Словно распустившийся цветок - Сири Митчелл

– Не понимаю, как люди вообще осмеливаются открывать рот, если они не могут сказать то, что думают, а действительно иметь в виду то, что они говорят, им не дозволяется. Высший свет, оказывается, безжалостно груб!

– А чем, собственно, вы расстроены? Все, что требуется от вас, женщин, – это сказать «да». Это ведь мужчина должен набраться мужества, обдумать то, что он собирается сказать, и выбрать для этого подходящее время. Ничего удивительного, что эти двое ходили вокруг да около, прежде чем подошли к сути дела.

– К сути дела? Суть дела заключается в том, что если мужчина не может заставить себя ясно и недвусмысленно сделать мне предложение, то почему он полагает себя достойным моей руки? Неужели в этом мире не осталось ничего, о чем следует говорить без обиняков, прямо и откровенно?

Но мистер Тримбл уже не обращал на меня внимания. Собственно, он даже обернулся к отцу, который, растерянно глядя на нас, что-то бормотал себе под нос.

– А что ответили вы, мистер Уитерсби?

Отец вздрогнул и поднял на него глаза:

– Ответил? Насчет чего?

– Что вы ответили на эти предложения руки и сердца?

– А! В общем… я поздравил его. Их. А что еще мне оставалось делать? Шарлотта без конца рассуждала о том, что мечтает найти себе супруга, и я всего лишь…

Я все время рассуждаю о том, что мечтаю найти себе супруга?

– Это ты заставил меня выйти в свет, чтобы найти себе мужа. Единственная причина, по которой я упоминала об этом, заключалась в том, что я была уверена – в самом скором времени ты одумаешься, как только осознаешь, сколь чудовищный объем работы я выполняла. Вот только в расклад вмешался он, – я вперила дрожащий палец в мистера Тримбла, – и украл мое место. А потом он начал делать все куда лучше меня, и я просто… Я так старалась быть тебе нужной, но только сейчас поняла, что никогда не стану для тебя той дочерью, которую ты хотел.

– Ты всегда была именно той дочерью, которую я хотел. Просто меня заставили понять, что ты рождена для большего.

– Но я хочу именно этого.

– Этого не может быть.

– Это почему же, позвольте спросить? Ничего иного у меня никогда и не было. И ничего другого я в жизни не знала. Это – единственное, что я умею делать хорошо.

– Так не должно быть.

– Но именно так оно и есть. И я тоже есть. А еще, чтобы там ни думала себе Британская ассоциация содействия развитию науки, я хорошо разбираюсь в ботанике.

Он жалостливо смотрел на меня:

– Как же получилось, что мы дошли до такого?

Я знала как.

– Во всем виноват адмирал. Во всем абсолютно. Ну, так вот теперь он пусть и улаживает все обратно.

– Но… что мне сказать твоим будущим мужьям?

– Можешь сказать им все, что хочешь.

– Но за кого из них ты собираешься выйти замуж?

– Это не имеет значения. Мне все равно. Задача была найти себе супруга, и я с ней справилась. Разве я не исполнила свой христианский долг? Так что, какая теперь разница, кто им будет?

Отец снова смотрел на меня с жалостью:

– Разумеется, это имеет значение. Ведь тебе придется жить с ним до конца дней своих.

Я вдруг ощутила, как меня охватывает паника, и оглянулась на мистера Тримбла:

– Полагаю, менять свое мнение относительно принятого предложения руки и сердца не принято?

Он угрюмо покачал головой.

– Что ж, тогда будем надеяться, что жить мне осталось недолго. – Никогда бы не подумала, что буду завидовать мисс Темплтон по такому поводу, как этот.

Отец между тем нахмурился:

– И все-таки я не совсем уверен… Так какое предложение, говоришь, я должен принять?

Мистер Тримбл окинул меня долгим взглядом:

– Неужели у вас нет собственных предпочтений, мисс Уитерсби?

– Нет. – Мне предстояло или смириться с коряжником одного, или приводить в порядок коллекцию другого, попутно воспитывая ораву оставшихся без матери детей. Что ж, по крайней мере, я на собственном опыте испытала, что это такое – в юном возрасте лишиться самого родного человека. – Пастор.

Мистер Тримбл выразительно выгнул бровь:

– Приходской священник? Но ведь мистер Стенсбери буквально купается в деньгах. Быть может, он и не джентльмен, но только из-за этого я бы не стал сбрасывать его со счетов.

– Что лишний раз показывает, как мало вы знаете меня. – Перед моим внутренним взором все время стоял образ колокольчика, но я запретила себе поддаваться безудержным фантазиям фермера-овцевода из Новой Зеландии. Подхватив с пола ботики, я поднялась к себе наверх.

Рисуя по памяти орхидею мистера Стенсбери, мне удалось почти забыть о том, что я дважды обручена. Но тут в дверь кто-то постучал.

– Войдите.

В комнату вошел отец и огляделся по сторонам с таким видом, словно впервые очутился здесь.

Я следила за его взглядом, которым он окинул новые платья, висевшие, словно высушенные растения, на колышках, и батарею шляпных коробок, выстроившихся у моего умывальника. Наконец взгляд его остановился на моей иллюстрации. Он взял ее и развернул к себе.

– По-моему… я не совсем уверен… но твоя манера рисовать изменилась, Шарлотта.

Благодарить за это я должна мистера Тримбла.

– Я немного поэкспериментировала с расслабленной манерой держать перо и вольным толкованием художественного образа, но потом решила, что лучше вернуться к прежнему способу письма.

– Нет. Ты должна продолжать и дальше в этом же духе. У тебя получается просто блестяще. Итак… тот славный человек убедил меня, что, раз уж я должен отказать одному из претендентов на твою руку, то мне стоит – с твоей безусловной помощью, разумеется, – решить, за кого из них ты действительно хочешь выйти замуж. Он почему-то не убежден в том, что ты сказала правду, когда назвала приходского священника.

– Если говорить совсем уж откровенно, я не хочу выходить замуж ни за одного из них. Но, поскольку отказать сразу обоим невозможно, я предоставляю тебе сделать выбор.

– Но у тебя должно же быть какое-то мнение по этому вопросу.

– У меня его нет.

– Но ведь образ жизни, который тебе предстоит вести после замужества за ними, различается самым кардинальным образом.

– Я отдаю себе в этом отчет.

– И несмотря на это у тебя по-прежнему нет никаких предпочтений?

– Ни с одним, ни с другим я не смогу заниматься своей работой. Быть может, я стану выписывать ярлычки для отдельных растений или заказывать экзотические экземпляры из колоний. Быть может, мне предстоит воспитывать детей или выращивать орхидеи, но я не смогу заниматься иллюстрированием, как не смогу и писать научные статьи.

– Зато ни один из них не станет требовать от тебя, чтобы ты написала книгу об изготовлении восковых цветов.