Опустошение - Джессика Хокинс

я сдалась Дэвиду, и он захватил меня в первобытном поцелуе, подчинив себе мой рот, губы, мое

тело.

Впервые, наши руки яростно исследовали друг друга. Дэвид скользнул ладонями под куртку,

позволив мягкости своего кашемирового свитера согреть мою кожу. Мужские пальцы нежно

погладили шею, опустились на плечи и прошлись по всей длине моих рук. Затем задев мою попку,

Дэвид потянул вверх подол кожаного платья. Я почувствовала его твердую эрекцию и сама уже

выдергивала рубашку из штанов Дэвида, касаясь его накаченного живота. О, как я мечтала

пробежаться по его коже кончиками пальцев. Внезапно Дэвид отстранился, прерывая мои ласки.

– Это неправильно, – сказал он, запыхавшись.

– Что? – удивленно переспросила я, затаив дыхание.

– Давай поднимемся наверх, – умоляюще произнес Дэвид. Он снова обнял меня,

прикоснувшись губами к изгибу моей шеи. Мое лицо горело от соприкосновения с его

восхитительной щетиной.

– Пойдем наверх, – шепотом повторил он.

Я подняла глаза к потолку, как будто именно там могла подсказку.

Прежде чем я успела ответить, он потянул меня вниз по лестнице. Я отчаянно пыталась

успеть за его длинными шагами, практически переходя на бег.

Достигнув нижнего лестничного пролета, Дэвид ударил по кнопке “Вверх”. Он просунул

руку под куртку и положил ее мне на плечо, как будто я могла бы попытаться сбежать.

Я открыла рот, желая запротестовать или сказать хоть что–то, но была словно пьяная от его

властного прикосновения и запаха. А затем Дэвид посмотрел на меня, успокаивая взглядом и своей

близостью.

– Ты такая красивая, – сказал он, как будто напоминая мне об этом.

Двери лифта открылись, и Дэвид подтолкнул меня внутрь, где уже находилась еще одна пара.

Он ударил своей карточкой по слоту “Пентхаус” и, пока лифт поднимался, мы встали по разным

углам кабинки. Я не могла угнаться за собственными мыслями. “Сейчас самое время, – думала я, –

Скажи что–нибудь, Оливия! Останови его!” В воздухе чувствовалось напряжение, и парочка,

стоящая перед нами, обменялась понимающими взглядами.

Я снова открыла рот… но не произнесла ни слова, залюбовавшись на утонченною красоту

Дэвида. Он, словно почувствовав мои сомнения, сначала потер руками лоб, а затем запустил пальцы

в волосы цвета обсидиана. Дэвид нахмурился, затем расслабился и снова нахмурился, все это время

то, наблюдая за меняющимися цифрами этажей, то за парочкой, стоящей впереди нас. Неожиданно

его глаза нашли мои. Выражение его лица было страдальческим, не просто похотливым или

распутным, а именно страдальческим. И все же… помимо прочего, в нем читалось обожание, как

будто я, наконец, стала его, как будто он обрел меня после жизни, полной мук и тоски. То, что я

увидела на лице Дэвида, занимало все мои мысли во время рокового подъема на лифте. С ним – это

не чувствовалось слишком; это было просто, это было правильно, это было так, как и должно было

быть.

Как только мы остались одни, Дэвид, не медля ни мгновения, притянул меня к себе. Его

жадные губы захватили мой рот, в то время как руки нашли краешек моего платья. Жесткая кожа

платья шуршала в тишине лифта, перекрываемая лишь предательским стоном, покинувшим мои

губы, когда его шероховатая ладонь двигалась по мягкой коже внутренней части моего бедра.

Внезапно Дэвид вытолкнул меня из лифта, и словно вдалеке я услышала, как звенит звонок или,

может быть, гремят ключи.

В квартире он закрыл дверь и прислонился к ней лбом на несколько томительных минут.

Дэвид не спешил зажигать свет, а просто развернулся ко мне в темноте. Его пристальный взгляд

отрезвил меня, и я осознала всю серьезность ситуации. Ведь после этой ночи пути назад не будет.

Я сделала шаг назад. Этого было достаточно, чтобы мой поступок выглядел, как

предупреждение. Дэвид протянул руку, но я отрицательно покачала головой.

– Я не могу этого сделать, – произнесла я дрогнувшим голосом. – Я не знаю, как это сделать.

– Я едва могла сформулировать предложение, испытывая всепоглощающее желание. – Дэвид, –

призывала я его, прося у него силы, которой сама не обладала.

Дэвид облизнул губы и направился ко мне, заставив меня вжаться в стену, как

испуганного котенка. Подойдя почти вплотную, он смахнул с моих плеч куртку, и та упала

бесформенной кучей к моим ногам. Как только он положил руки по обе стороны от моей головы, его

огромное тело словно поймало меня в ловушку. В последний раз, когда меня вот так прижимали к

стене, я была в ужасе. Но сейчас все было по–другому. В этот раз я была именно там, где хотела

быть. Но, несмотря на это, я проигнорировала желание своего тела уступить.

– Я не могу, не могу этого сделать, – тихо повторила я, переминаясь с ноги на ногу и

поглядывая на дверь. Я заставила себя двигаться.

Медленно и осторожно, он наклонился, обхватив каждое из моих запястий ладонями. Затем

Дэвид потянул меня вперед и, не ослабляя хватки, быстро увел руки мне за спину, прижав мое тело

к своему.

– Я должна идти, – запротестовала я.

– Да, конечно, идти.

Я начала сопротивляться, отталкивая его. Я осознала, что в этот раз, вместо того, чтобы

отпустить меня, он намерен бороться со мной, бороться за меня. Из–за удерживаемых рук и моей

беспомощности возбуждение между нами лишь нарастало.

Мой подбородок задрожал, и я покачала головой, сначала слегка, но затем сильнее. Дэвид

откинул голову, его рот навис над моим, а я все еще пыталась отвернуться, сосредоточившись на

двери напротив.

– Оливия, – хрипло прошептал он мне в ухо, его щетина слегка щекотала мне щеку.

Ничего не имело значения, кроме моего имени на его губах. Я жаждала того огня, что он мог

дать мне. Я не могла отрицать, что хотела этого, но также я знала, что это неотвратимо.

Я упорно не отводила глаз от двери, зная, что всего лишь один мимолетный взгляд в его

сторону способен меня погубить. Переместив оба моих запястья в одну руку, он медленно поднял

другую и запустил ее в мои волосы. Мое дыхание стало поверхностным, когда Дэвид вынул заколки