Слово - Сергей Алексеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Где вагон для эвакуации архива? – Гудошников протолкался к коменданту. – Мне нужно грузить архив.
– Что вы меня хватаете? – вдруг заорал комендант, хотя его никто не хватал. – Там твой вагон! Там!
Кто-то из пожарных окатил их струей воды, Гудошников отпрянул. Там, куда указывал комендант, бушевало пламя…
– Давай назад, – скомандовал шоферу Гудошников.; – Пропал наш вагон…
Секретаря обкома Гудошников нашел примерно через час на товарной станции, где рабочие грузили станки и заводское оборудование.
– Вокзал бомбили, там пожар, – сказал Гудошников. – Наш вагон сгорел…
– Знаю, – бросил тот спокойно. – Составов больше нет, загружаем последний… Немцы прорываются к городу.
– У вас найдется один вагон в этом составе?
– Нет, не найдется, – сказал секретарь. – Часть оборудования приходится закапывать… Нет вагонов!
– Но нужно эвакуировать архив! – горячился Никита Евсеич. – Это наша история!
– А это – наше оружие! – секретарь указал на платформы, груженные станками. – Вы это понимаете?
– Понимаю…
Секретарь сел в машину, однако дверцу не захлопнул.
– Я вам пришлю еще грузовик и танкетку для охраны, – сказал он. – Постарайтесь взять только самое ценное. Уходить из города будете с воинской колонной, торопитесь…
Во дворе архива стояли горы ящиков. Нечего было и думать, что все это войдет в кузова двух грузовиков. Следовало еще раз сделать отбор, а остальное закапывать или все-таки жечь. Гудошников подошел к яме, выкопанной женщинами: по стенам ее медленно сочилась вода, и дно ямы уже было затоплено, Белоруссия, край болот… Что жечь, что закапывать в эту горькую землю – все равно… Гудошников подозвал Зою, показал на яму:
– Что будем делать?
– Не знаю… – тихо вымолвила она. – Как вы решите…
– Как решите! – передразнил Гудошников. – Ладно, часть архива надо жечь.
– Давайте жечь, – устало согласилась Зоя. – Не отдавать же врагам.
– А что? Что жечь, что закапывать?! – разозлился и закричал Гудошников. – Или вам все равно?
– Мне не все равно, – сказала Зоя. – Но куда мы их денем? Куда? Я уже смотрела… Искала… Хотела предложить вам замуровать что-нибудь в подвале, но везде сыро и крысы! Вот такие! Я их боюсь…
– Я тоже их боюсь, – сказал Гудошников. – Боюсь и ненавижу…
Она глянула на него с недоверием, хотела что-то спросить, но промолчала.
– Зоя, – успокоившись, сказал Гудошников. – Снимайте с машины ящики. Нужно оставить только исторические материалы и документы периода коллективизации. Остальное – в яму… Что не войдет в яму – выносите на середину двора…
Зоя понимающе кивнула. В этот момент в воздухе что-то прошелестело, и на соседней улице полыхнуло зарево взрыва.
– Это уже не дальнобойная, – определил Гудошников. – Это уже гаубицы садят.
– Что? – спросила Зоя.
– Заканчивать нужно скорее, вот что! – отрезал Гудошников и направился к управляющему госархивом, – Скоро должна подойти еще одна машина, будете грузиться. А сейчас все лишнее таскайте в яму.
Завидев Никиту Евсеича, семейство Солода зашевелилось. Племянник управляющего Гриша подхватил один из ящиков и понес в угол двора, к яме. Гудошникова вдруг словно что-то толкнуло изнутри.
– Ну-ка, стой! – крикнул он парню и подошел. – Что в ящике?
Парень молча поставил ящик.
– Здесь документы по архитектуре и строительству города, – с готовностью объяснил оказавшийся рядом Солод. – Описания, проекты, чертежи…
– Вскройте ящик, – приказал Гудошников.
Парень принес топор, оторвал крышку. Уже стемнело, но и в сумерках Никита Евсеич, развернув первую же бумагу, увидел план старого города, начертанный в начале прошлого века. Часть какой-то стены, ворота, церкви, усадебные застройки, парки… Гудошников перебрал другие документы. Перед глазами мелькали какие-то цифровые выкладки, письма, прошения о строительстве в городе театра, деловая переписка архитектурного ведомства губернского управления.
– Это нужно эвакуировать! – возмутился Никита Евсеич и, взяв топор, пошел к другим ящикам. – Кто занимался отбором материалов?
– Я и мои сотрудницы, – объяснил Солод, забегая вперед. – Мне приказано было… Я получил инструкции…
Гудошников начал срывать крышки с ящиков, приготовленных в яму, смотреть документы.
– Это – закапывать! – приказывал он. – Это – в грузовик! Это – на середину двора…
Тем временем шофер откинул борт и вместе с женщинами начал снимать ящики горархива. Там командовала Зоя. Шофер нагреб беремя папок, предназначенных к уничтожению, и, бросив их посередине двора, облил бензином. Костер запылал ярко, осветив красным светом стены. В самый разгар работы во двор въехал еще один крытый грузовик и «эмка». Из легковушки вышел человек, не знакомый Гудошникову, и спросил, скоро ли закончат?
– К утру, – хмуро бросил Никита Евсеич. – Приходится пересортировывать госархив. Ваш товарищ намудрил тут…
– Быстрее нужно! – отрезал приезжий. – Утром войска уходят из города! Вы должны выехать раньше!
Артобстрел усиливался. В западной и северной частях города полыхало одно большое зарево, в небе гудели самолеты и мельтешили стрелы прожекторных лучей. Но в зеленом, уютном дворе архива все казалось тихим и мирным. И если бы не полыхал костер, можно было бы подумать, что войны нет и еще долго не будет.
– Танкетка для охраны архива приедет через час, – сказал незнакомец, садясь в «эмку». – Что вы там жжете?
– То, что не можем эвакуировать, – бросил Гудошников. Незнакомец вышел из машины и, подойдя к костру, выхватил одну из папок.
– Что вы делаете?! – закричал он. – Это же документы! Кто позволил?
– Это современные документы, – пояснил Никита Евсеич, – за последние пять лет.
– Это документы! – повторил тот и подступил к Гудошникову. – Весь архив должен быть эвакуирован! Это приказ!
Управляющий Солод с многочисленным семейством застыл, склонившись над ящиком. Зоя пряталась за спину Гудошникова, прикрыв ладонью рот, и только шофер-охранник невозмутимо носил охапками бумаги и швырял их в огонь.
– Надо спасать лишь то, что представляет безусловную ценность! – резко сказал Гудошников. – О современной истории вы сами расскажете потом, после войны.
– Ну, вы за это ответите! – пригрозил незнакомец, направляясь к машине.
– Ладно, отвечу! – взъярился Гудошников. – Кто вы такой, чтобы здесь указывать?
– Это инструктор, – шепнула за спиной Зоя. – Пропагандист… Вы лучше не ругайтесь с ним…
– Не эвакуируете весь архив – пойдете под трибунал! – заявил инструктор. – Я немедленно доложу секретарю!
Он сел в машину и умчался. Минуту во дворе стояла тишина, и только пламя костра шелестело покореженной бумагой.
