Заговор королевы - Уильям Гаррисон Эйнсворт

"Черт возьми! – подумал солдат, подымаясь со своего места. – Здесь Росни и мой старый учитель, доктор Флоран Кретьен! Ну, можно сказать, вовремя они явились".

Между тем он почтительно поклонился старику и обменялся взглядом с шевалье, потом все трое отошли в самый отдаленный угол таверны.

– Я не ожидал, что найду ваше величество за таким занятием, – сказал Росни с упреком. – Мне кажется, король Наваррский мог бы проводить время более достойным образом, не разделяя забавы этих буйных идолопоклонников.

– Шш! Росни! – отвечал солдат, в котором наши читатели, вероятно, узнали уже Генриха Наваррского. – Для этих веселых студентов я не монарх, и если бы я хотел дать тебе разъяснение, для кого я король, я мог бы убедить тебя, что я действовал так, нисколько не унижая моего достоинства, а просто для того, чтобы сыграть мою роль солдата.

– Вы лучше исполнили бы вашу роль, если б укрощали буйство, а не поощряли его. Будь я на месте вашего величества, и эти идолопоклонники заставили бы меня петь, я спел бы им или какой-нибудь псалом старика Кальвина, или одну из наших мрачных баллад, в которых так ярко описаны кровавые злодейства наших врагов и страдания наших мучеников.

– И над тобой стали бы только смеяться, – сказал Генрих. – Я поступил гораздо благоразумнее.

– Эй! Правоверный солдат! – крикнул в эту минуту студент коллегии Монтегю. – Спой-ка нам еще песню, прежде чем мы пойдем на турнир. Не обращай внимания на выговоры твоего капитана. Мы тебя поддержим.

– Слышишь? – сказал, смеясь, Генрих. – Знаешь, Росни, мне хочется послать к ним тебя на мое место. Какое действие произведут твои мрачные песни на их шумную веселость? Хочешь занять мое место за столом?

– Я повинуюсь желанию вашего величества, – отвечал Росни, – но я не отвечаю за последствия.

– Тогда ступай! Ты заслужил это наказание своим неблагоразумием. Что за идея пришла тебе вести сюда старика Кретьена. Ты должен был бы стараться скрывать слабости своего короля, а не разглашать их.

– Впредь я буду более благоразумен, – отвечал Росни с легким оттенком иронии в голосе. – Доктора Флорана Кретьена я встретил случайно сегодня утром в консистории Сен-Жерменского предместья, и он сказал мне, что ему надобно передать вам что-то очень важное. Поэтому я и привел его сюда.

– Ты хорошо сделал, Росни, – сказал король, – однако я не могу избавить тебя от наказания. Слышишь? Мои товарищи зовут тебя, ступай к ним.

В это время студенты пели хором песню фанатиков, наполненную угрозами и проклятиями гугенотам. Генрих Наваррский закусил губы.

– Ступай, – сказал он, нахмурив брови. – Оставь меня с Кретьеном.

– Государь, ваш конвой у Монмартской заставы, и двое из моих людей с вашей лошадью стоят у дверей.

– Ну и пусть стоят, – отвечал сухо король. – Я не тронусь в путь раньше вечера.

– Почему же, ваше величество?

– Я хочу быть на турнире в Лувре.

– Но, государь…

– Можешь оставить при себе твои замечания, я хочу видеть турнир во что бы то ни стало. И не только видеть, но даже хочу переломить копье в честь моей супруги, хотя, надо признаться, что после отказа приехать ко мне она не заслуживает подобного внимания. Но оставим это, тут есть какой-то шотландец, который хвастает расположением к нему Маргариты. Ложь это или нет, но все-таки, по моему мнению, ему не следовало бы разглашать это. Поэтому я хочу сбить спесь с этого болтуна, тем более что он, говорят, опытный боец и, стало быть, достоин моего копья. Может случиться, что Маргарита, увидя своего фаворита побежденным, изменит решение и согласится ехать с нами. На всякий случай я буду на этом турнире под видом странствующего рыцаря. Ты достанешь мне подходящее вооружение.

– Ваше величество не совершит такого безумного поступка, – сказал суровым тоном Росни.

– Барон Росни! – вскричал гордо Генрих. – Мы удостоили тебя нашей дружбы, но есть границы, которых никто, даже ты, не должен переступать.

– Простите мне мою грубость, ваше величество, – отвечал Росни. – Но, даже рискуя лишиться вашего расположения, я должен стать между вами и опасностью, к которой вы так неблагоразумно стремитесь. От вашей безопасности, государь, зависит судьба королевства и чистой святой религии, которой вы защитник и опора. Подумайте о деле, за которое вы взялись, о ваших верных слугах, о всем протестантстве, глаза которого устремлены на вас. Подумайте об опасности, которой вы подвергаетесь, о неизбежных последствиях открытия вашего присутствия в Лувре, о долгом плене в стенах этого самого Лувра, из которого вы так недавно освободились. Подумайте обо всем этом и порицайте, если можете, усердие, заставляющее говорить так, как я говорю.

– Оставьте меня, – отвечал Генрих. – Я хочу переговорить с моим старым наставником. Вы сейчас узнаете о моем решении.

Росни поклонился и занял указанное ему королем место за столом студентов. Его прибытие приветствовали шумным смехом и многочисленными намеками на его гугенотские убеждения.

– Внимания, господа! – сказал Росни. – Вы убедили одного из моих солдат спеть вам песню и ответили на это одной из тех диких мелодий, которые ваша братия распевала под звуки набата в кровавую ночь Святого Варфоломея. Вы сегодня увидите мой ответ. Но прежде наполните до краев ваши стаканы и отвечайте на тост, который я вам предложу: "За падение антихриста, за уничтожение Лиги и за всеобщее восстановление истинной веры!" А! Вы отказываетесь? Клянусь Евангелием, я вонжу этот кинжал в горло тому, кто не ответит на мой тост.

С этими словами Росни вынул кинжал и окинул студентов гордым взглядом.

Мертвое молчание было ответом на его речь.

Веселье студентов мгновенно улетучилось. Каждый поглядывал на своих соседей, как бы ожидая, что они ответят на это оскорбление, но никто не осмелился произнести ни слова.

– Тост! – сказал Росни, хватая за горло студента д'Аркурской коллегии и принуждая его произнести ненавистные слова.

– Клянусь Святым Фомой! Ты не уйдешь, – вскричал Блунт, хватая сорбоннского студента.

– Никто не уйдет, – сказал Росни. – Отвечать на мой тост или – смерть!

Обнаружив бесплодность сопротивления, студенты покорились.

– Я еще не закончил с вами, – сказал тогда насмешливо Росни. – Я не оскорблю религии, которую я исповедую, заставляя вас принимать участие в пении ее святых псалмов. Но так как вы напомнили мне о печальной участи наших святых мучеников, то вы услышите, как был осужден свыше за это злодейское убийство этот вероломный и кровожадный государь, ваш покойный король Карл IX. Не трогайтесь с места и молчите, если хотите избежать смерти.