Наследники Великой Королевы - Томас Костейн

— Она молода. Видела Джона всего несколько раз. Она ведь скоро поедет ко двору, ты говорил, верно? Думаю, она вскоре забудет его; да и тебя тоже, если ты долго будешь отсутствовать. Нет, по моему мнению она, да и ты тоже в особом сочувствии не нуждаетесь. В конечном итоге, думаю, именно Джону придется о многом пожалеть.

Он поднялся и подошел к поручням. Я присоединился к нему, и мы стояли, разглядывая силуэты неподвижных кораблей. Хорошо были видны лишь фонари на их мачтах.

— Какая великолепная ночь, — он снова вздохнул, — рассвет будет еще красивее, но мы уже снимемся с якоря. И кто ведает, что ждет нас впереди. Ты сохранил евангелие, которое я тебе дал? Никогда не расставайся с ним. Лишь в нем найдешь ты утешение от тревог и волнений.

22

— Не могу сказать, что я счастлив снова видеть вас на борту «Грейс О'Мэлли», — проговорил капитан Слит, искоса поглядывая на меня своими водянисто-серыми глазами. — И вам не следует забывать, что теперь вы подчиняетесь мне. Одно неверное движение и я отправлю вас за борт кормить мурен и барракуд.

Мы уже целую неделю ждали появления неприятельского флота. Наша маленькая эскадра, состоящая из шести судов, крейсировала к югу от мыса Пассер. Все это время капитан постоянно придирался ко мне и я возненавидел его не на шутку. Я был не одинок в этом чувстве. Его вполне разделяли другие члены экипажа. Каждый раз, когда он проходил мимо, члены моей команды пушкарей шептали: «Берегись, осьминог!»

Это были отличные парни. Звали их Джеймси Даукра, Фелим Мак-Суайн и Кон О'Рели. Все они вызывали у меня симпатию, но особенное уважение мне внушал смуглый и темноволосый белфастец, который именовал себя Генри Одж О'Нил, сын Брайана сына Мануса. Произнесение своего имени было для него своего рода ритуалом, и он проделывал это с величайшей гордостью, при каждом удобном случае. О пушках он знал, наверное все, что о них можно знать. Все наши орудия, эти огромные тупорылые монстры он звал по именам? «Ри Шамус» звал он пушку с довольно разболтанным механизмом, доставлявшую нам немало хлопот. Другую он именовал «Томондским хряком». Третью — «Стариной Бобом». Во время учебных стрельб, он обращался к ним, как к живым существам.

— Нет, нет, Ри Шамус, — бормотал он, — так дело не пойдет. Ты ведь промахнулся на целых тридцать ярдов. — Или. — А ну-ка задай им жару, мой страшила. — Именно Генри Одж был старшим в команде, и я считал, что мне очень повезло иметь такого матроса.

— Надо вам знать, мастер Близ, — продолжал Слит, — что я происхожу из древнего и почтенного рода, — Мы стояли на юте, и он внимательно вглядывался вперед, туда, где море сливалось с небом. Моя мать, да упокой Господь ее душу, происходила из семейства Берков из Тироли, поэтому нечего вам задирать передо мной нос. Да и вообще, мастер Близ, скажу честно, не по нраву вы мне…

Я ничего не ответил, так как мне показалось, будто на горизонте мелькнул какой-то слабый огонек. Убедившись, что это действительно так, я сказал об этом капитану, и он долго и внимательно вглядывался туда, прикрыв ладонью глаза.

— Думаю, это «Ла Солдерина», — сказал он наконец. Его поведение и ухватки изменились так же внезапно и разительно как и у Гарри Гарда в то утро, когда мы увидели «Санта Катерину». Лицо его расплылось в радостной улыбке. Нога стала отстукивать ритм какого-то веселого танца.

— За нашими спинами вы небось зовете нас не иначе как грязными ирландцами. Ну, теперь вы посмотрите, как умеют драться грязные ирландцы. И вы вот что еще мне скажите: отважился бы ваш великий Джон Уорд с шестью кораблями пойти на такое дело, если бы один из шестерни не был бы ирландцем? Думаю, вряд ли.

— Он говорил мне о вас как о великолепном воине, капитан Слит.

— В самом деле? — серые глаза Слита заблестели от удовольствия. Было очевидно, что похвала Джона Уорда не была для него пустым звуком. — Что же, тут он прав. Должен признать также, что и сам он отменный моряк. — Неожиданно он повернулся и громким голосом принялся выкрикивать команды. Почти сразу же вверх по вантам начали карабкаться фигуры матросов.

— Убрать грот-рей! Натянуть маскировочные тенты над шкафутом и палубой! Пошевеливайтесь, увальни!

Нигде мне не приходилось видеть такой лихорадочной деятельности, как на корабле, команда которого готовится к бою. Я увидел, что корабельный бочар крепко увязывал канатами бочки, а его помощники сначала погружали в воду одеяла и простыни, а затем раскладывали их по палубе так, чтобы они были под рукой в случае возникновения пожара. Красную ткань уже натягивали на специальные крепления, и я знал, что вскоре она закроет все верхние корабельные надстройки. Получится своего рода защитный экран, через который неприятель не сможет разглядеть нашу палубу. Ему будут видны лишь верхушки мачт. Я знал, что плотники и его подручные будут находиться в трюме наготове, в случае, если возникнет необходимость в срочном ремонте.

Орудийная палуба была полна людей. Они снимали чехлы с орудий и под бдительным оком Генри Оджа смазывали жиром цапфы. Было темно и, взглянув вверх, я увидел, что порты в бортах, служившие для того, чтобы пропускать воздух внутрь и выпускать дым наружу, еще не открыты. Я крикнул Джеймси Доукра, приказал готовить метательные снаряды, наполненные черным порохом и ручные бомбы с удушливыми газами. Воздух наполнился запахом селитры.

Через полчаса мы были готовы, и я поднялся на палубу, чтобы доложить об этом капитану. Он мерил шагами ют. Он был обнажен по пояс, и голова его была повязана красным шейным платком, вместо запачканной дегтем синей шляпы, которую он обычно носил. Он что-то сердито бормотал себе под нос. Понять причину его раздражения было нетрудно. Судно, которое было похоже на крошечную точку, когда мы его заметили, теперь уже можно было разглядеть невооруженным взглядом. Это была несомненно долгожданная «Ла Солдерина», но крейсировавшая справа от нас «Королева Бесс» находилась примерно на милю ближе к ней.

Слит подошел к поручням и сердито посмотрел на меня.

— Ваш Уорд опередил нас! — воскликнул он. — Они распотрошат венецианцев прежде, чем мы успеем подойти, и я еще подумаю, стоит ли мне вообще принимать участие во всей этой затее. Пусть сам сражается со всем неприятельским флотом. — Разумеется это была лишь дань раздражению, так как тут же, не переводя дыхания, он отдал приказание поднять дополнительные паруса. Это, однако, не принесло желаемого результата, ибо «Королева Бесс», воспользовавшись небольшим попутным ветром, уже догоняла венецианское судно. «Ла Солдерина» попыталась, изменив курс, уйти от преследования. Даже на мой, весьма неискушенный взгляд, проделала она это довольно неуклюже. Однако вовсе не исключено было, что эта медлительность входила в их планы с тем, чтобы вернее заманить нас в ловушку.