Боги и человек (статьи) - Борис Синюков

К тому же, надо иметь в виду, что насекомые настолько адаптировались и прекрасно живут от Антарктиды до берегов Ледовитого океана, практически победив всех своих врагов, что последние миллионы лет живут как бы в хорошем санатории, занимаясь исключительно искусством. А вот человек – вершина творения, хотя и растет по численности, до динозаврового взрыва ему так же далеко, как до Солнца. При этом у человека то и дело возникают планетарные проблемы в области здоровья, загрязнения окружающей среды вплоть до изменения климата в планетарном масштабе, и то и дело оказывается на краю пропасти, на дне которой – полное забвение и пища для палеонтологов. Конечно, человек сам во всем виноват, но и динозавры не безвинно вымерли. Именно поэтому результат сравнения, упомянутый выше, нельзя считать слишком уж обоснованным. Ибо пока что палеография и живая зоология показывают, что насекомые пережили птеродактилей, археоптерисов, бронтозавров и мамонтов и явно и небезуспешно намереваются нас пережить.

Итак, какие возможности дает дополнительная, обильная вода в организме?

Во–первых, лучшую среду для биохимических реакций, ибо такие реакции лучше организовать в пробирке, нежели, например, в булыжнике, в вяленой вобле или в полене дров. В таких условиях можно до бесконечности искать и применять все новые и новые катализаторы, водорастворимые витамины, разрывать и соединять аминокислоты и производить прочие чудеса органической химии на благо самому себе. Но рядом с этим преимуществом лежит и недостаток чисто электрический. Мы же знаем, что для хорошего управления всеми этими химическими чудесами надо много проводов, даже больше чем на электростанции. И все они постоянно находятся в воде. Например можно сравнить сложность и цену трансатлантического кабеля с деревенскими проводами на столбах. Мало того, наш мозг, а это сложнейший компьютер, должен тоже функционировать в воде, а вы же сами знаете, сколько раз, почти на каждой странице инструкции, производители электрических мясорубок предупреждают: «не мойте под струей воды! протирайте сухой тряпочкой». А струю воды не сравнить с речкой, на дне которой должна работать электромясорубка, называемая мозгом. Именно поэтому каждый наш нейрон в голове покоится в жире, примерно как обмотки электрического трансформатора в минеральном масле. Но обмоток в трансформаторе – три штуки, а нейронов в голове – миллиарды. Поэтому «сухие» насекомые здорово выигрывают и на изоляции, и на простоте изготовления своих проводов.

Во–вторых, обилие воды дает возможность использовать водяное отопление организма, совершенно такое же, как в наших домах. Причем точно так же как и в домах, половина тепловой энергии тратится на обогревание улицы. Разумеется, требуется и бойлер, чтоб воду нагревать, а бойлер надо топить чем–то. В целом же, когда имеется такая система отопления, то волей или неволей организм приучается не экономить топливо, так что коэффициент его использования получается как у паровоза, 5 процентов. Именно поэтому мы готовы есть день и ночь, и вдобавок всегда запасаем жир, так, на всякий случай. То есть система становится сверх расточительной. Ибо я еще не сказал ничего о сердце, которое гоняет по трубам горячую воду, нагреваемую в печени.

У насекомых же ничего этого нет, поэтому у них очень хорошая тепловая изоляция, а когда им становится слишком холодно зимой, они разогреваются просто движением, примерно как мы, выйдя в тулупе на мороз и ожидая трамвай, притопываем, приплясываем и прихлопываем рукавицами. Поэтому их потрясающей экономии можно позавидовать, и не только потому, что они раз в десять меньше нашего едят, но и потому, что любая интенсивно работающая машина во столько же раз быстрее изнашивается. И нам в своем организме то и дело приходится менять в своем организме детали. Но так как мы этого не замечаем и называем регенерацией тканей и клеток, которые все до единой заменяются через сколько–то там суток, то я вам вынужден напомнить, что хорошо поработавший автомобиль техники рекомендуют не ремонтировать, а менять. Так дешевле, но разве вы согласитесь менять себя на кого–то другого?

Насекомые же ничего в своем организме от рождения до смерти не меняют и не ремонтируют, хотя и трансформируют в стадии куколки одни детали в другие, притом не покупая даже новой смазки, не говоря уже о новых гайках и болтах. То есть, при полном сохранении первоначального веса системы из червячка получается муха как из паровоза – электовоз. Мало того, они на эту трансформацию даже не тратят собственной энергии, они дожидаются лета и за счет солнца перерабатывают всю собственную конструкцию на совершенно новую. Притом, чем больше солнца, тем у них быстрее идет работа: «При повышении температуры на 10 градусов скорость развития личинки удваивается, а порог развития 6–10 градусов», примерно как у капусты и картошки.

