Миллион завтра. На последнем берегу. Космический врач - Боб Шоу

На пятом круге «один из «лотусов» обогнал Фай Гордон и пошел юзом по мокрому Повороту у Озера ярдах в тридцати перед ней. Второй «лотус» обходил ее справа, и она могла повернуть только влево. Со скоростью девяноста пяти миль в час она вылетела с трассы, пересекла узкий пояс зелени перед озером и, хотя отчаянно пыталась вернуться на дорогу, свалилась в воду. Когда опал столб воды, ее перевернутый «МС» лежал в десяти ярдах от берега, и только задние колеса слегка торчали из, воды. Только через полчаса спасатели сумели перевернуть небольшой автомобиль и вытащить тело.

На тринадцатом круге три автомобиля столкнулись перед поворотом, называвшимся Катком, и полностью сгорели. Двое из водителей отделались легкими ушибами, третьего, со сломанными ногами, удалось спасти в самую последнюю минуту. Из девятнадцати стартовавших участников всего семеро закончили заезд и двое первых были допущены к борьбе за «Гран-При».

Когда взмах флажка ознаменовал финиш победителя, Джон Осборн закурил сигарету.

— Игры и забавы, — сказал он. Его заезд был последним в этот день.

Питер задумчиво произнес:

— Они хотят выиграть…

— Разумеется, — подтвердил физик. — Такими и должны быть гонки. Если что, то нам и так нечего терять.

— За исключением того, что «феррари» может разбиться.

— Да, — сказал Джон Осборн. — Случись такое, мне бы было неприятно.

Начался мелкий дождь, и трасса снова намокла. Дуайт Тауэрс с Мойрой стояли на обочине.

— Садись в машину, дорогая, — сказал он. — Ты промокнешь. — Наверное, они не поедут под этим дождем? После всего, что было? — спросила она, не двигаясь с места.

— Не знаю, — сказал Дуайт. — Наверное, все-таки поедут. В конце концов, трасса одинаково мокрая для всех. Вовсе не обязательно ездить так, чтобы машину заносило. А если ждать ясного дня в это время года, то… ожидание может здорово затянуться.

— Но это же ужасно, — запротестовала она. — В первом же заезде — двое убитых и семеро раненых. Они не могут так ездить. Ведь это совсем как римские гладиаторы…

— Не совсем, — сказал он, чуть помолчав. — Тут нет зрителей, им не перед кем красоваться. — Он посмотрел вокруг. Кроме водителей и персонала здесь не более пятисот человек. И никто не продавал билетов у ворот. — Они делают это для собственного удовольствия, моя дорогая.

— Не верю.

Он улыбнулся.

— Пойди к Джону Осборну и предложи ему снять свой «феррари» с гонок и вернуться домой. — Она промолчала, и он добавил: — Пойдем к машине, я дам тебе коньяка с содовой.

— Только немного, Дуайт, — попросила она. — Если уж смотреть на это, то в трезвом виде.

В следующие два заезда разбились девять машин, четверо водителей были ранены, но погиб только один — водитель «остина» оказавшегося под четырьмя машинами, столкнувшимися на повороте Булавки. Дождь превратился в мелкую частую морось, но Это не испугало участников. Джон Осборн ушел от своих друзей перед последним заездом и сидел на паддоке, в своем «феррари», разогревая двигатель. Потом, довольный, вылез из машины, закурил и начал болтать с другими участниками заезда. Дон Харрйсон, водитель одного из «ягуаров», стоял с бокалом виски в руке, еще несколько бокалов и две бутылки стояли рядом с ним на перевернутом ящике. Он предложил выпить и Джону, но тот отказался.

— Я не могу давать вам такую фору, крокодилы, — с улыбкой сказал он. Хотя у него была самая скоростная машина, зато опыта было меньше, чем у остальных водителей. На задней части его «феррари» по-прежнему были приклеены три куска пластыря, означавшие, что за рулем новичок, и он прекрасно понимал, что не сумеет инстинктивно беречься от заноса. При каждом таком Случае он совершенно терялся. Правда, он не знал, что мало отличается от других гонщиков на этой мокрой дороге: они тоже не привыкли к езде в таких условиях, и уже то, что он всерьез считался со своею неопытностью, могло быть лучшей защитой, чем их уверенность в себе.

Когда рабочие выкатили его машину на линию старта, он оказался во втором ряду, за «мазерати», двумя «ягуарами» и «джипси-лотусом», рядом с «тандербентом». Он сел поудобнее, увеличил обороты, чтобы разогреть мотор, застегнул ремни, надел шлем и очки.

«Тут я и убьюсь, — думал он. — Это лучше, чем блевать до самой смерти и умереть в мучениях через неполный месяц. Уж лучше промчаться, как дьявол, и кончить жизнь, делая то, что всегда хотел делать».

Он с наслаждением держал большой руль, вибрация выхлопной трубы была музыкой для его ушей. Повернувшись, он беззаботно улыбнулся своим механикам и вновь уставился на флажок стартера.

