Время Андропова - Никита Васильевич Петров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приказ предостерегал от двух крайностей: «При осуществлении профилактики обеспечить строгое соблюдение социалистической законности, не допускать необоснованного применения к советским гражданам профилактических мер, а также профилактики лиц, которые за совершенные преступления подлежат привлечению к уголовной ответственности»[792].
Особое внимание обращалось на творческую среду: «Следует терпеливо и целенаправленно оказывать необходимое воздействие на тех лиц из числа творческой интеллигенции и молодежи, которые в силу своей политической незрелости и заблуждений без враждебного умысла распространяют чуждые советскому обществу взгляды. Надо серьезно и глубоко заниматься каждым, кто попал под влияние враждебной пропаганды, заниматься дифференцированно, находить такие особенности в его характере и поведении, на которые можно воздействовать в позитивном плане»[793].
Подчеркивалась важность использования в профилактической работе печати, кино, радио и телевидения. Это не было прямым новаторством, но в предыдущих приказах о профилактике этот метод не выпячивался столь заметно. Ну и, разумеется, был призыв «повысить уровень и качество информирования партийных органов»[794].
Обложка приказа № 0630 председателя КГБ СССР
13 октября 1983
[ГДА СБУ]
Интересен и сам по себе язык документов, циркулировавших в недрах 5-го управления КГБ. Это смесь канцелярита с профессиональным сленгом. Работая над материалами к кустовым совещаниям по итогам работы пятых подразделений местных органов в 1982–1983 годах, первый заместитель начальника 5-го управления генерал-майор Василий Проскурин 26 августа 1983 года подготовил свои заметки:
«Противник усилил поиск и сплочение сил, способных подорвать наш строй изнутри… В последнее время противник стремится перенести центр идеологической борьбы в область социально-экономических отношений… Оказать негативное влияние прежде всего на рабочий класс и молодежь».
А далее поправки к вопросам доклада.
Учесть, «что антисоветских формирований у нас в стране не было: были группы (это не одно и то же)».
«Указание на ограничение деятельности антиобщественных элементов лучше заменить выражением, указывающим на пресечение и локализацию деятельности».
«Утверждение о снижении активности нац. элементов представляется ошибочным. Такого снижения и тенденции к этому нет. Напротив, отмечается активность националистических элементов как в проявлениях, так и в поиске новых форм, методов и тактики проведения враждебной деятельности».
«Процессы, способные порождать негативные явления, активно профилактировались и ранее, не только сейчас. В настоящее время они профилактируются более глубоко и оперативнее[795], что и следует указать».
Формулировки требований к агентуре:
«Местные подразделения должны иметь агентов в руководящих звеньях антисоветских организаций (в т. ч. зарубежных) и групп»;
«Подчеркнуть особую роль агентуры в деле выполнения стоящих перед пятыми подразделениями задач активного участия в осуществлении воспитательной функции государства»;
«Желательно выделить в докладе вопрос о специализации агентуры, весьма актуальный для пятой линии работы»;
«Может быть, следует снизить мажорность тона в подаче результатов работы и дать их больше в форме постановки задач»;
«Оценки политической и оперативной обстановки дать не от докладчика, как это излагается в проекте доклада, а со ссылками на партийные документы, на выступления Генерального секретаря ЦК КПСС тов. Андропова Ю.В. При этом четко выверить подачу всех вопросов»;
«Может быть, следует цитировать тов. Андропова Ю.В. лишь по политическим вопросам, а остальные его указания по специфическим чекистским вопросам подавать от имени руководства КГБ СССР и Всесоюзных совещаний».
И конкретные редакционные поправки и замечания:
«стр. 13. Надо ли указывать число привлеченных к уголовной ответственности?
стр. 13. Удачно ли употребление “ощутимых”, когда идет речь о результатах, которых ждут от органов госбезопасности?
стр. 16. Общественности должны быть понятны не мероприятия, а меры, действия, деятельность чекистских органов.
стр. 18. Чекистские органы располагают мобильным агентурным аппаратом на основных участках работы. Может быть, это будет точнее, чем на многих участках?»[796].
Выращенные Андроповым и Бобковым сотрудники 5-го управления были призваны стать надежной опорой режима. И показатели работы «пятки» впечатляли. В 1967 году в производстве управления было 60 дел оперучета, в том числе 2 дела групповой оперативной разработки (ДГОР), 27 дел оперативной разработки (ДОР), 28 дел оперативной проверки (ДОП), 2 дела оперативного наблюдения (ДОН), 1 розыскное дело и 920 оперативных подборок на иностранцев[797].
Через пятнадцать лет, в мае 1982 года, в производстве 5-го управления было 65 ДОР, 99 ДОП, 45 ДОН, 28 дел объектовой разработки, 9 дел контрразведывательных операций, 505 контрольно-наблюдательных дел (КНД) и 795 оперативных подборок[798]. Всего же по стране по «пятой линии» было 11 250 дел оперативного учета (на 11 260 человек)[799]. Вот они — «ощутимые результаты». Отчасти понятно — штат управления за 15 лет вырос вдвое. Но и агентурный аппарат 5-го управления за это время вырос в три с лишним раза.
В мае 1982 года, оставляя службу в КГБ, Андропов с удовлетворением констатировал: «Роль органов поднята»[800]. В декабре 1982 года председателем КГБ СССР был назначен Виктор Чебриков, которому было суждено сыграть важнейшую роль и в период максимального усиления органов госбезопасности в советской политике (1983–1985), и во время правления Горбачева, когда началось реформирование системы госбезопасности и явно обозначился будущий кризис и упадок системы КГБ (1986–1988).
Чехословакия, 1968 год
Советские лидеры были особенно чувствительны к малейшим отступлениям в странах «социалистического лагеря» от идеологических концепций и установок, принятых в СССР. Вместе с тем навязанная Кремлем тоталитарная система была чуждой и шла вразрез с исторической традицией плюрализма и демократии, свойственной Чехословакии[801]. Изменение политического климата, пробуждение движений за гражданские свободы стали проявляться в Чехословакии уже в поздний период правления Антонина Новотного. После январского (1968) пленума ЦК КПЧ демократизация политической системы Чехословакии, процесс пересмотра устаревших идеологических догм и, наконец, реабилитация жертв сталинских репрессий в Чехословакии шли полным ходом. Этот процесс находился в прямом противоречии с внутренней политикой
