Исповедь самоубийцы. От первого лица - Глеб Вербов

– Удаляем дренаж и вызывайте псих-бригаду!

Я понял, что я натворил. Вместо того, чтобы облегчить участь своей жены и детей, я, наоборот, ещё больше всё усугубил. Теперь на мне будет ещё поставлен штамп психа. “Наш папа сошёл с ума”. Достойный итог жизни. Я произнес:

– Дмитрий Семёнович, не делайте этого, пожалуйста! Я больше не буду. Да я бы и не прыгнул…

Но Дмитрий Семёнович был неумолим – он вытащил из моей раны вкладыш, сказал, чтобы меня перевязали, и ушёл также внезапно, как и появился. Всё было сделано им так быстро и уверенно, будто он делал это каждый день по несколько раз – удалял вкладыши из ран и при этом, пока пациент беспомощно лежал перед ним, распятый на столе, отдавал своим громовым голосом распоряжение вызвать псих-бригаду.

– Спасибо, Дмитрий Семёнович…

Когда он удалился, я посмотрел на медсестру. Она, грустно улыбаясь, спросила:

– Зачем вы это сделали? Ведь завтра вам бы и так удалили дренаж.

Зачем я это сделал?

– Дурак, потому что, – ответил я. – Потому что, дурак…

Далее я сидел на своей кровати в ожидании псих-бригады. Надо же было так вляпаться! Я позвонил жене и сказал, что пытался выйти через окно, и теперь меня отправят в психбольницу. Нечего сказать, облегчил ей жизнь…

– Какой же я дурак! – думал я, покорно сидя на кровати.

Видимо, так думал не я один, так как над моим ухом раздался отчётливый шёпот Петра:

– Я бы на твоём месте сейчас встал и ушёл.

Почему мне не пришла в голову самому эта очевидная мысль – до сих пор не понимаю. Конечно же! Бежать! Тем более, мне демонстрировали, как это нужно делать, на протяжении трёх дней Пётр с Алексеем. Словно морально готовили меня к этому. Я взял телефон, железную кружку и двинулся к выходу. В коридоре было много народу, и никто на меня, идущего с кружкой в руках, якобы за водой, не обратил внимание. Действительно, вряд ли я шёл прыгать из окна с кружкой. В середине коридора я свернул на лестничную клетку, спустился на один пролёт, поставил кружку на подоконник, спустился на первый этаж, далее – приёмный покой и дверь наружу. Оказавшись на улице, я двинулся на выход с территории больницы и, только оказавшись за её пределами, начал верить в своё освобождение.

Но ведь меня могли преследовать, искать! Нужно замести следы. Я свернул с центральной улицы во дворы домов. Было жарко, солнце палило, во рту у меня пересохло, я чувствовал слабость, голова немного кружилась, но я шёл, стараясь как можно сильнее затеряться в домовой застройке. Наконец, я позвонил сыну попросил приехать на такси по названному мной адресу. Сын у меня, слава Богу, не тормоз. Сказал сразу, что приедет, не расспрашивая зачем. Тут до меня дошло, что на телефоне включено отслеживание местоположения. То есть меня могли легко вычислить. Отключив в телефоне это отслеживание, я снова двинулся вперёд, ещё больше углубляясь в застройку, нашёл тенистый двор, позвонил сыну и сказал новый адрес. Однако, снова засомневался – ведь телефон может прослушиваться. Тогда я перешёл в другой ещё более дальний двор, нашёл там самый дальний подъезд с самыми пышными кустами, сел на лавочку и стал ждать звонок от сына, уже не сообщая ему свой новый адрес.

– Как позвонит, так я и выйду ему навстречу, – подумал я.

Итак, мне казалось, что я был в самом безопасном месте, где меня уже никто не найдёт. И в этот момент именно к этому подъезду подъехала машина. Конечно же, полицейская. Из неё вышел высокий полицейский и направился ко мне. Помню, я уже и не очень-то сильно удивился, даже ожидал нечто подобное, хотя вероятность такого совпадения была достаточно мала. Чтобы вот так, именно в это время, в этом месте очутилась полицейская машина – это же практически невозможно. Всё это выглядело, как ирония: кто-то явно давал мне понять, что как ни крути, ни петляй – от судьбы не уйдешь. “Кто живёт в страхе перед смертью, того она всё равно настигнет, хотя бы он старался взобраться от неё на небеса” (из восточных поэтов). Однако сейчас мне хотели только лишь продемонстрировать тщетность моей суеты: чему быть – то будет. Если это кому-то нужно. Я, по всей видимости, к счастью, ни для кого не представлял особого интереса, так как полицейский, пристально посмотрев мне в глаза, на мою руку со следом укола, прошёл мимо в подъезд.

Я услышал, что на кухне на первом этаже кто-то застучал посудой. Наверное, полицейский пришёл домой на обед.

Чтобы не вызывать лишних подозрений, я ушёл не сразу, а достал смартфон и немного полистал экраны. Со стороны я, наверное, напоминал одного из обычных Zombie-подростков (так называемое, Z-поколение), проводящих всю свою жизнь в телефончиках и поэтому не представляющих никакой опасности для реального общества. Гениальное изобретение Стива Джобса очень просто решило вечную проблему отцов и детей: детей просто сразу поместили в один большой изолятор под названием “Интернет”. Впрочем, своим детям Стив Джобс запрещал брать в руки смартфоны, как и Билл Гейтс (основатель компании Microsoft).

Итак, создав имидж представителя инфантильного Z-поколения, я поднялся и пошёл искать уже настоящего представители этого вида – своего сына с ожидающим меня такси. Сына я увидел, но без такси. Оказывается, он уже отпустил водителя, так как, видите ли, в Яндекс-такси нельзя поменять адрес поездки после заказа. Точно инфантильное поколение. Попробуй уйти с ними от реальный погони. Вроде бы всё знают там у себя в телефончиках, даже пиццу могут заказать на дом, а как только задачка немного усложняется – импровизировать не могут – действуют строго по ранее усвоенному алгоритму: вылить воду из чайника, затем налить воду в чайник…

Вода из чайника была вылита. Сын заказал новое такси. В реальной погоне нас бы уже в этот момент повязали. Но, так как погоня была мнимая, то прокатило и так.

Я себя чувствовал всё хуже и хуже, поэтому, не доезжая до дома, попросил водителя остановить возле частной клиники, недалеко от дома. Я надеялся, что если уж клиника частная, то мне там окажут любую помощь, были бы деньги. Но не тут-то было. Оказывается, без паспорта они не принимают (паспорт мой остался в больнице), а при необходимости экстренной помощи вызывают обычную скорую помощь. Вызвать обычную скорую я не мог, так как меня бы снова доставили обратно в ту же больницу, откуда я сбежал – за этой больницей я закреплён по прописке. Делать нечего – мы отправились домой, благо он был недалеко. По пути нас встретила моя жена, и мы