Реверс - Михаил Юрьевич Макаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Давыдов потянул за ручку, дверь не подалась. Пихнул в скважину ключ, он не провернулся. Вывод следовал простой — новый хозяин кабинета сменил замок.
Подполковник дёрнулся в соседнюю дверь, её хлябанье выдало, что она заперта изнутри на шпингалет.
На требовательный стук открыл Асмолов с заспанным лицом. Руку он протянул барственно, пухлой ладонью вниз. За что и поплатился. Денис мощно сдавил его расслабленную лапу.
— Ты чего?! Силу некуда девать? — заскулил опер.
Оставив ноющую реплику без внимания, Давыдов прошагал к тамбуру, соединявшему кабинеты. Здесь его поджидал очередной сюрприз. Внутренняя дверь также обзавелась замком, который был закрыт.
— Что за хренотень? — с кривой усмешкой подполковник обернулся к Асмолову.
— Олег Игоревич замок врезал.
— Рукастый он парень, гляжу.
— Да он не сам, старшина ему мастера подогнал.
— Ну, во-от, опять облом. А я хотел его попросить дома у меня кран починить. Где он есть?
— В области вопрос с бензином решает.
— Теперь это так называется, — Давыдов понимающе кивнул. — А Паша где?
— Его Птицын припахал. Ночью у Савелия «Nissan» сожгли. Материал розыску подписали, а Птицын опять РУБОП нагибает. Сколько можно самодурствовать? При чём тут мы?
И эти тезисы не стал комментировать Денис. Слишком озабочен был другим. Залез в шкаф, в железном скарбе нашёл топорик. Молча втиснул лезвие в притвор, надавил на рукоять. Раздался отрывистый треск, дверь отжалась. Удалось обойтись минимальным вредом — чуть погнулся ригель замка, да от косяка откололась острая щепка.
Асмолов встревожился:
— Зачем ломать-то, Денис Владимирович?
— Крайняя необходимость, — подполковник блеснул юридическим термином, свидетельствующим, что высшее образование получено им не зря. — У меня в сейфе секретка, до обеда её нужно сдать.
С порога кабинета, бывшего до последних дней вторым домом, Давыдов узрел перемены. На стене появился портрет Президента в форме подводника. Под ним кривовато висел красно-белый вымпел московского «Спартака». Визуально помещение увеличилось за счёт того, что исчез стол Комарова.
«Куда он делся? В большом кабинете ничего не прибавилось», — озадачился подполковник.
Стоявший возле окна двухтумбовый стол был девственно чист. Пожитки его бывшего владельца громоздились в коробке из-под болгарского вина, небрежно задвинутой в угол. Из картонки косо торчал резной письменный прибор, сувенирная продукция учреждения ОТ-16.
Денис подобрал рисунок с Мальчишем-Кибальчишем, пленённым буржуинами. Стекло под багетом треснуло извилистой дельтой, один из осколков грозил выпасть.
— И снаряды есть, да стрелки побиты. И винтовки есть, да бойцов мало[187], — продекламировал Давыдов, торжественно водворяя рамку на край стола.
Плюхнувшись на стул, он утвердил локти на столешнице, шевельнул лопатками. Затем дотошно проверил целость пластилиновой печати на сейфе. Удостоверившись, что никакая собака здесь не порылась, отпер дверцу и вынул толстущую канцелярскую книгу в непонятного цвета обложке, затрёпанной до мягкости замши. Это был его знаменитый «талмуд», рабочие записи в котором велись с незапамятных времён. Денис сосредоточенно принялся листать книжку с середины. Отыскав нужную запись, делал закладку. Потом, ориентируясь на бумажный ёжик, на стандартном листе стал набрасывать справку.
Про секретку подполковник сказал, чтобы не возбухал Асмолов. На самом деле всю документацию он передал по акту до того, как залечь в госпиталь. Тогда же расстался с табельным оружием и карточкой-заместителем[188]. Осталось сдать в отдел кадров служебное удостоверение, жетон с личным номером и пломбир[189].
Закончив с писаниной, Давыдов позвонил по внутренней связи:
— Здравия желаю, Вадим Львович. Примите по старой памяти без очереди?
— Привет, Денис. Заходи, — голос начальника КМ звучал тускло.
С «талмудом» под мышкой Давыдов прошёл в смежный кабинет. Асмолов резался на компьютере в покер.
— Сегодня у тебя, Андрюха, праздник, — объявил подполковник.
— Чего это? — насторожился Асмолов.
— Не надо ныкаться, что в комп играешь. Свобода, блин!
Майор отмолчался. Давыдов по факту уже не был ему начальством, однако он продолжал его побаиваться.
— Пашкин верстак где? — строго спросил Денис.
— Девкам в дознание утащили. Зачем нам лишний? Старый штат по любому не восстановят.
Пепельница-унитаз на столе возле двери оповещала, что новое рабочее место Комарова находится здесь. На самом ходу, на сквозняке.
— Зато должность тебе крутую подгонят, — остроглазый Денис из-под газеты «Спорт-экспресс» за уголок вытянул вишнёвую табличку. — «О/у по особо важным делам». Не торопишься с «важняком»? Курочка ещё в гнезде…
— Чего ты тут роешься? — майор покраснел и спрятал табличку подальше, в нижний ящик.
Давыдова охватило острое чувство досады, что он уходит, а лентяй Асмолов остаётся.
«Рубикон позади», — одёрнул себя подполковник и ускорил шаг.
Приёмная, разделявшая кабинеты начальника милиции и его первого заместителя, непривычно пустовала. Даже секретарь, пользуясь затишьем, куда-то выскочила.
Птицын сидел, откинувшись на спинку кресла. Фирменная щеголеватость полковника плохо гармонировала с вялостью и рассеянным взглядом, направленным в экран телевизора, где шёл детский кино-журнал «Ералаш».
Здороваясь с Давыдовым, начальник КМ попытался встряхнуться:
— Как дембельское настроение?
— Если честно, не понимаю, Вадим Львович, — признался Денис, но жаловаться не стал, наоборот включил бодряка. — Вот информашку занятную по убийству принёс.
Расположившись за приставным столом, он озвучил сведения, полученные от агента.
— Стыкуется с нашей информацией об участии в этом преступлении Пандуса, — сообщил Птицын. — Жидких его давняя связь. Братаны! Тебе «Абакум» на ушко шепнул?
— Он самый.
— Источник заслуживает доверия. Как мыслишь, всё он сказал, что знает?
— Естественно, нет. Через пару дней надо ещё за вымя подёргать.
— Комаров его теперь будет опекать?
— Без вариантов.
— Объясни Павлу, как общаться с «Абакумом». Как бы он нам не захороводил парня.
— Дам подробнейшие инструкции, Вадим Львович. А по Славке Пандусу глухо?
— В известных адресах его нет. Отрабатываем связи по городу.
— Лешего на мызе проверяли?
— В первую очередь. Божится, что не видел Пандуса с прошлой осени. Разрешил осмотреть дом, хозпостройки. Везде пусто. Понаблюдать бы, конечно, за домом, но там на Бутовой не выставиться[190]. Частный сектор, тупик.
— Я помню, — кивнул рубоповец. — А мобильник есть у Лешего?
— Нашим сказал, что нет. Доказать обратное не можем. Он — волк-одиночка. Сотовый Пандуса, который мы знаем, три недели молчит. Сегодня должны привезти распечатку его звонков, поглядим, с кем он последнее время общался. Это ты по Жидких справку-меморандум сварганил?
— На скорую руку, — Давыдов протянул полковнику исписанный листок. — С родичами он контачит редко, лёжки у него там нет.
— Родители у него порядочные. Оба инженеры.
— Сейчас уже на пенсии. Вот устойчивая связь — Врублёвская Жанна Витольдовна, 1948 гэрэ. Хозяйка кафе «Лада». Видели, что он её навещает. Приходит поздно, сваливает рано утром. Похоже, ночует.
— Интересно. А по
