Поцелуй Однажды: Глава Мафии - Ольга Манилова

И Кира не нужна этому… их… Главному.

— Зачем. Я. Здесь.

— В смысле, зачем? Так безопаснее будет. Думаю, скоро все решится, раз Брус так приказал.

Она обхватывает себя руками, но зло, а не потерянно.

— То есть, меня здесь насильно удерживают?

— Кир, ты под пули попасть хочешь? Или еще чего? — прищуривается он. — Не знаю, блин, вообще, что у вас там произошло. Короче, два дня, наверно, максимум тут надо сидеть. Можешь, Кир? Чтобы без проблем. Все на взводе.

Конечно, может.

Она все может.

Трусливый подонок знал: она не будет все вываливать на Тимура. И что не станет того подставлять.

Карелин не совсем представляет, что его ждет после.

— Без проблем? — для виду хамит она. — Это как? Чтобы я знала, какие правила в темнице.

— Вы оба ебанутые, знаешь? — внимательно смотрит он на девушку, но потом машет рукой, сдаваясь. — Лучше не выходи из здания. Или выходи с Кириллом или со мной. Пошли, Петю найдем.

В спальне, выделенной Кире, он еще что-то вынюхивает, осматривая все подряд. Она не успевает нормально выдохнуть после ухода бандита, так как Тимур почти что сразу возвращается.

— Меня завтра с утра пару часов может не быть. Имей в виду.

— Так точно, — мрачно откликается она. — Я даю ему два дня. Имей в виду.

— Кира, — он избегает взгляда девушки и так напрягается, что спина у нее сама по себе выпрямляется, — поговори с ним. Когда получится, поговори с ним про ранения. Про выстрелы.

— Какие… еще выстрелы? Его раны же были в норме, — дурацкое сердце начинает по-дурацки метаться в дурацкой подреберной клетке.

— Поговори, — выговаривает тот чуть не по слогам, — с ним. Хорошо?

Он уходит, игнорируя дальнейшие вопросы.

Массивные окна выходят на сад и соседнее здание на том же участке. Разбила бы стекло от злости, да все сбегутся, как в курятнике. Про ранения. Про выстрелы. Конечно-конечно, ей же всегда удавалось удачно поговорить с ним.

Унимать боль в груди нет смысла. Окрыленная новостями и поворотами, боль, словно дикая птица, неистово бьется внутри. Вырываясь на свободу.

Буквально ноги не держат. Кира плюхается на кровать, усаживаясь боком к двери.

Где же ты, Карелин?

Где ты?

— // —

Утром Кира нажимает на дверную ручку, а та не открывается. Дерганье и стук ни к чему не приводит.

Индикатор на телефоне показывает отсутствие связи. Что за… Только десять минут тому назад работало, как только Кира в душ направлялась.

Еще нужно высушить волосы, поэтому Кира дает им пятнадцать минут, чтобы исправить это.

Закрытую дверь.

В комнату с ней внутри.

Какой сюрприз — ровным счетом ничего не меняется при второй попытке. Теперь она по древесине суматошно барабанит. Слышатся шаги, но никто не спешит открывать.

— Эй! Дверь немедленно открыли!

Наконец-то, возвращается сотовая связь, и девушка набирает новый номер Тимура.

Он сбрасывает.

У нее волосы на голове шевелятся. И не потому что они наэлектризованные после использования фена.

Как они смеют ее закрыть? Зачем это? Она никуда не убегает. Она не может сидеть в закрытой комнате!

Она дает им минут сорок пять еще. Петя вряд ли бросится ее разыскивать с утра, но тоже шанс. И если этот предатель Тимур не перезвонит…

Чешется лицо, чешутся руки, как аллергическая реакция, через час. К двери несколько раз еще кто-то подходит, но на этом все.

И Кира — тоже все.

Она не может сидеть и раздирать саму себя тут. Ей нужно выйти! Невозможно находиться так долго в закрытой комнате.

Выломать кран со смесителем удается с первой попытки. В одном из нижних ящиков письменного стола находится скотч, и через пару минут железо сантехники приматывается к ножке стула под дрожащими пальцами Киры.

Она поднимает стул и врезает ножку в окно со всей дури. Еще раз. И еще раз.

Еще, еще, еще.

Удается разбить два окна к тому времени, как они врываются в комнату. Повезло с осколками: пол усеян таким ассорти, что Кире совсем не трудно сразу схватить увесистый кусок стекла с угрожающе острыми углами.

Ее телефон замолкает. Надо же, даже не слышала звонка.

— Стой там, — шмыгает она носом в сторону ближайшего из пацанов. — Стойте все там.

Декабрьская вьюга прорывается сквозь разорванное кружево стекла и ослабевшие рамы. Заигрывает со свисающим с кровати покрывалом, дразнит висящее на стене плетение макраме, шепчет холодом через темные взъерошенные волосы девушки.

— Тимур звонит, — говорит один из них и указывает на ее телефон возле подушки. Пацан в белой толстовке, стоящий обособленно, подле стола.

Их человек шесть вроде. Тот, кто стоит ближе к выходу, повторно зовет Кирилла с лестницы.

— Тимур опоздал, — отрезает она. — Как тебя зовут? — она кивает лысому и коренастому, стоящему рядом с кроватью.

— Опусти стекло, блин, — сразу же разносится голос кого-то другого.

— Зовут как? — сжимает она стекло крепче.

— Вадик, — отзывается коренастый.

— Вадик, — приказывает она, — приведи Кирилла сюда. Сейчас же. Минута у тебя.

Он все-таки раздумывает перед тем, как развернуться, но его опережают двое других. Тот, кто в белой толстовке смотрит на девушку внимательно. Пусть смотрит. Ей не жаль. Даже денег не возьмет.

Надо отдать начальнику охраны должное, он врывается в комнату с предельно обеспокоенным видом. Разбитые окна, усеяный стеклом пол и гуляющий ветер производят столь же неизгладимое впечатление, как и сама Кира с острым осколком в руке.

— Пиздец, клянусь, Тимур сказал, чтобы двери не запирали. Не должны были запирать. Киры, вы опустите это, окей? — говорит он, как всегда, невероятно низким голосом.

— Смотри на меня, — выговаривает Кира сквозь зубы. — Я сказала, смотри на меня.

Они все враз приосаниваются, а молодчик в белой толстовке даже делает шаг вперед. Кирилл очень старается выглядеть расслабленным. 10 очков Пуффендую.

— Доставай свой телефон и набирай его. Сейчас. Набирай Бруса.

Он вынужден послушаться ее, потому что отработанного