Гевара по прозвищу Че - Пако Тайбо II

Когда партизаны оторвались от армейских частей, последние заняли сахарный завод и в отместку за неудачу заставили рабочих встать на колени перед дулом пулемета. Потом некоторые из них были обвинены в пособничестве мятежникам и заключены в тюрьму. Труп Борреро вырыли из могилы и подвергли издевательствам. Успехи, которых армия не смогла достичь в бою, были изобретены за письменным столом: в рапорте говорилось о пятнадцати убитых мятежниках.

8 сентября колонны Че и Камило шли совсем рядом. В колонне № 8 имелось трое раненых и несколько пленных жандармов. Некоторые из партизан заснули от усталости после переправы через реку, другие отставали, и их постоянно приходилось подгонять; все это сильно замедляло движение. Че приказал увеличить темп. Это был удачный ход: подполковник Суарес Сукет добрался до поместья Ла-Федераль, привел подкрепление и вызвал два бомбардировщика «Б-26». Те немедленно принялись бомбить холм, на котором укрывались повстанцы.

Колонна разбила лагерь в Лагуна-Байя и связалась с местными сторонниками Д26. Че попросил их забрать с собой Энрике Асеведо, потерявшего много крови, и дал напутствие самому молодому из своих бойцов: «Не вздумай там болтать языком и говорить, что капитан — на самом деле ты всего-навсего лейтенант» — таким образом команданте намекнул Энрике на то, что тот повышен в звании. Энрике уехал в такси с представителем подпольного движения из города Сьенфуэгос; ему успели сделать новую прическу и одели в рубашку с длинными рукавами, чтобы скрыть забинтованные руки.

Немного отдохнуть и добыть пищи удалось на ферме, хозяин которой участвовал в Движении 26 июля и не взял с Че и Камило денег за продовольствие. Измученные бойцы заснули там же, где остановились. Доктора осматривали ноги солдат — для медиков не было отдыха. Все страдали от непроглядных туч москитов, злобной мошки и других насекомых и поэтому были вынуждены завернуться в одеяла и листья.

Хуже всего было часовым. Из-за злобных маленьких бестий привал пришлось сократить с двух часов до получаса. Затем, вначале вечера, две колонны расстались. Камило предстояло двигаться дальше на моторном транспорте, и он передал Че своих лошадей.

Че вышел в полдесятого вечера 10 сентября: главными лозунгами партизанской войны были скорость и маневренность. К четырем утра они добрались до сахарного завода в Фальдигерас-дель-Дьябло, где люди, связанные с Д26, снабдили партизан провизией и обувью. Там у Че случился серьезный приступ астмы, и он попросил дать ему лекарство, чтобы держаться на ногах. Ему все же удалось найти в себе силы и встретиться с местными рабочими, входившими в Д26 или Народно-социалистическую партию; те вели постоянную борьбу против землевладельцев «Кинг ранч компани», стремившихся изгнать кампесинос с этой территории.

Отряд снова вышел в путь в шесть часов вечера 11 сентября. Появились новые проблемы: пропали проводники, походный порядок колонны был нарушен, то одна, то другая группа отставали. Все это приводило Че в яростное и агрессивное настроение. Партизанская колонна из 150 человек шла повзводно, ночью, чтобы не представлять собой легкую цель для авиации, но это гарантировало, что отряды будут время от времени сбиваться с дороги и терять друг друга. Люди были предельно измотаны. Они засыпали, сидя верхом, падали на землю и продолжали спать. Как выразился Альфонсо Сайас, «тогда сгодилась бы... и кровать из гвоздей». Однако на следующий день у колонны появились новые проводники. Марш мог продолжаться днем, по открытой местности, где, однако, имелось достаточно укрытий от вражеской авиации для сотни лошадей. В сумерках они вышли к сахарному заводу Сан-Мигель-дель-Хунсо. Че сообщили о том, что армия подготовила засаду где-то поблизости, и это известие заставило его отказаться от мысли о продолжении похода той же ночью. Сторонники Д26 рассказали также, что видели колонну грузовиков и вооруженных солдат — приблизительно пятьсот человек, сказали они. Че улыбнулся и поинтересовался, может быть, там было триста человек? Так или иначе, но это было опасное место: партизанам предстояло пересечь шоссе, связывающее Камагуэй и Санта-Крус-дель-Сур.

Партизаны вступали во все более тесный контакт с сетью Д26. Создавалось впечатление, что она была очень широка, но не имела должной координации. Все новые и новые добровольцы стремились присоединиться к партизанам. Че с испытательным сроком принял троих юношей из Виктории-де-лас-Тунас, которых рекомендовал Альберто Кастельянос, но в течение предыдущей недели отказал примерно пятидесяти безоружным людям, стремившимся присоединиться к партизанам.

В субботу, 13 сентября, около 11 часов ночи, колонна двинулась дальше. Теперь в ее составе появился целый автовзвод, предоставленный жителями Виктории-де-лас-Тунас: четыре грузовика, два джипа и автофургон «Пинилья Рома». Из соображений безопасности грузовики двигались на расстоянии пятидеся ти ярдов от колонны, по труднопроходимой грязной дороге, тянувшейся рядом с железнодорожными путями. Партизаны останавливались в маленьких ранчо, и на одном из привалов к отряду без ведома Че присоединились три добровольца. Грузовики застревали; Че снова и снова приходилось поднимать крик и, размахивая оружием, заставлять бойцов вытаскивать их из грязи.

В это время выяснилось, что накануне у Камило произошло столкновение с армейскими частями. Тамайо пояснил: «Камило шел перед нами на известном расстоянии, и это делало дорогу столь же опасной, как если бы она была заминирована, так как армия обязательно должна была вклиниться в промежуток между нами». И поэтому измученная, со слабой разведкой, колонна около Кватро-Компаньерос с неизбежностью угодила в одну из многочисленных засад, устроенных армией. Авангард наткнулся на трактор, странным образом перегородивший дорогу, а когда партизаны поняли, что это значит, было уже слишком поздно: солдаты открыли огонь. Это произошло в четыре сорок пять утра; люди брели сонные, и их пробуждение обернулось кошмаром наяву.

Че приказал своим солдатам не ввязываться в массированную перестрелку; сдерживать врага должен был заслон. Он назначил сбор на холме, в миле к югу от места столкновения. Сайас вспоминал: «Мы не могли сообразить, где юг, север или запад. Можно было только гадать, что произошло». Че носился взад и вперед под яростным обстрелом, пытаясь восстановить боевые порядки колонны. Пабло Ривальта бросил свой рюкзак в одном из грузовиков и начал собирать бойцов, укрывшихся не с той стороны дороги. Потеря этого рюкзака привела в дальнейшем к серьезным последствиям. Тем временем

«творился хаос. Поскольку мы вообще не знали этой местности, то направились к холму, который можно было разглядеть при свете утренней зари, но чтобы попасть туда, нам предстояло пересечь железнодорожную линию, охранявшуюся с обеих сторон жандармами. Мы должны были сражаться, чтобы очистить путь для далеко отставших товарищей».