Боги и человек (статьи) - Борис Синюков

Когда ресурсов много и даются они почти даром, примерно как в России, велик соблазн что–нибудь «усовершенствовать», невзирая на закон природы, открытый в эру телевизоров и компьютеров: надежность системы из не резервируемых элементов равна произведению надежностей каждого элемента. Допустим у теплокровных десять элементов (фактически их неизмеримо больше) с надежностью каждого 0,9 (фактически она выше). Общая надежность системы составит 0,910 и, если я не ошибся в десятикратном умножении, то это будет 0,3. То есть из 10 часов требуемой работы система будет работать всего 3 часа, хотя каждый из элементов и способен проработать без поломок 9 часов из 10, а семь часов из десяти система будет сломана и слесаря (врачи, ветеринары) будут ее ремонтировать. Если, конечно, она поддается ремонту, что, скорее исключение из правила, нежели правило. И по упомянутому студенту это видно.

Таким образом, бесплатные ресурсы – разврат сознания, недостаток их – его прогресс, а для слишком «безграмотных» – исхитрение по типу: исхитрился и сделал. Да, насекомые едят друг друга, включая и нас с вами, но ведь и теплокровные не отказываются от жареных собратьев. Или мы «венец творения» потому, что написали Красную книгу? Так это же глупость несусветная! Может быть, и у динозавров была Красная книга, только сильно ли это им помогло? Животные вымирают не от отсутствия Красной книги, а от слишком большого выпендрежа, по научному – снобизма, не желающего замечать того, что я только что написал.

Обилие воды – не благо, а вред в смысле устойчивости теплокровных в суровой окружающей среде. Так может быть дело тут в интеллекте в общеупотребительном смысле этого слова, каковой мы присвоили исключительно себе на основе самопровозглашения венцами творения? Действительно, мы решаем на бумажке биквадратные уравнения, а весь остальной животный мир этого не делает. Так может быть, они решают те же самые уравнения вообще без бумажки, как у нас принято говорить, в уме? Но на эти вопросы пока рано отвечать. Надо кое–что добавить.

Блуждание во тьме

Самый мощный поток гемолимфы у насекомых идет через аорту в голову, в мозг, о котором мы вообще ничего не знаем, он представляется нам как сгусток нервов (нервных клеток), исходящих из всех более или менее известных нам точек. Но сам по себе «мощный поток» говорит о важности этого «сгустка». В гемолимфе у насекомых есть фагоциты для противодействия микроорганизмам и более крупным многоклеточным паразитам. Точно как у нас, только у нас они – в кровеносной системе. Про лимфатическую систему я не знаю, да, вероятно, и ученые не слишком–то в этом вопросе разбираются. Другими словами, у нас с насекомыми есть точки соприкосновения сверх упомянутых уже эритроцитов.

Впрочем, заглянем в энциклопедию насчет «сгустка»: «Головной мозг – скопление нервных клеток, переходящий в брюшную нервную цепочку. Головной мозг состоит из «первичного» мозга, связанного с органами зрения, «вторичного», связанного с усиками, и «третичного», имеющего ветви к верхней губе и передней части кишечника. Ассоциативные клетки мозга связаны нервами с органами чувств. Вес головного мозга к телу у пчелы составляет 1/173, у жука–плавуна 1/420. На распознавание геометрических фигур пчел можно выдрессировать». Из других источников добавлю, что каждая из трех пара ног имеет свой собственный мозг без номера, но и жало должно иметь мозг как и прочие отдаленные и специфические части тела, связанные с «брюшной нервной цепочкой».Из какой–то газеты узнал дополнительно: «В нейроне человека находится одно ядро, в нейроне муравья – тридцать».

Все это выглядит по «ЖЖ» примерно как описание автомобиля некоторыми женщинами. У них тоже автомобиль делится на три части: первичная, там где мотор, вторичная – салон и третичная – багажник. С такими знаниями насекомых, конечно, далеко не уйдешь в смысле обнаружения у них интеллекта. Но вот 30 ядер в нейроне – это, по–моему, очень важная штука, позволяющая муравьям по меньшей мере в тридцать раз больше запомнить по сравнению с нашим нейроном. А по большей мере, если учесть еще и связи между ядрами в нейроне, которые ученые когда–нибудь откроют, то вместо одного нейрона нам надо иметь их в 30 раз больше, и это только часть экономии. Вторая часть – каждый нейрон у муравьев должен быть маленьким компьютером, не затрудняющим работу остальных нейронов бесконечными обращениями, а выдающим только обработанную, конечную и во много раз сокращенную информацию. Примерно как «кэш» в железном компьютере, даже – лучше. О трудностях прокладки кабелей под водой я уже говорил.