Разве может такой системе собственного жизнеобеспечения помешать какой–нибудь вселенский катаклизм? И я ведь еще не сказал вам, что по собственному желанию куколка «иногда при благоприятных температурах останавливает свое развитие осенью, ожидая весны (диапауза), тогда как раннелетние куколки этого не делают. Сигнал к диапаузе – долгота дня. У саранчи диапауза в стадии яйца, у долгоносика – в стадии личинки, у совки – в стадии куколки. У колорадского жука – взрослая стадия».

То есть, на улице стоит осенняя жара, но куколка знает, что это обманчивая жара, скоро все равно снег выпадет, и поэтому она сама себе говорит: «Подожду весны. Вот долгота дня станет увеличиваться, тогда примусь за работу». Да, не мамонты. Хотя медведи зимой тоже спят, что роднит их не с морскими амебами, а все–таки с насекомыми.

В третьих, если уж так много воды в организме и сердце гоняет ее для простого его обогрева как в батареях центрального отопления, то вполне возможно использовать этот «бесплатный» поток, например, для «калгона» или «антикипина» и прочих полезных веществ, что и делают на теплоэлектороцентралях, попросту ТЭЦ. И уж, если энергетики об этом догадались, то природа не могла упустить такой шанс.

Но так как воды слишком много, вода загрязняется всякими присадками и добавками типа излишних водорастворимых витаминов, то, естественно, потребовался фильтр, примерно как масляный фильтр в системе промывки двигателя автомобиля – возникли почки. И опять же из принципа «чего жалеть дешевое?» теплокровными было решено: выбрасывать в окружающую среду слишком уж грязную воду. И отказаться от выше упомянутых мальпигиевых сосудов, которые, как вы помните, могли в ряде случаев работать на оборотном цикле воды, примерно как водяная система охлаждения двигателя с радиатором во главе.

Вы, конечно, понимаете, что пример с радиатором – только принцип действия оборота, а не физико–химический принцип действия более совершенных мальпигиевых сосудов. В общем, возникло мочеиспускание наряду с традиционным испусканием твердой фазы отбросов, в просторечии – испражнений, каковыми обходятся насекомые из–за недостатка воды. Правда, еще птицы, но им для полета «аппарата тяжелее воздуха» надо экономить в весе, поэтому они и отказались от отдельной мочеиспускной системы.

Но и после этого воды еще много оставалось. И теплокровные решили, что нечего путать кровеносную систему с лимфатической. У них задачи – несколько различные и в одном объеме (пробирке) якобы трудно совместимые. И создали лимфатическую систему практически автономную. Что все это, уже перечисленное – почти преступная расточительность, я уже не говорю, я лучше остановлюсь на насекомых.

У насекомых – гемолимфа, в переводе с тарабарского на русский – кровелимфа. «Крове» она потому, что в ней есть эритроциты, а «лимфа» потому, что состоит из того, что требуется в лимфе теплокровных – поток гормонов. Другими словами, эти две системы из–за экономии воды объединены в одну систему.

Более того, эритроциты используются, например, муравьями не как средство постоянной доставки к клеткам кислорода, а как банк кислорода, куда муравей его откладывает как трудовое сбережение. Вы чувствуете разницу между деньгами на повседневные покупки, которые тратите, не слишком задумываясь, и деньгами в банке? Про деньги, я думаю, чувствуете, только у млекопитающих такого запаса нет: сколько прибывает кислорода, столько и используется. То есть у теплокровных ни копейки в банке нет.

Теперь надо представить, что вы, например, в одиночку тащите на себе железнодорожный рельс, эдак под тонну весом. Оно, конечно, вы его и с места не сдвинете, но представить–то можно. Как у вас заколотится сердце, снабжая ваши мышцы кислородом, как вы часто задышите! Примерно в таких же попытках на этих днях умер студент, до этого по 16 часов в сутки сидевший за столом, и направленный безмозглым майором бежать кросс под страхом наказания. А муравей, нимало не смущаясь, берет на плечо этот самый рельс, только уменьшенный пропорционально собственному весу, и спокойно несет его примерно как из Петербурга в Москву, дополнительно к трахеям подпитываясь запасенным кислородом из эритроцитов. Принесет, подышит, опять запасет кислород, а потом идет за другим рельсом.