Запретная любовь - Халит Зия Ушаклыгиль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они были на одном из них.
— Хотите, присядем здесь? — сказала Нихаль; — но всего на минутку, пока не пройдёт страх. Если мы сейчас вернёмся, знаете, что я думаю? Весь лес, сосны, которые протягивают длинные руки позади нас, придут в движение, побегут, схватят нас, потом…
Говоря это, Нихаль с дрожью куталась в накидку на плечах. Она мило присела; Бехлюль смотрел на неё стоя. Они секунду смотрели друг на друга в зелёном свете. Пока взгляд Бехлюля был прикован к Нихаль, она чувствовала, что её шатает, как будто что-то повалит её, лишит чувств, а может быть убьёт за минуту. Вдруг она захотела крикнуть от иного, неивестного, проснувшегося в ней страха:
— Держите меня, уведите меня отсюда! В бричку, домой; да, да, домой, домой!
В эту минуту ей захотелось оказаться дома, в своей комнате, в белой постели. Теперь она боялась не только леса с чёрными, страшными призраками, находившегося позади, но и мужчину рядом, смотревшего на неё. Эта ночь была похожа на плохой сон. Чтобы забыть страх, она крикнула Бехлюлю первое, что пришло в голову:
— Признайтесь, приехать сюда ночью — довольно странная идея…
Казалось, Бехлюль не слышал. Он рассеянным взглядом смотрел на Нихаль; потом вдруг сел у её ног и сказал грустным голосом:
— Нихаль! Ты немного любишь меня?
Нихаль тихо и прерывисто засмеялась:
— Ах! Вот! Кажется, мы приехали, чтобы сказать это. Однако это такая простая вещь, что не нужно было ехать сюда, чтобы сказать.
Казалось, Нихаль не хотела, чтобы начавшийся так разговор перестал быть шутливым; она говорила с неестественной улыбкой. Бехлюль, наоборот, ответил очень искренне, даже немного обиженно:
— Уверяю тебя, Нихаль, что сегодня ночью, в эту минуту, твоя малейшая шутка на эту тему может оставить у меня рану на всю жизнь. Ты, да, ты тоже не склонна шутить. Ты хочешь улыбаться через силу, чтобы не отвечать мне… Ох! Не отрицай! Это очевидно. В таком случае почему не сказать? Да, Нихаль, почему? Конечно, ты немного, не очень сильно, но в достаточной для меня степени, любишь меня. Так просто об этом сказать…
Нихаль, улыбаясь, хотела ответить:
— Ошибаетесь; наоборот, я очень Вас люблю. Особенно, когда наши ссоры закончились! Разве теперь мы с Вами не брат и сестра, то есть больше, чем просто друзья?
Бехлюль посмотрел с горькой улыбкой, глубой укор которой сразу стёр шутливость и Нихаль сказала:
— Бехлюль Бей! Можете сказать? Почему Вы хотите жениться на мне? Признайтесь, это была просто шутка. Вы всё могли себе представить; но не могли представить возможность этого, этой шутки, женитьбы на маленькой Нихаль, на девочке, похожей на картинку с японского веера. Так случилось, что перед Вами оказались женщина в инвалидной коляске, пытающаяся развлечься в свободное время, и отец, желающий спокойной жизни с молодой женой. У них в руках была девочка, обречённая быть выданной за первого претендента. Вы были ближе всего, поэтому о Вас подумали прежде всего. Вы разочаровались, устали от жизни и искали небольшого изменения. Вы протянули руку, когда перед Вами оказалась эта шутка. «Хорошая игрушка! — сказали Вы себе; отличный способ некоторое время поразвлечься! Если сломается или испортится, ничего не стоит выбросить…
Нихаль снова с лёгкой улыбкой посмотрела на Бехлюля, а затем мягко добавила с видом ребёнка, бросившего сломанную игрушку:
— Мне кажется, что игрушку пора выбросить.
Бехлюль тихо слушал. Когда Нихаль, говорившая тихо и спокойно, закончила, он неторопливо ответил:
— Важно, что я не хочу её выбрасывать, понимаешь? Да, маленькая Нихаль, да, девочка, похожая на японскую картинку, раз ты так говоришь, пусть так и будет. Ты — игрушка, которая случайно появилась в моей жизни после того, как я пресытился тем, что делал и чем развлекался; но не та, которую можно сломать и выбросить! Драгоценная игрушка, которая всегда, слышишь, всегда будет храниться среди самых мягких и нежных цветов как единственная связь с жизнью! О, если бы ты знала, Нихаль, как я удивляюсь, когда говорю это тебе! Это другой, изменившийся Бехлюль! Потому что ты полностью изменила меня; да, да, полностью… Что-то передалось мне от твоей несерьёзности, от твоей чистоты; как будто из жизни вдруг вырвали несколько лет, заполненных пустыми стремлениями. Я вышел навстречу тебе помолодевшим и, почему не признаться, очищенным. Если ты протянешь мне свою маленькую руку, я буду спасён. Мужчина, которому больше не нужно будет гнаться за другими целями и который будет жить здесь, в счастливом доме, после того, как добьётся счастья… Признайся, Нихаль, тебе нужна такая рука, рука защитника и спутника…
Нихаль опустила глаза и слушала с лёгким сердцебиением, сжимая рукой край накидки. Бехлюль продолжал:
— Да, Нихаль, она нужна тебе! О! Как будто я не чувствую твоего горя, тайно плачущего отчаяния? Сейчас ты оказалась вдали ото всех; ты одинока среди близких, тебе так нужно быть любимой…
Бехлюль вдруг замолчал, наклонился ближе, ему захотелось увидеть глаза Нихаль:
— Ты плачешь, Нихаль? Да, да, ты плачешь. Но почему? Ведь рядом есть сердце, которое тебя любит и всегда будет любить. Если ты тоже немного, да, немного любишь… Ты любишь, верно, Нихаль? Но немного, смотри, теперь ты улыбаешься… Мы с тобой укрылись бы в нашей любви, не обращая внимания на окружающих, не придавая ничему значения, занятые лишь друг другом. Пусть нас убаюкает светлый лес, луна над головой, ласкающая своим светом и зелёный дом счастья повторяющися звёздными снами…
Нихаль больше не плакала. Пока ещё влажными от слёз глазами она смотрела на мужчину, обещавшего ей звёздные сны. В ту минуту в печальной душе ребёнка пробудилась потребность в любви, которая вызывала желание часами слушать эту счастливую мелодию. Она думала о двух годах разочарования и мучений; потом в странном видении увидела неясную тень, похожую на лицо матери.
Быть любимой! Быть любимой! В её больной душе был только этот крик. Теперь был тот, кто любил её. Это повторялось у её ног и взамен
