Боги и человек (статьи) - Борис Синюков

И я ведь совершенно ничего не говорил об индивидуальных чертах каждого солдата, каковых столько, сколько солдат на Земле во все прошедшие века.

Почему я взял такой вроде бы дурацкий пример интерпретации, когда требуется просто рассказать о структуре воды?

Да потому, что ее никто пока не знает (В.Ф. Дерпгольц). Знают только, что при определенных условиях (давлении 5,1 атмосферы, температуре минус 56 градусов и совершенно без всяких примесей) вода может находиться одновременно в парообразном, жидком и твердом состояниях. При этом одних только модификаций льда будет шесть штук, одни из которых тонут в воде, другие – плавают, а третьи при давлении 2,3 х 10 –3 мм ртутного столба и температуре минус 173 градуса будут иметь плотность, примерно равную плотности гнейса (2,3 г/см 3). Вы же помните, что у воды плотность единица?

Даже просто структуру молекулы чистой воды никто достоверно не знает, и на этот счет есть около десятка гипотез. Кроме того, по данным В.Ф. Дерпгольца совершенно чистую H2O можно получить в самых современных лабораториях лишь на несколько секунд, а обычная вода из крана, например, при 3 и 5 градусах Цельсия имеет одинаковый объем, что совершенно невероятно для всех других веществ. Все другие вещества линейно увеличиваются в объеме при нагревании, то есть снижается плотность. У воды же максимальная плотность в 1 г/см3 – при 4 градусах Цельсия, а как при увеличении, так и при снижении температуры в диапазоне минус 10 – плюс 20 градусов плотность квадратично уменьшается, составляя при крайних значениях этого диапазона одинаковую величину 0,9982 г/см3.

Дальше – больше. Например, теллур (Te), селен (Se), сера (S) и кислород (O) находятся в группе VIа периодической системы Менделеева. Поэтому химические соединения их с водородом должно иметь общие закономерности. Для H2Te, H2Se, H2S так оно и есть, чем больше относительная молекулярная масса, тем выше точка кипения и замерзания. Согласно этой общей для Te, Se, S закономерности точка замерзания Н2О должна была бы находиться между минус 90 и минус 120оС, а в действительности она приходится на 00С. Точка кипения должна бы находиться в диапазоне 75–1000С, а она попадает на крайнее значение. И вообще «сам факт существования воды в обычных для земной поверхности термодинамических условиях, – пишет Дерпгольц, – во всех трех фазах (твердой, жидкой и газообразной) делает это вещество крайне удивительным и необыкновенным», ибо все остальные вещества на Земле находятся только в каком–нибудь одном агрегатном состоянии, изредка – в двух, но в трех – никогда.

У воды очень высокая скрытая теплота плавления – 80 кал/г, тогда как у железа – 6, серы – 9,5, свинца – 5,5. Скрытая теплота парообразования у воды (539 кал/г) тоже очень высока, так как 1/3 этой энергии достаточно, чтобы превратить в пар спирт, и 1/8, чтобы жидкую ртуть сделать парообразной. Удельная теплоемкость воды не только в 5–30 раз выше, чем у других веществ (исключая водород и аммиак). Так у спирта и глицерина в три раза ниже, у железа – в 10 раз, у платины – в 33 раза. Но и вообще аномальна у насыщенного водяного пара, при всех температурах и давлениях всегда – отрицательная. Что Дерпгольц называет «поразительным и малопонятным». У воды аномальна дисперсия в области электрических и световых лучей.

Одно только действие магнитного поля при вспышках на Солнце на воду, причем в сотни и тысячи раз более низкое, чем в технологических облучателях (электромагнитные катушки) ускоряют коагуляцию, образование соли не на стенках, а в объеме раствора. Изменение смачиваемости, ускорение и усиление абсорбции, ускорение растворения твердых тел, изменение концентрации газов и так далее. И я даже ведь не упомянул, что природная вода состоит из 18 изотопных модификаций водорода и кислорода. Но и это еще не все. Только модификации одной так называемой легкой воды (обычной, без дейтерия и трития и разновидностей изотопов кислорода) составляют: перекись водорода Н2О3, перигидроксил НО2, заряженная молекула Н2О+, гидрооксоний Н3О+, экситон Н2О–, гидроксил ОН– , гидроксил–моногидрат Н3О2, поливодород Н2О3, гиперводород Н2О4.

