Альфа и Омега (СИ) - Сейд Анна

Не знаю почему, но я ему поверила. Глядя на его сосредоточенный профиль, на то, как он спокойно и уверенно держал руки на руле и какой решительностью сверкали его глаза, я невольно заразилась его уверенностью. Сама я никогда не мечтала о чем-то подобном, мне вполне хватало уюта моей повседневной жизни, но здесь и сейчас, рядом с ним, я ощущала в себе готовность штурмовать горы и покорять мир. Пока он был рядом, все это не казалось таким уж сложным.

«Ягуар» наконец выбрался из паутины узких окраинных улочек, и, набирая скорость, двинулся в сторону центра города. По мере того, как мы к нему приближались, проспекты становились все шире, дома — выше, а люди на улицах все с меньшим удивлением и любопытством косились в нашу сторону, пока мы стояли на светофорах. В центре никого было не удивить такой машиной, здесь она даже могла показаться заурядной, но именно это нам и было нужно — смешаться с толпой, не выделяясь слишком сильно как в худшую, так и в лучшую стороны. И все же, когда мы подъехали к центральному входу в казино, мне вдруг стало не по себе. До сего момента я, кажется, в полной мере не осознавала, что нам действительно придется забраться в змеиное логово — туда, где проводили свои вечера продажные чиновники, криминальные авторитеты и прочие сомнительные личности, обладающие властью просто стереть нас в порошок одним щелчком пальцев. Успокаивало лишь то, что Йон обещал ничего не предпринимать и просто оглядеться.

Внутрь мы заехали через большие ворота, которые распахнулись перед нами, как по волшебству, стоило моему альфе поднести карточку Макса к считывающему устройству у входа.

— Когда-нибудь представляла такой момент? — с усмешкой спросил он, когда открыл дверцу машины и подал мне руку, чтобы я могла выйти.

— Может быть, совсем в детстве, — отозвалась я, с удовольствием вкладывая свою ладонь в его. Он крепко ее сжал, не отрывая взгляда от моего лица, а я с досадой ощутила, как вся моя многодневная работа по контролю своих чувств и порывов в его отношении в эту секунду дала знатную трещину. Он был слишком красив прямо сейчас — сопротивляться ему было практически гиблым делом.

«Только на один вечер, — успокоила я себя. — Потом вернешься домой, увидишь Никки, и мозг встанет на место».

Может быть, так мне было легче обманывать себя, убеждая, что одна маленькая затяжечка это не то же самое, что без остановки выкуренная пачка. Только вот даже мне было очевидно, что прекратить это все одним усилием воли и потому, что я так решила ради нашего общего блага, было совершенно нереально.

Однако все эти мысли как-то внезапно отошли на задний план, когда Йон подвел меня к лестнице, ведущей в казино, и я наконец-то увидела его во всей красе. Да, я бывала здесь и раньше — проездом, потому что один из автобусных маршрутов, что шел до моей работы, пролегал именно здесь. Но тогда это был какой-то чужеродный и незнакомый мир за высокой оградой, в который я и не рвалась особо попасть. А теперь я ступала по мраморным ступеням, больше подошедшими бы какому-нибудь дворцу среди джунглей и цветущих апельсинов, смотрела во все глаза на огромную, переливающуюся всеми оттенками красного лилию у себя над головой, и могла только гадать, как и в какой момент моя судьба изменилась столь радикальным образом. А, может, просто наконец вошла в то русло, которое должна была?

Огромные двери с золочеными продолговатыми ручками для нас открыл одетый в униформу казино швейцар. Вышколенный до автоматизма, он смотрел на нас так, будто мы были самыми желанным гостями, без которых вечер, считай, вовсе бы не задался, и его улыбка сияла, как отполированная монета. Уверена, он видел машину, на которой мы приехали и которую уже отогнал парковщик, и уже по одному этому сделал все необходимые выводы о том, как следует себя вести.

К слову и он, и парковщик, что метнулся к нам, стоило Йону захлопнуть за мной дверцу «ягуара», явно были людьми. Сложив в уме два и два — этот факт и то, что мой альфа говорил о Сэме, — я шепотом поинтересовалась у него:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Значит, казино принадлежит людям?

— Я не сведущ в тонкостях системы правления, но да, Красная Лилия это банда, изначально основанная не-бестиями, — так же негромко ответил он. — Для представителей своей расы они довольно уважаемы среди таких, как мы, но лучше тебе не знать, каким именно образом они завоевали это уважение.

