У порога - Юрий Витальевич Яньшин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На попытку кого-то из присутствующих заявить решительный протест за вмешательство во внутренние дела субъектов федерации, Афанасьев только рыкнул:
— Я вашим бредням внимал молча на протяжении почти недели, а теперь имейте терпение помолчать и выслушать меня до конца! Так, на чем я остановился?! Ага, вот. Теперь, что касается иностранного присутствия. Все некоммерческие общественные организации с прямым или косвенным участием в них физических или юридических иностранных лиц, должны прекратить свою деятельность на территории республик в течение десяти календарных дней, как это и положено в соответствие с Законом «О чрезвычайном положении». А их представители на местах, должны быть депортированы в тот же срок. Обязанность по приостановке их деятельности возлагается на местные комиссариаты, при расквартированных воинских частях. И не ропщите мне тут, — строго оглядел он присутствующих поверх очков. — У нас и своих проповедников ислама хорошо готовят в Казани и Грозном. Нечего прикармливать заезжих ваххабитов. Что же касается иностранного присутствия в коммерческих проектах, так я вам задам вопрос: вы, господа хорошие, почему не читаете законы, принятые в Российской Федерации? Или эти законы писаны не для вас? О чем это я? — спросил он, приметив недоуменные выражения лиц у глав национальных образований. — Это я о том, что Закон «О чрезвычайном положении» действует на всей, подчеркиваю ещё раз, на всей территории России. Чрезвычайное положение в стране введено три с половиной месяца назад, и, кстати, до сих пор не отменено. А в соответствие с положениями этого Закона, все коммерческие и некоммерческие организации с полным или частичным участием иностранных физических или юридических лиц, в течение десяти календарных дней после введения чрезвычайного положения обязаны подать заявления о перерегистрации. Вот только не делайте удивленные лица, будто бы вы этого не знали. На этом основании, я имею полное право прекратить их деятельность, как незаконную, а всё их имущество конфисковать в пользу государства. А то, слишком уж вольготно они стали себя чувствовать, что позволяют наплевательски относиться к законам места своего пребывания. Но я сегодня добрый, поэтому пользуйтесь моим хорошим настроением. Для начала применим меры административного характера, хе-хе, — позволил себе изобразить смешок диктатор. — Юридические лица, виновные в нарушении будут подвергнуты административному штрафу в размере пятисот минимальных оплат труда, принятых в регионе, а их руководители в размере ста минимальных оплат труда. Причем, хочу заметить вам, это никак не освобождает их от исполнения Закона, и перерегистрацию все равно пройти придется. И, да, вот ещё что, — пожевал Афанасьев губами. — Мы, слава Богу, живем в России, а не на туретчине, а посему, все вывески и рекламные плакаты должны сопровождаться надписями на русском языке и при необходимости дублированы на языке, принятом в национальном образовании. Надзор за соблюдением российского законодательства возлагаю на комиссариаты при воинских частях, расквартированных на указанных территориях, ибо веры местным военкомам у меня нет, также как и вам.
«Князьки» вновь загомонили, как стадо гусей, пытаясь выказать своё явное неудовольствие всем происходящим, но Афанасьеву было далеко до «лампочки» от всех стенаний и возмущений:
— По большому счету, господа, мне бы следовало вас расстрелять на площади, как саботажников и казнокрадов, но я не стану этого делать по той простой причине, что не хочу проливать лишней крови, хоть и не боюсь этого. Однако и вы, за все свои проделки, должны будете поплатиться. Сейчас вам будут розданы бумаги, которые вы подпишите.
Тут он кивнул начальнику своей охраны, тот, в свою очередь, ещё кому-то, и в помещение вошли три человека с тремя одинаковыми папками кожаного тиснения. Они, молча, положили на стол, перед республиканским руководством раскрытые папки для подписи, а сами тихонько выстроились у них за спинами.
— Это ваши распоряжения о временной передаче своих полномочий начальникам военных гарнизонов, расположенных на территориях республик. Вы же, господа, поедете со мной, в Москву, в качестве, так сказать, аманатов35. Вам, как большим почитателям тюркских наречий, надеюсь, не надо объяснять, что означает это слово? — хищно улыбнулся он, и за этой его улыбкой явно просвечивала расстрельная стенка.
Руководители республик, сидели, застыв, словно каменные изваяния острова Пасхи, боясь пошевелиться и лишний раз глубоко вздохнуть. Они никак не предполагали, что всё может так печально закончиться. Ну, ладно, высочайший разнос. Ладно, объявления выговора с предупреждением о неполном соответствии с занимаемой должностью. Но, чтобы вот так, по наглому, да еще и со взятием в заложники — немыслимое и недопустимое средневековье. Да, что он себе такое позволяет?! Сам-то, по какому праву уселся в президентское кресло? Кто и когда его выбирал? А с другой стороны… За кем сила, за тем и право сильного. Так всегда было и так всегда будет. А за этим диктатором с комичной внешностью сейчас явно пребывала сила несопоставимая с его предшественником. Вон как вдоль стен выстроились его псы, в любой момент готовые ринуться на расправу по первому же приказу. Этот курносый старикан, за какие-то три месяца, сумел перетянуть на свою сторону симпатии простолюдинов, которая может помешать выступить против северных гяуров. Ну, да, ладно, и не такое переживали на своем веку. Авось где-нибудь и он споткнется, и уж тогда посмотрим, у кого на руках окажется больше козырей. Все эти мысли, медленно, словно жернова, ворочающиеся в головах северокавказских лидеров, очень хорошо читались на их бледных от бешенства лицах. А для Афанасьева, уже поднаторевшего на диктаторском поприще, они и вовсе представляли собой открытую книгу. Хочешь — читай, а не хочешь, просто захлопни.
— Не тяните, господа, — подстегнул Валерий Васильевич нерасторопных «князьков». — Документы о передаче полномочий,
