Национальные приоритеты - Дмитрий Медведев

– Не могли бы вы нам разъяснить, почему ушел со своего поста генеральный прокурор Устинов? Каким образом это произошло?

– Я вас разочарую. Я ни одного дня не работал в прокуратуре и не могу судить о причинах, по которым ушел в отставку генеральный прокурор. Наверное, они были. Но если есть личное заявление, то ему дается ход. Заявление было рассмотрено парламентом и удовлетворено. Мне добавить больше нечего.

– На протяжении истории в России было два типа политических деятелей. Одни ориентировались только на внутреннее развитие страны, другие – на связь с Западом. Как бы вы охарактеризовали себя?

– Я попробую ответить на ваш вопрос, но не связывая что-либо с собой, а просто описывая, что, мне кажется, сегодня необходимо России. Прежде несколько констатаций. Первое, как позволяют судить социологические опросы и ощущение настроений людей, Россия сегодня в значительной мере удовлетворена тем курсом, который проводит Президент Владимир Путин. Соответственно и удовлетворена качеством управления страной. Что же касается типов правления – жесткого, авторитарного и просвещенного, более европеизированного, – то, знаете, это некое упрощение. Ведь мы знаем массу примеров, когда люди во главе государства пытались реализовать набор самых разных просвещенных и продуманных идей, основанных на западном наборе ценностей, но старались это сделать в достаточно жестком ключе. Знаем и другие примеры, когда лидер начинал как человек, проповедующий один набор ценностей, а в результате все происходило иначе и государство развивалось по другому направлению.

Для меня очевидно, что сегодня Россия должна позиционировать себя как часть Европы. Об этом, кстати, было сказано и в Послании Президента Федеральному Собранию. Мы часть Европы и часть европейской цивилизации, из этого и надо исходить. Это не значит, что мы должны забывать о других наших партнерах по мировому сообществу. Естественно,

Россия должна смотреть во все стороны. Но, тем не менее, исторически и территориально наша страна – часть большой Европы, и это должен учитывать любой лидер, который находится во главе России.

Как мне кажется, курс действующего Президента России максимально сориентирован на этот набор ценностей. Я думаю, что если и в будущем России удастся сохранить такой набор приоритетов, то это пойдет на пользу как России, так и Европе, да и в целом будет создавать правильную основу для развития России в мире.

– Есть ли альтернатива курсу российской власти в Чечне с точки зрения независимости последней?

– Эта тема крайне сложна для анализа. Она имеет свою глубинную драматическую историю. Очевидно, однако, что едва ли возможно говорить об альтернативах уже случившимся событиям. Человеческая история ведь не знает альтернатив, все происходит так, как происходит. Что же до моих субъективных оценок, то, к сожалению, в конце 1990-х годов в Чеченской Республике произошел разрыв с остальной территорией – с Российской Федерацией. При этом разрыв насильственный, и за него ни население этого региона, ни население остальной страны не голосовало. Разрыв этот был началом сложного и драматического развития событий. Это повлекло за собой и человеческие жертвы, и гигантские проблемы в развитии региона. Хорошо, что сегодня этот период закончен, Чеченская Республика встроилась в конституционное поле России и развивается как нормальный субъект страны. Те же национальные проекты, которыми мне поручено заниматься, внедряются там так же, как и в других местах, при том, что еще много трудностей и возникших ранее проблем. Но в целом государство в последние шесть лет адекватно реагировало на произошедшее в этом субъекте Российской Федерации. Так должно было вести себя любое федеративное государство, столкнувшееся с таким набором проблем.

– Если представить, что вы стали президентом, что бы вы сделали в первую очередь?

– Когда-то в советские времена в «Литературной газете» была такая рубрика «Если бы директором был я». Любой нормальный человек может представить себя директором. Во всяком случае такие мысли приходят любому, кто оценивает поступки властей предержащих. Поэтому попробую описать те мысли, которые приходят в голову.

Я достаточно давно уже, шесть лет, нахожусь внутри российской власти. Мои наблюдения – это тот бесценный опыт, который я приобрел за последние годы. Не буду лукавить, мне просто интересно заниматься теми вещами, которыми занимаюсь. Надеюсь, моя оценка хотя бы чуть-чуть совпадает с оценкой других людей. В противном случае трудно что-либо делать.