Я вполне могла себе представить, о чем он говорил. Альфы уважали силу, это было у них в крови. Поэтому, чтобы произвести на них впечатление, нужно было доказать, что ты умеешь быть жестким и что не боишься запачкать руки. А ребят, которые в гневе были способны в прямом смысле слова голыми руками выпотрошить своего недруга, было довольно сложно впечатлить.

Мне снова стало не по себе, и я крепче прижалась к Йону, однако он, к моему удивлению, меня отстранил.

— Что такое? — не поняла я.

— Здесь так не принято, — покачал головой он, однако почему-то нахмурился и отвел взгляд, словно ему самому не слишком это нравилось. — Сама посмотри.

Оглядевшись, я поняла, о чем он говорил. Большинство парочек в казино вели себя совсем иначе, и на это, надо полагать, были свои причины. Все, как и говорила Ория — альфы приводили сюда своих омег не для того, чтобы провести с ними время, вместе поразвлечься или отдохнуть. Нет, эти роскошные длинноногие, фигуристые и пахнущие сладкой покорностью омеги были лишь еще одним аксессуаром, способом утвердить свое положение и статус. И поэтому с ними обращались соответственно — они просто находились рядом, следуя за своими альфами, не встревая в разговоры и в нужный момент позволяя полапать себя за все, что им вздумается. И у меня вдруг создалось впечатление, что самих омег это вполне устраивает. Они выглядели так, словно уже определили свою ценность, измерили ее деньгами своих спутников и возможностью быть рядом с ними. Между ними тоже шло негласное соревнование, не столь заметное на фоне альф. Омеги придирчиво изучали друг друга глазами, подмечая каждую лишнюю складочку или морщинку у своей более удачливой и богатой подруги. Улыбались друг другу и целовали в щеки, не касаясь губами кожи, а потом бросали в спину остро заточенные взгляды, которыми, казалось, можно было бы убить на месте.

И все же они были невероятно красивы — словно куколки, сошедшие со страниц модного журнала. На их фоне я не то что не смотрелась, я казалась неким чужеродным объектом, который не составит никакого труда вычислить и определить. Наша идея была обречена на провал с самого начала.

— Они ни за что не поверят, что мы одни из них, — почти в отчаянии зашептала я. — Ты посмотри на них! Йон, я…

— Что такое? — сперва вообще не понял меня он.

— Йон, они такие красивые, — с тоской протянула я, нервно покусывая губы и опустив лицо. — А я просто притворяюсь. Посмотри на меня, я вовсе не…

Он нахмурился, а потом, положив руки мне на плечи, развернул к себе.

— Я смотрю, — серьезно проговорил альфа. — Я смотрю, Хана. Знаешь, что я вижу? Самую желанную женщину в моей жизни. Немедленно прекрати эти глупости и улыбнись. Когда ты улыбаешься, твое лицо наполняется светом, как маленькое солнышко, и это самое прекрасное, что я видел в жизни. Не смотри на них. Большинство из этих омег сидит на непрекращающихся диетах, тратит бешеные деньги на свой внешний вид, но все равно ненавидит собственное отражение в зеркале. Тот, кто считает себя красивым, не станет ломать себе кости в челюсти, перешивать веки или натягивать кожу до ушей. Не станет накачивать губы, грудь и задницу, чтобы только почувствовать себя заслуживающей чьего-то внимания и кошелька. Ты легко можешь стать такой, как они, если вольешь в себя достаточно денег и ненависти к себе, но им никогда не стать такой, как ты. Потому что ты настоящая, Хана, и вот что важно. По крайней мере, для меня. А те придурки, которых устраивают только перекроенные с нуля куклы, не стоят даже малейшей твоей мысли об их мнении. Ясно тебе?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я немного ошалело кивнула, ощущая, что эти слова и сама эта идея словно бы что-то заново открывает внутри меня. Я никогда не думала об этом раньше. По крайней мере, не так. А сейчас вдруг осознала, что мне вполне этого хватает — быть красивой в его глазах и своих собственных. Этого было в самом деле более чем достаточно, и никакая объективная истина не могла соперничать с той радостью, что я испытывала сейчас, когда он смотрел на меня одну. Потому что лично для меня во всем этом огромном золоченом дворце тоже не было ни одного мужчины более привлекательного или желанного. Сколько бы там денег у них ни было и какой бы мифической властью они ни обладали.