Реверс - Михаил Юрьевич Макаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отсюда следовал однозначный вывод — в конторе аврал. Фейсы вваливают за всю мазуту, невзирая на выходной день и поздний час.
Юра знал про арест главного архитектора. Краем уха слышал, что «Монолит» водил с ним дела. Но данная тема его не касалась, и он в неё не вникал. Меньше знаешь, крепче спишь. Проблем лично для себя в связи с задержанием Рога Ковальчук не усматривал. Те полузаконные делишки, которые ему приходилось эпизодически проворачивать в интересах барина-хозяина, не должны заинтересовать ФСБ. Для серьёзного ведомства они были перхотью.
Достигнув окраины города, Юра развернулся. Назад предусмотрительно двинул по улице Абельмана, лежавшей параллельно Ворошилова. Старая, плохо освещённая часть города пустовала. После грозы народ по домам отсиживался.
На обочине у «Прощального» магазина всплеснула рукой девушка. Юра притормозил, оценивая фигуру и мордашку. Параметры соответствовали ГОСТу[180].
— Мне до Эстакады, — милая улыбка подкупала.
— Садитесь, — в местном «Гарлеме» Ковальчук ничего не забыл, но причин, мешавших угодить симпатяге, не видел.
«Вечер свободный, бензин халявный!»
Натянув подол юбки, девчонка аккуратно усаживалась на командирском сиденье. Как ни осторожничала, всё равно засветила упругие гладкие ляжки.
«Телятинка, самый смак!»
Юра включил «Европу плюс». Негромкая инструменталка располагала к приятной трепотне. Разговор вязался легко. Познакомившись, они одновременно перешли на «ты».
Кареглазый, прикинутый в фирменную джинсу Ковальчук располагал к себе.
Сегодня к нему прилагался бонус в виде тачки, смотревшейся в комплектации GLS вполне достойно. Литые диски колёс, тонированные стёкла, противотуманные фары. Искусственная кожа, которой был отделан салон, по внешнему виду не отличалась от натуральной. Да и вообще, благодаря продвинутому дизайну многие воспринимали новое поколение «Нивы», как иномарку. Маленький такой джипарик!
Обаяшку Вику подвела подруга. Они собирались в ночной клуб, но подружка якобы заболела, хотя вчера в институте на физкультуре скакала, как коза. Разговорчивость пассажирки объяснялась просто. Перед выходом в люди она пропустила для драйва пару слабоалкогольных коктейлей.
Теперь Вика возлагала надежды на другую однокурсницу. За ней она и тащилась на другой конец Острога. Проблема была в том, что приятельницу предстояло ещё уговаривать, она чуралась шумных заведений.
Изобиловавший намёками разговор возбуждал. Девчонка явно искала приключений. Юра в уме калькулировал свои финансовые возможности. Они были ограничены, но на бутылку импортного шампанского, большую шоколадку, сигареты и упаковку презервативов хватало за глаза.
7
31 мая 2004. Понедельник.
07.30–10.30
В понедельник Кораблёв приехал на работу раньше обычного. Сегодня был первый день исполнения им обязанностей прокурора, ушедшего в отпуск. Торжественность момента подчёркивалась новым бежевым костюмом приталенного силуэта, белоснежной рубашкой и нарядным атласным галстуком, завязанным идеально. Офисный стиль завершали классические туфли «Оксфорд» с закрытой шнуровкой. Выйдя из машины, Саша полирнул губкой их округлые мыски и полюбовался матовым отливом обуви.
— Вы прямо, как жених, Ляксандр Михалыч, — сделала ему комплимент уборщица Тамара Николаевна.