Что касается каких-то разовых вещей, которые нужно сделать обязательно или обратить на них внимание, то, думаю, их сейчас нет. Нет такой ситуации, по которой срочно нужно издавать «приказ № 1». Нет такой проблемы, по которой власть ничего не делала, а теперь срочно необходимо сделать. Может быть,

специфика и привлекательность сегодняшней ситуации в том, что практически все сферы, касающиеся жизни многих людей, попали в орбиту действующей власти.

Другое дело, и я об этом говорил, что на протяжении десяти лет мы не могли подступиться к решению насущных социальных задач. Просто не было сил. Теперь приступили, и очевидно, что задачи будущего – в развитии социальных стандартов жизни страны и повышении качества жизни отдельных людей.

– Я из Индии и хочу вас спросить: могла бы Россия играть более активную роль во внешней политике, в противостоянии определенным действиям США?

– Знаете, я точно не вижу роли России в том, чтобы противостоять Америке. Это банальность, но роль России в мировом сообществе определяется экономической мощью и здоровьем политической системы нашей страны. Если у нас будут две эти составляющие, Россия будет играть все более активную роль. Но упаси бог, чтобы Россия воспринимала свою будущую роль, копируя наследие Советского Союза. Несмотря на то, что Россия правопреемница СССР, все-таки стандарты политической системы и уклад жизни совсем другие. Они и диктуют политические приоритеты.

Президент в своем недавнем Послании Федеральному Собранию как одну из главных назвал проблему недоверия к власти со стороны населения. Вот и журналисты, занимаясь реализацией национальных проектов, скажем, по сельскому хозяйству, сталкиваются нередко с закрытостью информации, особенно того, как тратятся бюджетные средства.

Взаимоотношения власти и общества в каждой стране небеспроблемны. Для меня как человека, который какое-то время провел во власти, очевидно, что в любой стране любая власть вызывает определенные сомнения. Задача этой самой власти в том, чтобы по максимуму развеять сомнения, доказать, что она эффективна, некоррумпирована, решает общегосударственные задачи, а не занимается сведением неких внутренних счетов или решением личных проблем. Недоверие к власти – проблема системная, и в России имеет немалые исторические корни. Но это не значит, что с этим ничего не сделаешь. Механизм известен: открытость и демонстрация не только намерений, но и дел.

Что касается такого важного национального проекта, как аграрный, то скажу откровенно: мне пока нравится, как развиваются события по этому проекту. Именно в деревне, по моему впечатлению, люди почувствовали, как власть развернулась к ним лицом и пытается решать их огромные проблемы при помощи проектных механизмов. Делаются доступными кредиты, при помощи которых можно развивать кооперацию, закупать сельхозтехнику. Все это явно работает на благо людей и на авторитет власти. Соглашусь, что те немалые деньги, которые выделены на нацпроекты, должны расходоваться прозрачно и экономно. Будет правильным публиковать расходы на нашем сайте. И такие указания даны: с расходами сможет ознакомиться каждый желающий.

– Недавно группа российских главных редакторов побывала в Сочи. Нас знакомили с тем, как город готовится претендовать на зимнюю Олимпиаду-2012. Но вернулись мы с вопросом: власть в столице расценивает эти претензии как серьезные или это только местная инициатива?

– У меня есть уверенность, что это серьезная, продуманная, экономически взвешенная заявка Российской Федерации, имеющая и внутреннее, и внешнее значение. Внутреннее в том, чтобы дать развитие одному из своих регионов. Создать там комплекс спортивных объектов, дать основу такому социальному направлению развития юга России. Есть и внешняя задача: мы хотели бы видеть у себя Олимпиаду, которая всегда праздник. Это возможность не только для демонстрации достижений, но и для получения дополнительных инвестиций. Тут двойной эффект: инвестиционный и социальный. Наши намерения предельно серьезны – будем биться.

Есть триада признаков государства: форма государственного устройства, форма правления и политический режим. Это три кита, на которых стоит государство. Но если говорить о политическом режиме, форме государства, форме государственного устройства, то, конечно, демократия – абсолютно фундаментальная вещь.