То есть, вода неисчерпаемо сложна и многообразна как сама Вселенная. Но и так аномальна, как во Вселенной ни для чего другого просто недопустимо. И я потому вновь вернулся к воде, что кроме недостатков, изложенных выше и не перекрываемых ее преимуществами, у водных животных в отличие от насекомых раскрываются необозримые перспективы мутаций на основе самого излишнего содержания воды в организме. Например, сама бесконечно многообразная и изменчивая структура воды, в которую можно встраивать все что хочешь, делает материал для естественного отбора бесконечно разнообразным.

Но не только в разнообразии материала для естественного отбора дело. Сама частная так сказать жизнь отдельного животного от рождения до смерти протекает в непрекращающихся модификациях. В результате долгая жизнь животного может дать жизнь дочерним животным с совершенно различными от помета к помету генетическими предпосылками. Между тем как у насекомых может совершенствоваться только один хитин, и как говорится шаг влево, шаг вправо от него – побег, можно стрелять, прекращать «самовольство».

Именно в этом кроется и сила, и слабость человека. Он всегда больной или полубольной, здоровых среди людей нет в отличие от большинства насекомых. А если физически здоров как бык, то умственно до старости – ребенок. Но не ради этого я затеял разговор о неимоверной сложности воды. Вода – только предпосылка, чтобы рассмотреть соотношение между разумом и инстинктом в связи с различиями в индивидуальном и массовом сознании.

Инстинкт и разум, покоряемые массовым сознанием, и

разум, покоривший массовое сознание

Инстинкт – это тот же самый разум, только собственное «Я» в нем не имеет почти никакого значения. Собственное «Я» у насекомых нужно только для набора индивидуального опыта с единственной целью – тут же передать его сообществу в его полное распоряжение. Именно поэтому у более высших насекомых сообщество (социум) так развито и принимает все решения. Как? Пусть подумают узкие специалисты. Для меня же вполне хватит конечного результата: организация жизни насекомых строго предопределена и совершенствуется не в отдельных индивидуумах, а – в сообществе в целом. При этом сам состав видов насекомых (три четверти от всех видов на Земле) и выживаемость насекомых в природе несравнимы с выживаемостью и видами, например, человека. Они на порядок – выше.

Я уже писал, что сообщество насекомым нужно потому, и они его достигли, что, во–первых, единая жизнь у них разорвана стадией куколки, и две трети ее – почти мертвый сон. Во–вторых, стадия личинки – только еда стройматериала и строительство себя и домика, чтобы было, где заснуть. В третьих, стадия взрослого насекомого – одна шестая жизни и предназначена для совокупления, заготовки кормов для личинки и общения среди себе подобных. При этом мама никогда не увидит своего малыша, она помрет, едва успев снести яичко. А папа помрет еще раньше, едва успев сделать приятное маме. Но так как на все это требуется одна шестая жизни, то на общение взрослых особей между собой едва ли будет больше одной двенадцатой жизни, округленно – десятая часть. Поэтому единственный выход – социум. Именно он несет в себе разум, передаваемый всем особям в виде готового, жесткого диска с записью. И это называется инстинкт. Именно потому, что собственное «Я» в нем не участвует.

Но и человек несет в себе слабые остатки инстинкта, я их часто называю синдромом чукчи, без карты, компаса и часов, не имея ни единого ориентира, идущего туда, куда ему нужно. Отсюда я делаю вывод о том, что первичны все–таки насекомые, а значит, жизнь произошла не в воде, а – на суше, где в любом камне на Земле вода есть, только в очень ограниченном количестве. Поэтому совершенствование насекомых не останавливается, только оно идет без участия «Я», за счет социума и его массового сознания, каковое в человеке тоже отчетливо видно. Но оно индивидов в их массе сильно оглупляет.

Сейчас я хотел бы напомнить о той структуре воды, о которой я писал выше, плотность которой примерно равна плотности гнейса, и существует она в космическом холоде. К этой воде я, пожалуй, прибавлю сведения о том, что в космосе могут образовываться и существовать минеральные мембраны, примерно такие, как в живой клетке. И выполнять ту же самую роль ситечка для избранных атомов. На этом основании я делаю вывод, что для синтеза белка не обязательно нужны моря и океаны. Единственное условие, чтобы вода все–таки присутствовала бы, хотя бы в минимальных количествах и хотя бы в одной из ее бесчисленных форм.