Она жила по соседству и приходила наводить марафет в учреждении задолго до начала рабочего дня. Усердие семидесятилетней бабульки стимулировал куцый, но стабильный довесок зарплаты к мизерной пенсии. Тамара Николаевна трудилась в межрайпрокуратуре с незапамятных времён. Ей доверялся ключ от входной двери. Она была обучена снимать прокурорский кабинет и приёмную с охранной сигнализации. Связку ключей от кабинетов брала в канцелярии. Так сложилось издревле. Рассчитанная на русское «авось» практика делала безопасность здания уязвимой. Злодей, вознамерившийся похитить уголовные дела или пустить красного петуха, мог элементарно попасть внутрь на плечах старенькой уборщицы. Заходила она ещё по темноте через заднее крыльцо. Неподалёку кособочился мусорный бак, за которым было удобно спрятаться.
Кораблёв не раз обращал внимание Аркадьича на стрёмную ситуацию, но тот благодушно отмахивался: «Не каркай, и всё хорошо будет».
На дурные мысли натолкнуло ночное происшествие. В половине третьего Сашу разбудили переливы городского телефона. С началом очередной дежурной недели Кораблёв переезжал с супружеского ложа в зал и плотно закупоривал межкомнатные двери. У Оли была аллергия на тревожные звонки.
— Александр Михалыч, дежурный Граблин. У нас тут, эта, поджог автомобиля. Ваш следователь поедет?
Кораблёв давно научился при внезапных побудках мгновенно включать мозг. Проблемы имелись с его последующим отключением.
Ясным и строгим голосом он вопросил:
— А при чём тут следователь прокуратуры?
— Ну, как это? Поджоги-то ваши, — наглость компенсировала Граблину отсутствие базовых знаний и недостаток опыта.
В дежурные он перевёлся полгода назад из службы участковых, где также не блистал.
— Граблин, у вас в дежурке уголовно-процессуальный кодекс есть?
Капитан протяжно вздохнул, седалищем чувствуя подвох.
— Что вы молчите? Говорите.
— Был где-то…
— Он у вас не «где-то» должен быть, а под рукой! Раскрытый на статье 151, определяющей подследственность преступлений. Причём не рваный-старый, а со всеми изменениями и дополнениями. К вашему сведению, скоро уже два года, как поджоги отдали обратно милиции!
— Да-а? — голос дежурного источал недоверие. — А мне сказали, ваша статья… Что всегда ваши выезжали…
Кораблёв сцепил зубы. От дальнейшей нотации останавливал инстинкт самосохранения. Поднимешь себе нервы, потом вовсе не уснёшь.
— Что сгорело? Где?
— Так, эта, джип на Тургенева. Принадлежит предпринимателю Савельеву.
— Поджигатель задержан?
— Откуда?! — капитан искренне подивился над наивностью прокурорского.
— Значит, с возбуждением дела беспокоить до утра не будете?
— Наверное.
— И на том спасибо. Учите матчасть, Граблин. Завтра, когда будете отдыхать после суток, я вас таким же макаром подниму и устрою зачёт на знание УПК.
Рабочий день у заместителя прокурора традиционно начинался с большой чашки крепчайшего кофе и сигареты. Пока никто не дёргал, Саша выверял задачи на день. Пометки делал в настольном перекидном планинге. Недавно вошедший в обиход деловой аксессуар облегчал контроль текучки.
Первым пунктом значилось: «обвинение Левандовскому». Вопросительный знак в конце строки Кораблёв жирно заштриховал, переправив на восклицательный.
Истекали десятые сутки с момента задержания архитектора. Арестован он был в качестве подозреваемого. Закон допускал подобное в исключительных случаях. Если сегодня не будет предъявлено обвинение, мера пресечения подлежала отмене.
Саша, разумеется, уже знал о динамике, произошедшей по делу в выходные. Валютные махинации Шаталовой дали новый импульс расследованию. Правда, доллары оказались другие, пропажа не нашлась. Зато всплыл новый эпизод взяточничества Левандовского. Давний, с душком, но зато в крупном размере. Забрезжила перспектива прищучить самого Катаева.
Оба дня пахал, как вол, Самандаров, закреплял доказательства. Из ключевого свидетеля он выжал по максимуму. Подробнейший допрос Шаталовой с применением видеозаписи длился четыре часа. Женщина
