Современный румынский детектив [Антология] - Штефан Мариан

Да и подсунуть чужой труп совсем не просто.

— Иполит привык к тому, что кто-то за него таскает каштаны из огня, но на сей раз решил потрудиться сам, вот и сжег себе руки. Таким образом, милиция не смогла взять у него отпечатки пальцев. Мы проделали множество махинаций, подменяли анализы крови, даже похитили медицинскую карту. Аркадие Манафу здорово поработал над подготовкой собственных похорон.

Мне припомнился финал встречи с этим исключительным идиотом. Серена провела не только тщательную психологическую подготовку, настроив меня против него, она заранее подала мне мысль, что я смогу воспользоваться ее пистолетом, и чертовски хитро подсунула его мне.

Вначале я даже не сомневался в том, что действительно совершил убийство. И только окончательно успокоившись, понял, почему не дрогнула моя рука, то есть почему я не почувствовал отдачи, хотя от такого пистолета она обязательно должна была быть.

Как эффектно разорвалось сердце в груди Аркадие Манафу! Мне подставили эту мишень весьма искусно — от нее буквально глаз нельзя было отвести. И какой элементарный трюк! Под пуловер с броской аппликацией на груди, в том месте, где находится сердце, накладывается асбестовая пластинка. На ней крепится капсюль с пороховым зарядом, который должен взорваться. Взрыв создает иллюзию пулевого ранения. Пистолет, заранее спрятанный в рукаве, извлекают в нужный момент не только для того, чтобы спровоцировать противника на выстрел в целях самообороны, но и чтобы взорвать капсюль при помощи нити, протянутой через рукав к месту будущей «раны». Под толстым пуловером можно спрятать хоть ведро краски, из которого вытечет сколько хочешь почти настоящей крови.

Если сумеешь спустить курок одновременно с выстрелом противника или секундой позже — все остальное детская игра. Нужно только эффектно умереть. В таком деле без соучастника не обойтись: он подыскивает охотника, мастерски владеющего огнестрельным оружием, сводит его с живой мишенью и, как только убийца-простофиля справится со своей ролью, незамедлительно убирает его со сцены, чтобы случайно не заглянул жертве в глаза. В том случае, если стрелявший холостыми патронами идиот вовремя не учует подвоха, он становится первым кандидатом на виселицу. Но если мозги у него в порядке, он не даст себя провести.

— Неужели ты думала, я не соображу, что мне подсунули пистолет с холостыми патронами?

— А ты только тогда меня заподозрил?

— Тогда я получил неопровержимое доказательство, что ты по горло увязла в этом грязном деле.

— Значит, давно подозревал.

— Если это тебя интересует с профессиональной точки зрения, то можешь успокоиться. Ты отличный профессионал, Серена Сариван, хотя при мысли о тебе в мою душу не раз закрадывались сомнения. В нашей неправдоподобно чистой песне любви звучали порой фальшивые нотки. Но серьезные подозрения на твой счет появились у меня в тот момент, когда ты подменила кассету, подсунув пустую. Однако я предпочел объяснить это собственной небрежностью. Потом ты очень рьяно начала намекать на причастность к этому делу Манафу. В моих глазах он тогда еще был абсолютно чист.

— Тебя начало слишком заносить в сторону. И поскольку мысли твои устремились в другом направлении, я должна была вывести тебя на Аркадие.

— Да, меня начало заносить в сторону, потому что я не мог понять, почему Манафу оставил меня в живых, если действительно он убийца Рафаэлы. Это был его главный козырь, и я исключил его из игры. Попробуй догадайся, что жизнь была мне дарована лишь затем, чтобы впоследствии выступить в более почетной роли — мнимого убийцы Аркадие Манафу. Однако это преступление следовало обставить так, чтобы на допросе я искренне признал себя виновным. Вот уж воистину дьявольский план!

Я погасил сигарету — стало совсем темно.

— Что ты предлагаешь?

— Жду твоего ответа. На сей раз предлагаешь ты, а не я.

— Ну так что, сторгуемся?

— Я весь — внимание.

Несколько секунд она размышляла и, казалось, не могла решиться.

— Фифти-фифти тебя устроит?

— Фифти-фифти от чего?

— От марок, разумеется.

— Эх, Серена, Серена, — вздохнул я. — Тебе вполне бы подошел титул мисс Прохиндейка. Неужели ты так и не уразумела, что нет никакого смысла водить меня за нос? «Вольфганг Шредер — крупная акула мирового шпионажа»… Ты поступила опрометчиво, упомянув эту подробность. Но успокойся, я и сам докопался до истины. Мне известно, по какой причине к нам пожаловал этот братец, о существовании которого все давно позабыли. Крупная акула не станет заплывать сюда из-за каких-то дурацких марок, которые, по всей вероятности, давным-давно промотал вместе со своим братцем. Что изобрела Рафаэла?

