Создания света, создания тьмы. Остров мертвых. Этот бессмертный - Роджер Желязны

В миле от берега, посреди озера, находился мой Остров Мертвых. Он не изменился — все такой же мрачный и неподвижный, словно тень без хозяина. Я наклонился и кончиками пальцев попробовал воду. Она была довольно горячей. За островом к востоку виднелся свет. Там как будто светился конус еще одного вулкана, но поменьше.

— Я выбрался на берег в четверти мили к западу отсюда, — сообщил Грин Грин.

Я кивнул и продолжал смотреть. Было еще рано, и я решил позволить себе передышку, чтобы рассчитать свои шансы. Под южной стороной острова — той, которая была обращена к нам, лежала узкая полоска песчаного пляжа. Тут же была небольшая бухта в двести футов в поперечнике. От бухты вверх шла естественного вида извилистая тропинка, выводившая к высоким острым пикам верхушки.

— Как ты думаешь, где он сейчас? — обратился я к Грин Грину.

— Примерно в двух третях от подножия, в домике-шале. Там у меня была лаборатория. Я расширил многие пещеры в стене за ним.

Сам собой напрашивался при этом единственный путь — брать остров с лицевой стороны, потому что все остальные не имели побережья у подножья и отвесно поднимались прямо из воды.

Единственный, но не совсем.

Я сомневался, что Грин Грин, Шендон или еще кто-нибудь знал, что и по северной стене можно было взобраться вверх. На вид она была неприступной — так я ее и задумал, — но на самом деле все было не так уж и плохо. Я всегда любил устраивать запасной выход наравне с парадным подъездом. Если мы пойдем этим путем, то придется взбираться на самый верх и с тыла спускаться к шале.

Я решил, что так и сделаю. И еще я решил, что буду держать при себе этот план до последней минуты. В конце концов, Грин Грин был телепатом, и вся история, которую он мне выложил, вполне могла быть кучей навоза. Я-то это хорошо понимал. Шендон и он вполне могли играть на одной стороне, и даже никакого Шендона могло и не быть. Я не верил Грин Грину ни на ломаный цент, хотя уже не имелось в природе центов, да еще ломаных.

— Двинули, — буркнул я, поднимаясь и бросая сигарету в мой бывший Ахерон, ныне сточную канаву. — Покажи, где ты оставил лодку.

Мы двинулись по берегу влево, к тому месту, где, как он помнил, была им вытащена на берег лодка. Только на месте ее не оказалось.

— Ты уверен, что это то самое место?

— Конечно.

— А где же лодка?

— Очевидно, один из толчков сбросил ее обратно в озеро и она уплыла.

— Ты смог бы доплыть до острова с раненым плечом?

— Я пейанец, — ответил он с таким видом, словно спокойно мог бы переплыть Ла-Манш с обеими ранеными плечами, а потом развернуться и переплыть его в обратную сторону без отдыха. Я его специально спрашивал, чтобы поддеть.

— … но плыть до острова нельзя, — добавил он.

— Почему?

— Там горячие потоки от вулкана. И чем ближе к острову, тем горячее.

— Тогда будем строить плот. Я буду срезать пистолетом деревья, а ты пока найдешь что-нибудь подходящее, чтобы связывать бревна.

— Например? — поинтересовался он.

— Ты лично довел местные леса до такого безобразия, так что тебе лучше знать. Я заметил по пути еще крепкие лианы.

— Они несколько шероховатые. Мне понадобится нож.

Я на секунду заколебался.

— Ладно. Держи!

— Вода может покрыть плот. Будет горячо.

— Тогда воду придется охладить.

— Как?

— Скоро пойдет дождь.

— Но вулканы…

— Дождь будет не такой сильный.

Он пожал плечами, кивнул и направился резать лианы. Я начал валить и обдирать деревья, выбирая одинаковые, дюймов шести в диаметре, не меньше. При этом я не забывал, насколько возможно, следить за происходящим у меня за спиной.

Скоро начался дождь.

В течение последующих нескольких часов с небес непрерывно падал мелкий холодный дождик, промочив нас до костей. Дождь усыпал оспинами поверхность Ахерона, смыл частично пыль и пепел с прибрежной растительности. Я выстругал два широких весла и срезал пару длинных шестов, пока поджидал Грин Грина, набиравшего достаточный запас связочного материала, чтобы скрепить плот. Пока я его ждал, земля вдруг страшно дернулась и жуткого вида расселина появилась в конусе вулкана, рассекая его до половины. Река лавы цвета неба на закате стала изливаться из прорехи. В моих ушах еще несколько минут звучало эхо взрыва. Затем поверхность озера вздыбилась и в виде небольшой приливной волны, миниатюрного цунами, стремительно понеслась с мою сторону. Я бросился бежать изо всех сил и успел взобраться на самое высокое дерево, растущее вблизи.

Вода добралась до подножия дерева, но выше чем на фут не поднялась. За двадцать минут прошло три таких волны. Потом вода начала отступать, оставив мне вдоволь ила взамен бревен и уже вырезанных весел.

Я разозлился. Я знал, что дождь не загасит вулкана, и может даже подстегнуть его деятельность, и все же…

Я был зол, как черт. Смыло всю мою работу.

Я прильнул к земле и в нескольких сотнях ярдов слева почувствовал ощутимое притяжение энерговвода. Откуда-то издалека донесся крик пейанца, но я не стал обращать на него внимания. В общем, в этот момент я уже был не совсем Фрэнсис Сандау.

Я двинулся в сторону энерговвода, взобрался на небольшой холмик, чтобы достигнуть самого узла. С этой точки у меня был отличный вид на все озеро и на сам остров за гранью встревоженных вод. Видимо, моя зрительная чувствительность возросла. Я вполне ясно видел это шале. Мне представилось, что я даже заметил какое-то движение в том месте, где поручень огораживал конец двора, выходившего на обрыв над водой. Глаза землян уступают по остроте зрения пейанцам. Ведь Грин Грин сказал, что ясно различал Шендона после того, как переплыл на берег с острова.

Я стоял над одной из крупных вен Иллирии, или небольшой артерией, и чувствовал ее пульс, и в меня вошла Сила, и я послал ее вперед.

Довольно скоро моросивший дождик перешел в мощный ливень, и когда я опустил поднятую ладонь, сверкнула молния и прокатился гром, словно кто-то бил в жестяной барабан. Ветер, внезапный, как прыгнувший кот, и холодный, как арктический ореол вокруг солнца, ударил мне в спину и, проносясь мимо, погладил щеку.

Грин Грин вновь что-то закричал. Кажется, он находился где-то справа от меня.

Затем небеса принялись с шипением слать вниз тяжкие дождевые потоки, шале совсем исчезло из виду, и сам остров превратился в серый призрак. Пламя вулканов виднелось слабой искрой над водами острова. Вскоре ветер понесся вперед, как грузовой поезд, и его завывания слились с раскатами грома в непрерывный жуткий грохот. Воды Ахерона собрались в волны вроде тех, что получили мы, и двинулись в противоположном направлении — туда, откуда пришли раньше. Если Грин Грин что-то и кричал мне, то я уже не мог его слышать.