Дети немилости - Олег Серёгин

Лонси сглотнул. Вид у женщины был неприятный, почти жуткий.

- Госпожа, - набравшись храбрости, проговорил он, - вы не скажете… как выйти из этих мест к вокзалу?

- Какому вокзалу?

- Международному.

Жирные веки приподнялись, темные глаза снова обшарили фигуру Лонси. Маг сутулился и с несчастным видом смотрел в пол.

- Зачем тебе вокзал? – спросила торговка. – Ты же никуда не едешь.

Лонси поперхнулся.

- Я… почему вы так решили?

Женщина улыбнулась и ответила с неожиданной мягкостью:

- Те, кто уходит, выглядят иначе.

- Да? – пробормотал Лонси, теряясь, - настолько заметно…

Жирная торговка выглядела странно и выражалась странно – была вполне под стать своей лавке. Маг понимал, что продавец экзотических подарков для хорошей торговли и сам должен иметь экзотический вид, но после всех волнений, после видения рескидди в доспехах он готов был испугаться даже этой таинственной толстухи.

- Ночевать-то есть где? – вдруг спросила толстуха обыденно и дружелюбно и стала с удвоенной энергией что-то перебирать и раскладывать.

- Н-нет… - невольно выговорил Лонси, уставившись на нее. От сердца отлегло: хозяйка лавки все-таки была обыкновенной женщиной и даже, может быть, с добрым сердцем…

- Звать-то тебя как?

- Динрем. Динрем Леннерау.

- А-а… - неопределенно протянула толстуха и вытащила трубку изо рта. – Поиздержался, Динрем?

Все же странно она разговаривала и непонятно, чего хотела. Имени своего торговка так и не назвала. Впрочем, Лонси долго проработал в салоне и умел любезно беседовать с дамами, каким бы тяжелым характером те ни отличались. Его, сказать по совести, и в салоне-то держали из-за этого. Найти мага потолковей было куда как просто, но Лонси мог в несколько фраз умилостивить клиентку, на которую все остальные уже готовы были применить кое-что из Второй магии.

- Можно и так сказать… госпожа, - смиренно отвечал он.

- Хочешь со мной сыграть?

Лонси моргнул. До странности же ему в последнее время везет на игроков. До сих пор он не замечал, чтобы в Рескидде кто-то был одержим азартом.

- Сыграть? – недоуменно переспросил он. - Во что? В «палочку»?

Женщина хмыкнула, с насмешкой покосившись на него.

- Нет, - сказал она, - нет. Вот, хочешь, подойди, посмотри.

Медленно, деревянными движениями, как зачарованный, Лонси шагнул к ней.

Торговка давно не мылась и стирок тоже устраивать не любила; запах от ее платья уличал ее. Пористая ее кожа лоснилась, дешевая краска осыпалась с век и ресниц. На риеске торговка говорила хорошо, но на рескидди не походила ничуть. Волосы она красила травяной краской в темно-рыжий, брови и ресницы – в черный, и природного цвета было уже не различить.

На столе перед нею лежали прямоугольные листки тонкого картона размером в ладонь, богато разрисованные тем же узором, что пол и стены; позолота осыпалась с них. Лонси никогда не видел такой игры.

- Скучно мне, Динрем, - сказала толстуха, поправляя свои листки. – Одна я.

- Одни? - повторил Лонси; он предположил, что пожилая дама захочет пожаловаться, и угадал.

- Скучно мне, - повторила торговка уныло и подняла на мага мутноватые глаза в засиненных краской веках. – Сижу тут одна. Все меня бросили. Дочь моя, засранка, не любит мать. Навестит, так только если ей надо чего. Ни поговорить, ни уважить... Мальчиков моих совсем испортила. Не хотят со мною играть.

Не было на свете двух женщин более непохожих, нежели эта безымянная полубезумная южанка и мать Лонси, государственный маг Тевилия Кеви, урожденная Антор; но лицо матери встало перед его глазами. Сухая, строгая, с запавшими щеками, мать стояла посреди большой залы и произносила слова, от которых Лонси хотелось исчезнуть, пропасть, раствориться, не оставив по себе памяти. Узнав, что встал вопрос об аннуляции его диплома, мать пришла в отчаяние и впервые за десятилетия потеряла над собой контроль. Возможно, она и не хотела говорить то, что сказала, но они с отцом действительно так думали. Они всегда думали одинаково.

- Дурные дети – это большое горе, - тихо сказал Лонси.

Торговка вздохнула.

- Это верно, - кивнула она. - Что, Динрем, огорчал матушку?

- Я не...

- Нехорошо.

Несколько мгновений она перебирала листки, а Лонси стоял рядом, молча терзаясь неловкостью, нахлынувшей, как дурнота. Он словно провинился в чем-то перед торговкой. Лонси чувствовал себя глупцом, и торговка это поняла.

- Ну что? - сказала она, наконец, посмеиваясь. - Сыграешь со мной? Глядишь, поразвлечешь меня, а я тебя и отблагодарю.

Маг поднял на нее глаза. Надежда насторожилась внутри, точно собака, но крепли и опасения. Чем дальше, тем больше Лонси подозревал, что торговка немного не в себе. Жжет свечи среди соломы, открывает лавку ни свет ни заря, зовет случайных прохожих играть. Не моется. Она даже не спросила, не хочет ли Лонси что-нибудь купить. Конечно, если она готова заплатить ему за какие-нибудь достойные услуги, это большая удача в его положении, но…

- Не бойся, - сказала она, вновь прикусывая мундштук. – Тебе ведь нечего проигрывать.

- Что? – прошептал Лонси.

- Нечего проигрывать, - повторила торговка. – Ничего и не проиграешь.

Лонси помялся.

- Я с радостью развлеку вас, госпожа, - сказал он, решив хотя бы разузнать для начала побольше. – Но… я не знаю правил.

Она засмеялась. Смех был низкий, как у мужчины.

- Это-то и хорошо, - сказала она. – Что за интерес играть с тем, кто знает правила?

Лонси не понял ее, но подобные неловкости умел вежливо заминать.

- Вы предпочитаете играть на интерес или ставить что-нибудь? – спросил он.

Женщина перекинула трубку с одной стороны рта на другую.

- Я обычно ставлю интерес, - ответила она. – Мало кто играет на деньги или вещи.

Лонси потер лоб в смущении, которое было наполовину притворным.

- Прошу прощения, госпожа, - сказал он, - но что же поставить в ответ? У меня ведь действительно ничего нет.

Женщина рассмеялась снова, открыто и добродушно; Лонси даже невольно улыбнулся. Мало-помалу легче становилось на сердце. Со смутным удивлением он осознал, что совершенно не хочет спать, соображает ясно, голова больше не болит, а кости не ноют.

- Глупый, - сказала женщина почти ласково, – да разве я хочу что-то выиграть? Я просто поиграть хочу. Ты сюда забрел случайно, усталый, и играть согласился не в свое удовольствие, а только ради меня. Я это ценю. Чего бы тебе хотелось? Выбирай. У меня есть все.

Лонси смущенно обвел взглядом полки. Конечно, товаров у толстухи множество, но все это бесполезная рухлядь. Ему сейчас нужна звонкая монета, а торговля тут вряд ли идет бойко, и неловко просить денежную ставку, если сам ничего не ставишь в ответ…