Она никак не ожидала подобного вопроса и, должно быть, оторопела. Потом пробурчала:

— Ничего! Разве Рафаэла могла что-нибудь изобрести?

В одно мгновение я спрыгнул с кровати и, хорошенько примерившись, ударил ее по лицу. Я разбил ей губу, а себе ободрал кожу о ее красивые зубки.

— Зачем ты так? — пробормотала она.

— Ну разумеется, затем, что я садист. Учти, эта пощечина всего лишь цветочки, а ягодки будут впереди. Что изобрела Рафаэла?

Она продолжала хранить молчание, и тогда я набросился на нее и начал душить…

Ожидая, пока она заговорит, я мысленно воссоздал всю эту историю.

Жил-был на свете отвратительный тип. Его жена оказалась женщиной весьма толковой и кое-что изобрела. Изобретение это, вероятно, сулило огромные деньги. Неведомым путем муж узнал об открытии и решил вместе со своей любовницей присвоить все золото. Говорят, каков мешок, такова и заплата. Любовница всегда, конечно, заплатка в сравнении с мешком, только на сей раз все вышло наоборот. Серена предпочла быть мешком, уготовив Манафу участь заплатки.

Изобретение Рафаэлы они намеревались продать за границей. Только там могли заплатить сумму, способную удовлетворить их волчий аппетит. Моральному облику нашего человека чужд «вещизм». Зачем нам такие деньги? Разве что коллекционировать купюры из любви к искусству…

Но прежде чем выехать за кордон и пользоваться там плодами чужого изобретения, нужно, во-первых, уничтожить изобретателя. Во-вторых, свалить вину на другого, то есть подставить какого-нибудь болвана, не способного доказать свое алиби, В-третьих, найти человека, с документами которого можно законно выехать из страны.

Если тебе удалось сделать все три хода, ты можешь поплевывать на остальных с высокой колокольни. Я сжимал горло этой женщины, восхищаясь про себя ее непревзойденным режиссерским талантом. Она сумела всех обвести вокруг пальца!

Убедила Манафу в том, что, совершив преступление, он сможет отвести от себя подозрения, наведя милицию на мой след. При мысли о том, что Манафу поверил, будто сумеет остаться безнаказанным, ибо в дальнейшем предполагалось лжеубийство его собственной персоны, мне хотелось смеяться. Аркадие Манафу оказался законченным идиотом, не сумевшим отделить зерна от плевел. Он умер красиво, так и не поняв, что же в самом деле произошло. Да простит его бог! А я его уже давно простил, как только понял, что он искалечил меня из ревности. Пожалуй, и я на его месте повел бы себя не лучше.

«Утку» с марками — мнимый мотив преступления — с легкостью скушали все, в том числе и я, козел отпущения. Люди в синей форме настойчиво разыскивали меня, они были твердо убеждены, что именно я лишил жизни Рафаэлу Манафу. Вскоре я подбросил им новый труп — с ним они в этот момент, несомненно, и возятся. Нечего и говорить, что милиция с нетерпением предвкушает час расплаты. К тому же я вывел из строя их человека.

Но ловкость, с которой Серена заворожила крупного шпиона, была уже колдовством чистой воды. Акулу убедили покинуть свои воды! Одно это являлось бесспорным свидетельством ценности изобретения. Иполит приехал сюда с намерением лично разделаться со своей кузиной Рафаэлой. То, что она к тому же оказалась женой его брата-близнеца, нимало не смущало его, ибо на Аркадие Манафу ему было глубоко наплевать. Эта акула и вообразить не могла, какая роль ей предназначалась. И всего-то надо было на секунду повернуться кверху брюхом, чтобы остаться так на веки вечные. Вольфганг Шредер, он же Иполит Манафу, покинул бренную землю, так и не догадавшись, что паспорт в загробный мир ему выписал собственный брат, начинающий бизнесмен.

Таковы вкратце были результаты секретной деятельности великой мастерицы грязных комбинаций. Подсыпав цианистого калия в бутылочку беспокойному младенцу Аркадие Манафу, безжалостная Серена получила право лететь, словно птичка небесная, куда ей вздумается. Она оставляла здесь три трупа и одного козла отпущения…

Я чувствовал, что Серена дрожит. Но вот она совсем размякла, и я встряхнул ее: