачивается ко мне с мягкой полуулыбочкой. — Обязательно. Но сначала квартиру хотим купить, на ноги встать. Большой город накладывает свои требования, да, Заюш?

Я буквально немею, покрываясь липким потом. Вова мастерски копает нам яму, сам того не понимая. Какая квартира, какие дети, Господи? Мы же расстаёмся!

— Я убью тебя, — шепчу в самое ухо засранцу, сжимая его ногу под столом.

Его острый профиль разворачивается ко мне, и я ловлю на себе удивленный взгляд. Зрачки заполняют яркую зелень, рот приоткрывается, втягивая воздух. Он смотрит мне в глаза, а потом взгляд соскальзывает вниз, к моим губам. Он всматривается в них, словно пытается прочитать то, что я уже произнесла еще раз.

Да что с ним такое?!

Мою ладонь на его бедре накрывают длинные пальцы и с силой сжимают, я выпускаю тихий стон. Вова наклоняется ближе и открывает рот, явно собираясь что-то сказать мне, но наш тет-а-тет посреди семейного застолья прерывают.

— Ой, да хорош, все уже поняли, кто здесь самая сладкая парочка, — нарочито весело кидает сестра. — Паш, пошли спать уже, а? А то сдается мне эти двое за стенкой нам потом заснуть не дадут, — высоко хохочет она.

— Галя! — сурово осаждает ее мама.

— А я что? Я — ничего! — хлопает глазами. — Завидую просто. У людей время не только поспать есть. Так и жрут друг друга глазами, ты посмотри! Паш, пошли, — толкает мужа локтем в плечо.

Тот не сопротивляется, только вздыхает, откладывает вилку и встаёт вслед за женой, оставив полную тарелку еды.

— Спасибо за подарок, — улыбается сестра. — Буду беречь, может, вам пригодится ещё! Да, Паш? — кидает на мужа многозначительный взгляд.

Ну конечно, вариант «мы не спешим» в ее голове не уложился.

Галя с мужем и мирно сопящим пятикилограммовым чудом выходят из кухни, слышно их шумное перешептывание и шаги по лестнице на второй этаж.

Ужин без главной болтушки быстро сворачивается. Вова оперативно набивает желудок и где-то посреди разговора о дрожжах для папиной сивухи смачно зевает.

— Ладно, дети, идите спать. Там все постелено, — мама встаёт из-за стола и принимается убирать посуду.

— Третья комната справа, второй этаж, — отправляю Вову в свою комнату. — Туалет здесь, на первом, — машу рукой в коридор.

Он неуверенно мнется возле стола, а затем разворачивается и выходит. Там всего одна дверь, не заблудится. Надеюсь. Подхватываю пару мисок с салатами со стола и ставлю в холодильник. Отношу стаканы в раковину.

— Да иди я сама все сделаю, — отбирает у меня стаканы мама. — Завтра вас часов в семь разбужу.

— Угу. Спокойной ночи, — вытираю руки о джинсы и иду следом за Вовой.

Праздно шатающееся тело обнаруживается на втором этаже. Он стоит, прислонив голову к соседней от моей комнаты двери и явно подслушивает.

— Ты чего?

— Я забыл, какая дверь, — не отрывая уха от дверного полотна, говорит он.

— Решил выяснить опытным путем?

— Тшш, там такая драма разворачивается, — шепотом говорит он. — Стены у вас тоже, как из картона?

— Ага. Пошли, — киваю на смежную комнату. В ней слышно даже лучше. Вообще, кажется, я даже была свидетелем того, как зачали первого богатыря. До сих пор подташнивает.

Вова отрывается от двери и шагает в мою сторону. Я захожу первой, включаю свет, оглядываю некогда свои владения: добротный дубовый шкаф, пустующий компьютерный стол, полуторную кровать с цветастым постельным. Под ногами ковер, который старше меня лет на двадцать, а стены увешаны плакатами моей юности.

Даже стыдно немного за Смешариков в окружении Чародеек. Я поздно повзрослела и довольно поздно стала думать о парнях, так что моя комната — это отличное противозачаточное средство.

— О, Смешарики! — радостно восклицает Вова, пододвигая от прохода. — Мой любимчик — Копатыч. Крутой чувак! А твой? — оборачивается ко мне с насмешливым блеском в глазах.

— Крош, — нехотя признаюсь я, оседая на кровать.

— Серьезно? Он же совсем отбитый!

— Он жизнерадостный! — возмущению моему нет предела. Крош классный! И если так подумать, чем-то напоминает мне Вову.

— Я был о тебе лучшего мнения, — закатывает глаза ненастоящий парень и скользит взглядом дальше по комнате.

За стеной слышится неразборчивая речь. Явно сестры.

— О, активизировались. Блин, возле двери было лучше слышно, — Вова снова прикладывается ухом к стене. — У тебя ваза есть? — спрашивает у меня.

— Зачем?

— В кино видел. Должно быть лучше слышно.

— Не знала, что ты любишь шпионить, — подхожу ближе к нему, прикладываюсь к стене рядом.

— Там такие страсти. Твоя сестра — это нечто, — цокает Вова. — Такую речь о предназначении женщины завела, не оторваться! Ты, кстати, знала, что старой девой помрёшь и вообще, наверняка, все ещё девственница, а я голубей, чем небо? — не удерживает смеха он.

— Чего?!

Не могла она такого сказать!

— Ладно, про небесный окрас я утрировал, но про то, что ты была монашкой ей и помрёшь — правда! Не верит в большое светлое чувство и контрацепцию твоя сестра, не верит.

— Вот… жучка! — отрываюсь от стены, так и не разобрав ни единого слова, и плюхаюсь на кровать.

Складываю руки на груди и хмурюсь. Ну почему она так со мной? То, что я не крутила хвостом перед каждым вторым на