Линкольн - Карл Сэндберг

Многие экстремисты соглашались с мнением Уэнделла Филлипса, выступившего н. а митинге 1 августа 1862 года: он утверждал, что у президента «нет своего мнения. Он не произнес ни единого слова, которое дало бы хоть малейшее представление о его намерениях ‘В вопросе об отмене рабства. Вероятно, он человек честный; однако никого не интересует, честна ли черепаха или нет. У президента нет ни интуиции, ни предвидения, ни решимости».

Друг президента генерал-майор Дэвид Хантер конфисковал всех рабов в Южной Каролине и объявил их свободными. Более того, придя к выводу, что военное положение и рабство несовместимы, генерал объявил «свободными навеки» всех рабов Джорджии и Флориды. Чэйз настаивал на признании приказов генерала действительными, так как 9/10 населения страны было за них.

Линкольн написал Чэйзу: «Ни один генерал, командующий округом или районом, не имеет права так поступать, не посоветовавшись со мной. Ответственность за это лежит на мне». Линкольн считал, что федеральное правительство должно договариваться с любым рабовладельческим штатом о постепенном освобождении рабов при условии компенсации. Линкольн верил, что реализация такого плана помогла бы быстро покончить с войной. Поскольку в пограничных штатах рабы были бы освобождены посредством выкупа, то штаты дальше к югу поняли бы, что они не в состоянии сами долго воевать.

Но надежды Линкольна на то, что народ согласится освободить рабов посредством выкупа, не оправдались. Слишком глубока была ненависть к Линкольну и его делам среди тех слоев в Кентукки, которые связали свою судьбу с Джефферсоном Дэвисом.

В первых числах августа 1862 года Самнэр охарактеризовал Линкольна в письме к Джону Брайту в Англию: «Его очень трудно стронуть с места… Я настаивал на том, чтобы он издал именно 4 июля указ об освобождении негров, доказывая, что таким образом он сделает этот день еще более священным и историческим. Он ответил: «Я бы так и сделал, если бы не опасение, что половина наших офицеров бросит оружие и еще три штата присоединятся к мятежникам».

В письме от 22 августа 1862 года Линкольн рассказал стране в простых, но искусно составленных фразах о целях войны так, как он их понимал. Оно было перепечатано почти всей прессой и, вероятно, дошло до каждого, кто мог читать.

«…Я хочу спасти Союз. Я хочу спасти его как можно скорее, не нарушая при этом конституции… Если бы я мог спасти Союз, не освободив при этом ни одного раба, я бы это сделал; если бы я мог спасти Союз, освободив при этом всех рабов, я бы это сделал; если бы при этом можно было освободить только часть рабов, я бы это сделал. Все, что я делаю в отношении рабства и цветной расы, я делаю потому, что надеюсь этим спасти Союз…

Я здесь изложил свои цели в соответствии с моим пониманием своих обязанностей как должностного лица; вместе с тем я не намерен изменять многократно выраженное мной личное желание видеть повсюду всех людей свободными».

В беседе с двумя священниками Линкольн серьезно сказал:

— Когда придет час решить вопрос о рабстве, я надеюсь, что я буду готов выполнить свой долг, хотя бы это мне стоило жизни. И, джентльмены, это будет стоить жизни многим.

В лето 1862 года Линкольну приходилось считаться с такими случаями, как выступление союзного офицера, республиканца, на массовом митинге по вербовке солдат в Индиане. Когда он сказал: «Я ненавижу негра больше, чем дьявола», толпа бурно ему аплодировала.

Вместе с тем население пограничных штатов постепенно меняло свою точку зрения. Браунинг записал в своем дневнике: «Я беседовал с президентом. Вошел Гарет Дэвис — сенатор из Кентукки. Возник разговор о рабстве. Дэвис сказал, что ради спасения Союза он готов, если это необходимо, согласиться с отменой рабства. Этот вопрос очень разволновал президента».

Конечно, многие жители пограничных штатов были в полном смятении: по их земле и городам, наступая и отступая, двигались армии; бандиты опустошали их фермы, амбары, угоняли скот; доносчики переметывались то к одной, то к другой воюющей стороне; торговцы и крупные коммерсанты торговали с теми и с другими, лишь бы цена была повыше.

В письме к одному жителю Нового Орлеана Линкольн подчеркивал, что имеются такие сторонники Союза, которые ничем не хотят помочь правительству, но в то же время выступают против мер, которые правительство предпринимает без их помощи. Они хотят остаться в роли наблюдателей, не примыкая окончательно ни к одной из сторон. Конечно, были сторонники Союза, чья преданность была выше похвалы. Но были и такие, чьи советы могли привести только к капитуляции правительства перед врагом. Сам Линкольн не был склонен к хвастовству. «Я сделаю не больше того, что смогу. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти правительство. Это мой долг по присяге и мое личное желание… Я ничего не сделаю со зла. Мои задачи слишком величественны — злоба не может быть побудителем для моих действий».

Генерал-майор Кассий Клэй, в свое время редактировавший антирабовладельческий журнал «Тру америкен», агитировал за Линкольна в Кентукки во время предвыборной кампании в 1860 году; тогда он подвергся нападению со стороны рабовладельца, ранившего его в грудь чуть повыше сердца; Клэй сумел тут же вонзить в живот противника по самую рукоятку свой длинный охотничий нож. Этот мускулистый тяжеловес, вернувшись с дипломатической миссией из России, посоветовал Линкольну освободить рабов, ибо европейские правительства готовы признать конфедерацию и предпринять интервенцию. Провозглашение свободы негров застопорит действия монархов Европы.

— Кентукки поднимается против нас, — сказал Линкольн, — а нам и так хватает забот.

Но Клэй решительно возразил:

— Вы ошибаетесь…

Линкольн, поразмыслив, сказал:

— Сейчас идет сессия законодательного собрания Кентукки, поезжайте туда и посмотрите, как они настроены; потом сообщите мне.

Клэй туда поехал и застал палату, спасающуюся бегством от наступающих армий конфедератов.

Джон Мотли, посол в Вене, сообщил в письме, что он посетил Лондон, Париж, Берлин и пришел к выводу, что только три условия могут предотвратить признание конфедерации европейцами: 1. Крупное и решающее поражение конфедератов. 2. Захват портов со складами хлопка и продажа больших партий хлопка фабрикам в Европе. 3. Четкая политика в вопросе эмансипации рабов.

То же самое сообщал Карл Шурц из Мадрида. Линкольну все это было известно, и по совету Джона Брайта, члена британской палаты общин, он послал ему проект резолюции для использования при соответствующих обстоятельствах: