Тайны Чернолесья. Пробуждение - Анна Сазонова

Год пролетел очень быстро, не смотря на мои личные открытия и страдания по этому поводу. Я смогла уговорить себя отодвинуть их на задний план и полностью отдаться приобретению новых навыков и умений. «Когда он приедет, то увидит и поймет…» — что он должен увидеть и понять, я не совсем себе представляла, но выкладывалась полностью.

Ждать его приезда я начала чуть ли не с начала лета. Сначала, просто надеясь на то, что случайно соберется пораньше, чем в прошлые два года. Потом, ближе к концу и в начале осени, уже уверенно, что «вот сегодня-то точно». А под конец уже отчаянно, оборачиваясь на каждый необычный звук, вздрагивая от малейшего подозрения, что кто-то едет по тропе. Не могла ни на чем сосредоточиться, Учитель только удивлялся — почему у меня все валится из рук. Я ждала. Отчаянно и неистово, а он не приехал.

— Да что с тобой, девочка? — Видий недовольно смотрел на мое сорвавшееся заклинание? — я пыталась заставить светиться, выращенный ранее кристалл, но мысли мои были далеко от этого занятия, и я вот уже который раз не могла довести процесс до конца.

— Ты не заболела?

— Нет, все в порядке, просто устала, — я не знала, что ответить. Измотавшее меня ожидание достигло своей вершины, и я уже не была в состоянии справляться со своими чувствами. — Учитель, в этом году Кассий не приедет к нам? — не выдержала я.

— Хм… — старик приподнял седые брови, — вот, что тебя мучает. Что ж ты сразу не спросила? Он был в Башанге, Леся, а потом уехал в Коэнрий или еще куда-то. В этом году у него много поручений от Круга Чародеев и других обязанностей. Касс приедет весной или в начале лета и отвезет тебя в столицу. Так что соберись, тебе многое еще нужно выучить.

Я почувствовала себя опустошенной. Могли бы и сказать, чтоб я не ждала зря. Хотя я могла бы и спросить сама, если бы не была так заморочена своими мыслями о барде. Погрустив о нескорой встрече, но избавившись от тоскливого чувства ожидания и немного успокоившись, я снова окунулась в учебу.

Зима моего шестнадцатилетия выдалась холодной. У нас даже выпал снег, что у меня вызвало неподдельный восторг. В наших теплых краях он был редкостью.

Видий снова уехал на пару недель по каким-то своим загадочным делам, а я опять осталась в одиночестве теперь уже без сердечного трепета и испуга. Чернолесье давно стало мне домом, и я ничего не боялась, живя в руке Богини. Но в тот вечер мне было не по себе. До возвращения Учителя оставалось всего каких-то пара дней, а я почему-то не могла найти себе места. Закончив все привычные дела, я с тяжелым сердцем пошла спать.

Снег… ослепительно-белый, нетронутый следами, я захожу в дом, двери в кабинет отшельника открыты. Он приехал! Вспышка радости перекрывается тревогой. Глухой звук. Резкое движение в комнате… и боль… непередаваемая боль в груди, я с удивлением вижу кровь на своих руках, пытаюсь оттолкнуть то, что душит, давит меня… почему же так трудно вздохнуть… мир кружится в моих глазах, я, слабея, опираюсь на стену. Темный силуэт человека в дверях, прижимающего к себе большой ларец со стола Видия. Уходит… размывается в моих глазах, но я, собрав последние силы, рвусь следом… выход… облокотившись на косяк входной двери, вижу, как человек оборачивается, смотрит на меня в упор и поднимает руку. Я концентрирую все собранные по каплям остатки сил и кидаю в него, пытаясь остановить, запутать в паутине силы… удержать до приезда Учителя… он смеется… лица не разобрать, все плывет, но звуки режут слух… удар. Падаю в снег… холодный, сияющий снег, на котором отчетливо и красиво расплываются ярко-алые капли крови… моей крови… Холодно… только снег…

Я проснулась как от толчка, чувствуя, что сердце колотится где-то в горле. Вчерашнее беспокойство не покинуло меня, а разрослось и заполнило мою душу до края. Было еще темно, вставать рано, и я попробовала заснуть снова. Куда там! Глаза не желали закрываться, в голове проносились видения моего недавнего сна. Темнота дышала на меня смутной угрозой. В голове крутились обрывки давешних видений — стоило только закрыть глаза, как я снова ощущала и переживала: удар… боль… кровь на снегу… холод…

Так, промаявшись какое-то время, я встала и, словно бессознательно, начала собираться в дорогу. Я не представляла куда ехать, но чувствовала необходимость покинуть дом. Мне было очень неловко рыться в вещах Учителя, но я должна была попробовать спасти содержимое его ларца, стоящего на столе. Он был слишком велик для перевозки — вряд ли я смогу удержать на лошади такую большую вещь. Поэтому я решилась и открыла его. Внутри лежали какие-то бумаги и бархатный мешочек с чем-то тяжелым.

