Боги и человек (статьи) - Борис Синюков

Плавать им в таком виде, я думаю, было неплохо, тем более что это не мужчина и женщина были, а всего лишь процесс деторождения методом деления, как у амебы: сперва вырастал отросток, увеличивался в размере, а потом вообще случайно, при цунами отрывался и начинал собственную жизнь. Но сперва, конечно, немного поболтавшись около родителя на пуповине. Из этого факта можно делать дальнейшие выводы. Но сперва надо уточнить, где раньше произойдет этот разрыв: в воде или на суше? В смысле, где дольше родитель и чадо могут просуществовать вместе, соединенные хотя бы пуповиной? Разумеется, в воде, на суше пуповина здорово мешает. Дополнительно надо предположить, что не сразу животные «выходили на сушу» как это принято в учебниках. Гораздо предпочтительнее, чтобы существовала какая–то переходная фаза типа земноводного существа, дышащего как жабрами, так и легкими, которые друг от друга не сильно принципиально отличаются, у них гораздо больше общего, чем, например, у них и трахейных систем насекомого. Мне напомнят, что в камнях, хранящих историю Земли, таких гибридов, соединенных пуповиной, не найдено. А я отвечу, что пусть хорошенько поищут. В таком соединенном виде по сравнению с разъединенным животные существуют из общей продолжительности их жизни очень мало времени, все–таки неудобно же так жить. Поэтому из сотни найденных отпечатков только один может принадлежать соединенным, остальные – несоединенным нашим предкам. Так что искать надо, ибо у меня из этого и дальше последуют выводы.

Первый вывод – маленький: я вижу возможность начала деления на мужскую и женскую особь именно в состоянии двойного организма. Они хотя и одинаковые, но противоречия в них должны возрастать, примерно как у двух родных братьев или сестер, как у отцов и детей. В конечном итоге гермафродитизм может превратиться в половой принцип. В воде это гораздо легче, а значит быстрее, чем на суше у насекомых. При этом повторное совокупление в водной диссоциирующей среде осуществить довольно просто. И уже сформировавшиеся полы вступают в контакт как незнакомые ранее особи. Именно в этом как бы случайное преимущество, которое дает простор для дальнейшего совершенствования и естественного отбора лучших вариантов. В этом же может создаться предпосылка для регулирования будущего пола дитя. У растений и насекомых этот путь был несравненно дольше и на принципе опыления. Поэтому прогресс водных животных должен пойти значительно быстрее.

Второй вывод состоит в следующем. Если сравнить, какую часть своей жизни насекомые и теплокровные посвящают воспитанию своего потомства, причем слово воспитание я понимаю как просто совместную, близкую жизнь, то окажется, что эти два изначальных сгустка живой материи диаметрально противоположны. Общение насекомого со своим потомством ограничивается внутриутробным общением с зарождения яйца до его снесения. Больше они не увидят, точнее даже, не почувствуют себя вместе никогда. Другое дело теплокровные, млекопитающие. В амебном совместном житье это может продолжаться до половины жизни. Потом это им надоедает и в конечном итоге время это уменьшается. Например, у низших обезьян это время составляет треть жизни, у приматов и медведей – четверть жизни, (см. мои другие работы) а у людей, желающих дать своим детям высшее образование, снова возрастает. Хотя в среднем по популяции падает, слесаря и токаря ее уменьшают, особенно уменьшают свинари и дояры, они уже с 12–15 лет самостоятельны и могут даже кормить семью.

То есть, у теплокровных знания передаются от родителей к детям. И довольно долго, и это называется интеллектом в традиционном понимании. Но знания родителей неодинаковы, поэтому происходит расслоение, беспрерывно наследуемое, так сказать, из уст в уста. И я специально на этом заканчиваю, не обращая вашего внимания на инстинкт, до которого пока не дошла очередь.

У насекомых же все свои знания вид, а знания эти безмерно велики, (см. предыдущую статью) родитель должен передать лишь яичку, точнее его желтку. И гусеница из яичка, потом куколка и, наконец, взрослая особь должны весь этот комплекс знаний нести в себе как эстафетную палочку в полном смысле этого слова, а по компьютерному смыслу как жесткий диск, на котором записано все, что следует. Это и называется у нас с вами инстинктом. То есть, особи ничего якобы не надо соображать, все у нее заложено в виде пресловутого инстинкта. А яичко – миллиметр и кроме инстинкта туда маме надо положить и то, из чего червячок получится, то есть материал. Но тогда прекратится развитие и совершенствование, но оно идет, так как я уже доказал сколь огромен и сложен объем записанных на жесткий диск знаний. И он не может быть получен за один раз, грубо говоря, в одном поколении. Значит, надо признать, что совершенствование шло. А если оно шло, то каждое поколение добавляет туда свою частицу знаний. А если добавляет, то и производит это знание, то есть мыслит.