Из всего того, что в «ЖЖ» сказано о пищеварении у насекомых, мне особенно понравилось следующее. О том, что пищеварительная система, как и мозг «состоит из передней, средней и задней кишок» я умолчу, чтобы не рассмеяться. Очень важно, что у насекомых есть внешнее пищеварение. То есть, муравей отрыгивает например на кусок деревяшки что–то там изнутри себя и ждет, пока деревяшка сварится как в кастрюльке, но значительно меньше времени, за которые мы варим, например, щи. А потом употребляет «горяченькое» как мы любим, например, с барбекю. Чтоб русским было понятнее, это очень похоже на шашлык, за исключением дров, разумеется, тут без дров обходятся. Экономия значительная. К тому же известно, что ферменты у муравьев тоже имеются, только они лучше по качеству, чем у нас, так как «лучше перерабатывают клетчатку», из которой деревяшки в основном и состоят. Как и у нас, в кишках муравьев есть специальные бактерии и простейшие, помогающие жить, например, вырабатывать витамины.

Но самое важное то, что, например, «тли (думаю, не они одни) усваивают азот из воздуха с помощью азотофиксирующих бактерий, так как питаются соками, в которых нет белков». Оно и взрослые муравьи, и пчелы, и осы тоже питаются соками, а тех же самых тлей исключительно используют для кормления своих личинок (все–таки протеин), не позволяя себе ими лакомиться. Поэтому азота им тоже взять негде. Но мы с вами со школы знаем, что насекомые чуть ли не на сто процентов состоят из хитина, поэтому я им и заинтересовался.

Так вот, хитин – это цепочка из сложных структурных молекул органической химии и каждая эта цепочка может содержать до 2400 таких молекул, причем видов таких цепочек химики даже не могут никак сосчитать, так много их разновидностей. Так что нарисовали они в БСЭ всего одну такую цепочку, для примера, не забыв упомянуть, что они по составу атомов химических элементов однотипны, отличаются только формой структуры. Как отличаются друг от друга пирамиды из живых людей (особенно их любят китайцы) на спортивных стадионах: несколько тысяч человек маршируют, потом становятся друг другу на плечи, на колени и даже на головы, изображая собой примерно снеговые кристаллы разной структуры, но все – красивые. Каковые вы и без меня видели в школьных учебниках. Люди одни и те же, а «кристаллы» из них все – разные.

Кроме этого, я сразу же заметил, что на один атом азота приходится штук двадцать–тридцать атомов углерода, водорода и кислорода, причем три последних атома – тоже в разных конфигурациях – Н, ОН, СН и так далее. Так что аналогия с физкультурно–спортивной пирамидой – полная: один наверху, остальные его всяко–разно изогнувшись и сплетясь руками и ногами – поддерживают.

Короче, я сразу же понял, как трудно добывать азот из воздуха, примерно как мыть золото: на сто тон пустой породы – грамма два–три, от силы пять. Поэтому азотом так и дорожат производители хитина, как драгоценностью, которой в атмосфере вообще–то около трех четвертей. Встраивают по одному на золотое (25–молекулярное) колечко, как бриллиант. И это не может быть случайностью. А значит – сверхразумно по экономичности.

Я хотя и не забывал и ранее про экономию, в том числе и воды как бесполезной субстанции в больших количествах, но сейчас перейду к ней вплотную. Например глаза. У теплокровных животных глаза различаются разве что по дальтонизму у отдельных видов, а так – они у всех одинаковы, только у коров – грустные, но это эмоция, а не строение, основанное на экономике. А разве плохо бы было, если бы, например, у ученых определенного рода они были бы как микроскоп, а у другого рода – как телескоп. У журналистов бы обладали наибольшей дальнозоркостью, а у вышивальщиц – близорукостью. Что касается политиков, то им вообще глаза не нужны, ибо они ими никогда не пользуются, называя черное – белым.

У насекомых же на этот счет все рационально. Вот данные из «ЖЖ» и БСЭ. «Много различных видов слепых насекомых в пещерах, где вечная тьма. У рабочих муравьев от 1 до 6–9 фасеток, у самки – 200, а у самцов по 400 фасеток. У стрекоз 28000 фасеток, у мухи 4000. У личинок насекомых – простые глаза, иногда их до 30 штук, почти как фасеточный глаз. У простого глаза у каждого своя роговица, а у фасеточного глаза роговица на весь фасеточный глаз одна».