Я достала все, что там было, и сложила в походную сумку, которую легко можно было закинуть на лошадь. Потом собрала себе необходимые вещи для ночевки в лесу, невольно улыбнувшись воспоминаниям трехлетней давности, когда в первый раз собиралась в Чернолесье. Только вот тогда было лето…

Я торопилась. Чем дальше, тем отчетливее мне казалось, что я куда-то опаздываю. Неведомая сила подгоняла меня. Собравшись, я, повинуясь наитию, положила несколько своих книг в ларец отшельника, заперла его на ключ, так беспечно оставленный Учителем в скважине замка, и наложила на него сверху несколько щитов. Вот теперь пусть забирают, если кому надо.

Оседлав Тень, навьючила на нее Видиевы бумаги и повела по тропинке в лес. На опушке вскочила в седло, обернувшись, прикрыла глаза, сосредоточилась и с помощью силы заставила снег, лежащий на полянке вокруг дома приподняться и упасть обратно, запорошив мои следы.

Только проехав какое-то время, я поняла, что направляюсь к алтарю. Что ж, значит так надо.

Существо лежало рядом с тропой, свернувшись жалким комочком. Еще не рассвело, и я бы проехала мимо, не заметив, но оно пошевелилось и слабо застонало. Остановившись, я неловко слезла с кобылы, которая тут же недовольно попятилась, раздувая ноздри.

— Тихо, тихо, девочка, — я погладила теплую морду, пытаясь успокоить этим нехитрым действием не столько лошадь, сколько свое, бешено колотящееся, сердце. — Все хорошо, это всего лишь какая-то зверушка… — вот еще бы самой в это поверить.

То создание, что лежало на снегу, не было похоже ни на одну из известных мне зверушек. Но и человека оно напоминало слабо.

— Эй… — наконец-то решившись оторваться от шерстистого бока Тени, я сделала пару осторожных шагов к лежащему. — Ты живой? Ты кто?

Призвала звездный свет, и над моим плечом загорелся маленький сияющий шарик — светлячок, позволив мне лучше разглядеть тропу.

Опять раздался слабый стон, тонкая ручка с крючковатыми пальцами сжалась в кулак, загребая снег, и существо попыталось подняться. Я позабыла свои опасения и опустилась на колени, рядом с телом, прямо в испятнанный бурой кровью снег.

— Да ты ранен, погоди, сейчас помогу… — собственный голос придавал уверенности, скинув с плеч свою теплую куртку, я завернула в нее это непонятное создание, вызвав еще один стон боли неловким движением.

Потом, пристроив большую, относительно маленького тощего тельца, голову существа у себя на коленях, попыталась с помощью силы определить его состояние. И успела понять только, что существо определенно разумно и серьезно ранено, прежде, чем мою силу мягко, но настойчиво оттолкнули. Я снова попробовала понять, как помочь этому странному человечку, но опять была отстранена непонятным образом. Зато, на серовато-зеленого цвета лице его открылись огромные глаза, а тонкие холодные пальцы цепко ухватили за запястье.

— Хах… — он попытался что-то произнести, но закашлялся, и на серых губах запузырилась бурая кровь.

— Тише, — я склонилась к его лицу и провела ладонью по голове с жесткими волосами, пытаясь успокоить. — Не надо ничего говорить. Я попробую помочь…

— Хах… п-ату къ-оррый, — едва слышно, выговорило существо, тяжело дыша и, с усилием подняв вторую руку, настойчиво вложило в мою ладонь какой то изломанный сучок. Деревяшка была отполирована множеством прикосновений до приятной гладкости. — Къ-ор… п-ат-у.

— Нет, не разговаривай, береги силы, — я еще раз попыталась влить в него немного жизненной энергии с помощью чар, но у меня опять не вышло. Так же как не вышло всучить ему обратно его палку — крючковатые пальцы оказались неожиданно сильными и сжимали мою ладонь, держащую деревяшку, не отпуская.

— Къ-ор… — хрипло дыша, человечек через силу бормотал что-то непонятное, видимо, хотел, чтоб я сохранила для него эту штуку. Поэтому, я сунула сучок в карман штанов, после чего холодные пальцы на моем запястье расслабились, и губы его раздвинулись не то в оскале, не то в улыбке.

Я не знала, что делать дальше. Мое чародейство в данном случае, почему то не помогало. Сила уходила в пустоту. Раненый вдруг заметался, судорога пробежала по его телу, кровь тонкой струйкой потекла изо рта, а взгляд огромных глаз стал неподвижным и каким-то остекленевшим. Больше не было дающихся с трудом хриплых вдохов, я сидела на холодной земле, сжимая руками хрупкие плечи неизвестного мне создания, слушая тишину, и слезы текли по моему лицу.