Сын Портоса - Александр Дюма

Не отходивший от женщины Жоэль склонился над ней.

— Вы узнаете меня? — спросил он.

Взгляд прояснился, как бы отвечая утвердительно.

— Можете ли вы слышать и понимать меня? — продолжал Жоэль.

Когда глаза дали такой же ответ, Жоэль обернулся к окружающим.

— Оставьте меня на некоторое время, чтобы я мог поговорить с ней.

Все вышли, оставив их вдвоем. Жоэль взял в свою руку холодную руку умирающей.

— Так вы — дочь Пьера Лесажа и Ла Вуазен?

— Да, — еле слышно прошептала пристыженная Тереза. — Я внушаю вам ужас, не так ли? — с трудом добавила она.

— Я искал вас, моя бедная Тереза, чтобы вручить вам этот предмет. — Сняв с груди медальон, Жоэль протянул его ей. Глаза женщины расширились от удивления, когда она увидела подарок от заключенного номер 141.

— Да, я знаю этот медальон — он принадлежал моему отцу. Как он очутился у вас?

— Мне передал его законный владелец — Пьер Лесаж.

— Вы видели его? — слабо вскрикнула женщина.

— Видел и говорил с ним в Бастилии.

— А я думала, что он в Венсенском замке. Боже милостивый, неужели он заключен в Бастилию?

— Пьер Лесаж покинул ее более шести недель назад — он умер.

Жоэль рассказал о своей встрече с заключенным и о том, как Лесаж сомневался в искренности намерений Уолтона, снабдившего его орудиями бегства.

— Негодяй — как я была права, что сбежала от него! Жаль, что его не настигло возмездие за все грехи.

— Не совсем — он… утонул в реке, — сказал Жоэль.

— Все уходят в мир иной, какая бы странная судьба ни была у них на земле, — пробормотала женщина. — Как небесный судия принял моих родителей? Как он примет их дочь?

Тереза оттолкнула от себя медальон.

— Возьмите его, — сказала она. — Это талисман, который принесет своему владельцу, знающему, как его использовать, все, чего может желать людское честолюбие: богатство, влияние, почести и власть! В нем письмо, подтверждающее то, о чем я сообщила вам в хижине лодочника, и чему вы отказались верить. В этом письме госпожа де Монтеспан, взбешенная тем, что король предпочел ей мадемуазель де Фонтанж, просит у Пьера Лесажа и Ла Вуазен яд, который избавит ее от соперницы и отомстит любовнику. Это полное подписанное признание. Она, должно быть, обезумела от ревности, совершив такую неосторожность, но ведь сказано в Писании, что если Бог хочет уничтожить кого-нибудь, то он прежде всего лишает его разума. Попадись эта записка на глаза королю Людовику, гордая маркиза может отправиться в ту же темницу, где кончил свои дни Лесаж, а то и вовсе на эшафот! И король, и маркиза купили бы письмо за любую цену, потому что, хотя монарху удалось спастись, бедная Фонтанж лежит в могиле. От одного или от другой владелец записки, несомненно, получит все, что потребует. Я отдаю вам эту бумагу и медальон.

— Мне?

— Тому, кто был свидетелем смерти моего несчастного отца и скоро станет свидетелем моей кончины.

— Но что мне с этим делать? Я ведь не имею отношения к интригам госпожи де Монтеспан. Кроме того, она впала в немилость и покинула двор.

Подобие улыбки мелькнуло на губах умирающей.

— О, шевалье, ясно, что вы новичок в придворных делах! Эта фаворитка никогда не падает так низко, чтобы не суметь подняться на крыльях зла туда же, откуда она была низвергнута. Часто казалось, что маркиза утратила свое могущество, но каждый раз она занимала прежнее место, знаменуя свое возвращение местью врагам.

— Но ведь я едва знаю вашу маркизу! — с жаром воскликнул Жоэль. — Я не являюсь ни ее приверженцем, ни врагом. Почему же я должен вооружаться против этой женщины?

Тереза подняла на него взгляд, в котором чернел мрак вечной ночи.

— Будущее открывается тем, кто стоит на пороге смерти, — ответила она голосом, казалось, доносившимся уже из иного мира, — а кроме того, я наделена даром ясновидения. Я знаю, что вы должны бороться с маркизой де Монтеспан за вашу возлюбленную…

Жоэль вздрогнул — перед его глазами возникло лицо Авроры, сердце пронзила острая боль.

— Держите медальон, — храните его ради ее спасения! — настаивала Тереза слабеющим голосом. — И в качестве подарка от меня, которая полюбила бы вас всей душой, будь вы свободны, а я — достойна вас!

Как бы устыдившись вырвавшегося признания, она вцепилась в простыню обеими руками, пытаясь прикрыть ею лицо, но руки разжались. Взгляд умирающей остановился на двери, открывшейся, чтобы впустить врача, за которым успели послать. Он бросил взгляд на бледное лицо, вознесенное смертью к вершинам человеческой красоты, и, сняв шляпу, печально промолвил:

— Эта женщина мертва.

Глава XXVII

ЗАВОЕВАТЬ ЖЕНУ

Из-за своеобразного местоположения город Фрейбург являл собой трудный объект для военной осады, что весьма раздражало грубого и свирепого военачальника, осуществлявшего ее, когда прапорщик Жоэль де Локмариа прибыл, наконец, в лагерь.

Новые друзья сопровождали его во время похорон Терезы Лесаж на кладбище в Альт-Брейзахе с разрешения капитана легкой кавалерии господина де ла Беранжа, хотя в окопах нуждались в каждом солдате. Прибыв в Вальдау, они узнали, что маршал Креки оставил свою штаб-квартиру для проведения рекогносцировки и убедили Жоэля дождаться его возвращения.

Приблизившись к свежевыкопанным траншеям у предместья Гердерн, они увидели кавалеристов, которые, спешившись и привязав лошадей, окружили группу офицеров, что-то сердито крича им и грозя кулаками. Жоэль со своими приятелями также привязали лошадей и подошли к ссорящимся.

— В чем дело? — спросили они.

— Это все маршал, — ответил кавалерист. — Он делает из нас дураков. Ему мало использовать нас, как пехотинцев, — он еще хочет, чтобы мы лезли в окопы и орудовали кирками и лопатами, словно саперы или минеры.

В середине толпы послышался голос капитана Беранжа, обращавшегося к кому-то, кого бретонец не мог разглядеть.

— Видите, сударь, — говорил он, — мои солдаты отказываются выполнять эту грязную работу. Я попробую убедить маршала взять назад свой приказ, а вы тем временем, пожалуйста, попытайтесь найти саперов и минеров где-нибудь еще.

— Но я повторяю вам, капитан, — ответил его собеседник, — что генерал-майор артиллерии Бассе приказал мне взять у вас пятьдесят человек, чтобы помочь выкопать эту траншею и установить мои мортиры. Черт возьми! Неужели мне придется прибегнуть к силе?

— Умоляю вас не делать ничего подобного, так как мои люди очень возбуждены и могут забыть о воинском уставе.

— Неужели слух обманывает меня? — пробормотал бретонец. — По-моему, я уже слышал этот капризный голос и манеру разговора!