«Пчелы могут передавать друг другу индивидуальный опыт, например, азимут между направлением к солнцу и направлением к обильным цветам. У муравьев тоже есть целый ряд жестов, которые служат сигналами: дай пищи, опасность и пр.». «Между гнездами колонии муравьев происходит постоянный обмен молодью и рабочими. Если он прекращается, гнезда становятся враждующими». «При высокой скученности личинок саранчи возникает стадная фаза, а при развитии в разряженной популяции – одиночная, причем с отличием во внешнем виде. В стадной фазе плодовитость уменьшается до 300 яичек, тогда как в разряженной популяции она составляет 1000–1200 яичек. При этом личинки разряженной саранчи умеют голодать», что не отражается на их здоровье, добавлю я.

Все эти разрозненные фразы, накопанные мной в разных книжках, плюс то, что я уже сказал в предыдущей статье, никоим образом не может быть предопределено в виде инстинкта, записанного в какой–то бесконечно малой частичке желтка. То есть, несомненно, что насекомые думают совершенно так же, как и мы с вами. Правда, по сравнению с нами – немного иначе. У них не хватает воображения и сомнений как у датского принца. С другой стороны, у теплокровных есть тоже инстинкты, например феномен чукчи, который я рассмотрел в предыдущей статье. То есть, интеллект и инстинкт настолько сближаются, что их трудно отличить друг от друга.

Источник разума, который намного хуже инстинкта

Во–первых, доказано, что насекомые и млекопитающие имеют как разум, так и инстинкт, притом произошли они в разных средах. Инстинкт совершенно невообразимого объема знаний передается через совершенно невообразимо малую частичку материи. Кроме как в хромосомах все это никуда не записать. И на это чудо, по–моему, ученые не хотят обращать внимания. Иногда кажется, что наши так сказать чисто интеллектуальные знания, все достижения человечества, – бесконечно малая часть от инстинкта. А через пять минут подумаешь, что инстинкт человека – только малая часть от его накопленных интеллектуальных знаний. То есть, нет прибора для измерения и сопоставления. Таким измерительным прибором, я думаю, надо считать ресурсы и их экономию.

Насекомые произошли на суше, им нипочем радиация и вообще они будут жить вечно. Но они существуют на пределе возможного в смысле ресурсов, они совершеннее чего бы–то ни было на Земле. Значит, они могут жить и в космосе и вообще чуть ли не на поверхности Солнца, там, говорят, не выше 6000 градусов. Потому я и думаю, что предки насекомых – это жители Вселенной. И пусть биологи смеются, сколько им влезет. Именно насекомые хранят всекосмический инстинкт, подкрепляемый и несколько видоизмененный условиями Земли. Но дальше, как бы не было обидно, они развиваться не могут, они на вершине прогресса и именно потому, что сильно экономят, даже на эмоциях. Оговорюсь для шибко въедливых математиков, чтоб они из–за мелочи не отбросили целиком эту мысль. Конечно, насекомые не достигли максимума, ибо самого максимума в этой функции нет, это так называемая кривая сатурации, которая никогда не достигнет своей асимптоты, хотя неуклонно и приближается к ней.

Но насекомые точно так же как и мы с вами имеют паразитов, которых они сделали точно так же как и мы часть из них своими помощниками в жизни. Но простейшие эти не могут жить одни в космосе, в насекомых – другое дело. И даже если насекомое превратится в ледышку при минус 273 градусах по Цельсию, эта совместная жизнь только замерзнет, заснет, но не прекратится. И как только эта совместная жизнь оттает, так сразу же и возобновится. То есть, я думаю, что именно такой симбиоз – есть основа жизни во Вселенной. А думать, как известно, не запретишь. Хотя и еще добавлю: не насекомые перешли жить в воду, дав начало водной жизни, а их нахлебники, простейшие. И там им показалось – хорошо. То есть, насекомые пошли купаться, и часть своих нахлебников потеряли в воде.

Главный же вывод из этого, что насекомые в связи с изложенной экономией, которой сами положили себе предел развития, никогда не станут разумными людьми. Ибо разум – не сумма знаний, каковая у них на сегодняшний день больше нашей, а именно сомнение, заставляющее поступать наобум. Но об этом я уже писал. И на этом с насекомыми закончим. Добавить разве, что насекомые попадают в упомянутые черные дыры и так там сжимаются, что весь их миллионами лет накопленный инстинкт превращается в математическую точку. С этим они к нам и возвращаются при взрыве.