Когда упал флажок, он стартовал на третьей скорости, обошел «джипси-лотус» и оставил «тандербент» далеко позади. Поворот у Озера он прошел за двумя «ягуарами», однако ехал по мокрому шоссе осторожно, помня, что впереди еще семнадцать кругов, и будет: еще достаточно времени для риска на последних пяти кругах. Он держался «ягуаров» за Хэйстоком и Булавкой и предусмотрительно притормозил на крутом повороте. С правой стороны, забрызгав грязью, его тут же обошел «джипси-лотус», и Сэм Бейли, склонившись над рулем, промчался дальше в своем рычащем и дребезжащем автомобиле.

Нужно было вытереть очки, поэтому Джон Осборн притормозил и оказался позади. «Джипси-лотус» метался с одной стороны шоссе на другую и удерживался на трассе только молниеносной реакцией молодого водителя. Эта машина излучала несчастье; лучше было держаться за ней и смотреть, что будет дальше. Джон Осборн быстро взглянул в зеркальце: «тандербент» в пятидесяти ярдах, его догоняет «мазерати». Есть еще время, чтобы спокойно повернуть на Катке, но потом придется добавить газу.

Выезжая на последний отрезок первого круга, он увидел, что «джипси-лотус» уже обошел одного из «ягуаров». Теперь, когда между ним и «джипси-лотусом» был этот «ягуар», Джон Осборн почувствовал себя увереннее. Перед Поворотом у Озера он притормозил и увидел при этом в зеркальце, что намного обошел обе машины и, если ему удастся сохранить такое положение, он еще пару кругов удержит четвертое место, проходя повороты спокойно и осторожно.

Это удавалось ему до шестого круга. К этому времени «джипси-лотус» и первые четыре машины обошли на целый круг одного из «бентли». За Катком, набирая скорость, физик взглянул в зеркало и увидел на этом повороте такое… «Мазерати» и «бентли», сцепившись крыльями, перегородили шоссе, а «тандербент», как пробка из бутылки, взлетел вверх. Джон Осборн отвернулся. Перед ним «джипси-лотус» пытался обойти «бугатти», синхронизируя с ним свои отчаянные рывки вправо и влево, чтобы выполнить маневр обгона, но у него ничего не выходило. Оба «ягуара» предусмотрительно держались сзади.

Снова оказавшись у Катка, Осборн заметил, что в столкновении на повороте пострадали только две машины: «тандербент», который лежал вверх колесами в пятидесяти ярдах от трассы, и «бентли», стоявший со смятым капотом в большой луже бензина. «Мазерати», очевидно, продолжал гонку. Джон Осборн взял этот поворот и начал восьмой круг под дождем, который как-то вдруг превратился в ливень. Теперь нужно было газовать.

На этом повороте «джипси-лотус» дал обойти себя одному из «ягуаров», чей водитель ловко воспользовался нервозностью Сэма Бейли. Сразу после этого обе машины, возглавляющие гонку, обошли «бугатти» и «бентли». Второй «ягуар» рванулся, чтобы обойти их на Хэйстоке; Джон Осборн держался сразу за ним. То, что произошло потом, заняло всего несколько секунд. «Бугатти» на повороте занесло и ударило в «бентли», а тот налетел на приближающийся «ягуар», и он два раза перевернулся и рухнул на шоссе уже без водителя. Джон Осборн не успел ни притормозить, ни повернуть: «феррари» столкнулся с «бугатти» и замер на краю шоссе с помятой передней подвеской.

Джон Осборн нисколько не пострадал. Водитель «ягуара», Дон Харрисон, угощавший его виски перед заездом, умирал сейчас в зарослях; он вылетел туда, когда его машина перевернулась. Физик на мгновение заколебался, но вокруг были люди, и он попытался сдвинуть «феррари». Двигатель заурчал, и машина немного проехала вперед, но левое колесо сильно терлось о раму. Таким образом он выбывал из соревнований и не мог далее участвовать в розыгрыше «Гран-При». С тяжелым сердцем он подождал, пока «джипси-лотус» проедет мимо места катастрофы, потом перешел на другую сторону трассы, посмотреть, чем можно помочь умирающему Харрисону.

Он еще стоял там, когда «джипси-лотус» проехал снова. Только через несколько секунд физик осознал, что между двумя проездами «джипси-лотуса» не видел никаких других машин, и бросился к своему «феррари». Если на шоссе действительно осталась только одна машина, то у него еще есть шанс на «Гран-При»; если он сумеет доехать до ремонтного пункта и сменить колесо, то займет второе место. Он медленно двинулся вперед, борясь с рулем; капли дождя стекали по лицу, а «джипси-лотус» обошел его в третий раз. Покрышка поврежденного колеса лопнула на повороте Катка, где шесть сцепившихся друг с другом машин образовали единый комок металла, но он ехал дальше, и уже добрался до своих механиков, когда «лотус» обогнал его еще раз.