Рай. Бин Фрай! - Владимир Буров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кто-то может влезть в разрыв, и помешать завершить дело. И это правильно. Разрыв опасен. Опасен, если не закрыт:
– Верой. Которая и связывает текст и заметку на полях.
Партизаны не принимают примету, хотя много раз сами повторяют ее. Не принимают, потому что не могут ее усвоить. Но ее и не надо усваивать. Она и должна быть отчуждена, как картина Ван Гога. Как говорится:
– Истина не только в нас, но и где-то рядом.
Вот это Рядом и не допускается. Не пишется в одну строку – значит, и не был этот человек великим.
Смотрите, что эти люди говорят:
– Благодаря Горби я стал великим депутатом. Тем не менее, я против него. Против в том смысле, что несмотря на его великое дело, он в моих глазах так и остался маленьким.
И все аргументы о миллионах тонн зерна и так далее – это просто липа. Можно привести десять аргументов за, и десять против. Имеется в виду таких далеких, марсианских аргументов, которые нельзя проверить. Ведь двести восемьдесят миллионов тонн ни о чем не говорят. Может народу доставалась всего одна десятая этих тонн, а остальное съедали драконы, жившие в подвалах Кремля. Ливийские там, вьетнамские, афганские. Их ведь надо кормить бесплатно, а то слушаться не будут. И так далее. Все это невозможно проверить. Эти абстрактные аргументы не являются аргументами. То ссылаются на Британскую Энциклопедию, то на:
– Свою книгу. – Фантастика! Это ни о чем не говорит, кроме направленности ума пациента. То есть о его партийности.
Второй Партизан явно пишет портрет Горби с самого себя. Вот уж Вол точно ездит на разные обеды, съезды, концерты, университеты, телевидение:
– Нравится! – Вы посмотрите, что за логика у этого профессора:
– Горби совершил великое дело: сломал Берлинскую стену, выпустил Соленого, несмотря на то, что большинство присекретарских ребят топали ногами в знак протеста. Но… жаль только, что слишком мал для этих великих дел. Его плечо намного ниже Берлинской Стены. Да и званий Героя СССР у него меньше, чем у Соленого. Резюме:
– Он слишком мал, чтобы быть великим.
Удивительно, что сам же говорит:
– По делам их – узнаете их. – Значит:
– Не смотри на рост, не смотри на плешины – смотри на дела его.
Какую хоть одну разумную мысль высказали эти партизаны? Никакой. Какая тут, на – слово ну х – Силиконовая Долина! Нет, никаких два к восьми. Один к десяти. Вратарь наш, а игроками должны быть в нашей Силиконовой Долине бразильцы.
Хина говорит, что надо было сначала подумать, а потом разрушать СССР. Милый, так думали уже. Никита Сергеевич думал кукурузой, Леонид Ильич думал продовольственной программой, Андр водкой и проверками в банях, Черн карандашами, Зю приводными ремнями. Так сказать, все давно готово, чтобы перейти к новой счастливой жизни, даже приводные ремни. Я так и не понял, что такое:
– Приводные ремни? Длинные цветные галстуки, что ли?
Однажды баба заказала мне сазана. Как никогда вдруг натяну-лося блесна! Со дна я вытащил живого партизана! Не знал он бедный, что закончилась война. Ля-ла-ла-ла-ла-ля-ля-ля-ля-ля. Ля-ля.
Вот вам ответ, почему все хотят в Израиль, под пули. Как говорится:
– Это я еврей! – Ну, а мне:
– Не шибко тут! Выйди вон из дверей.
Это не значит, что в России полностью отсутствует разум. Например, этих ребят, работающих дискодаблсменами, рабочие завода И, называли любовно:
– Долбоебами. – Значит, все понимали, что эти ребята рассуждают нелогично. Как погонщик кур и ловец пчел академик Лысенко, закрывший русскую силиконовую долину давным-давно. Давным-давно.
Между прочим, оба эти партизана были в прошлом детьми Со. Да, да, не удивляйтесь. Правда, приемными. Но все равно:
– По детям твоим – мы узнаем тебя.
Со и Ла тоже хотели попасть в эту историческую экспедицию. Они уже двинулись вслед за Тетей и Мотей, но по непредусмотрительности не имели загнутых кожаных снегоходов фирмы Байер. Но не это главное. Главное, что сбылась, наконец, мечта Сяо: он поймал Кон Лизу Ра.
В лесу, недалеко от Зимнего Дворца, они заметили прекрасную женщину. Она тоже увязла в снегу. Ребята решили не цепляться за хвост удаляющейся экспедиции, а исполнить свою мечту.
Они привели даму в ресторан, где в это время завтракали:
– Борис Бер, Мэрилин Монро, Максим Максимыч. Были и другие люди.
Сяо и Ляо приковали принцессу к столику, направили ей в лицо лампу с зеленым вращающимся абажуром, и сказали:
– Если скажешь правду, будешь есть это. – Сяо показал на красную розу. А Ляо на бутылку немецкого пива.
Тут неожиданно Со схватился за голову. Как будто его опять выгнали с телевидения за беспримерное поведение. Он увидел, что из-под парика, черного парика Кон Лизы Ра выбивается рыжая прядь. Было однозначно понятно, что перед ним немецкий шпион Нано. Мама! Пожалуй, это даже лучше, чем Кон Лиза Ра. А еще лучше судить их обоих сразу. В одном лице.
Нано шел с докладом к ПП о захвате русской силиконовой долины марсианами. Злобными хвостатыми существами с длинными острыми зубами. Он прекрасно понимал, что как человека с рыжими кудрями его могут принять за немца или за еврея, то есть за русского, как Екатерина Вторая и Петр Первый, и, вследствие этого обстрелять где-нибудь на дороге. Поэтому догадливый парень загримировался под прекрасную даму. Все смотрели на него влюбленными глазами и вежливо улыбались. Только собаки по деревням, где он проходил, лаяли на него.
– Где земля, которую ты украл у меня? – спросил Сяо.
– У тебя?
– Ну не у меня, у народа. Это все равно.
– Я роздал ее людям.
– Зачем? – Сяо налил себе пива, Ляо водки, положил с общего блюда красной, черной и по шесть кусков мяса, похожего на шашлык, но предварительно, то есть перед жаркой еще, замаринованного с розмарином. По системе Монте. Ох, эта благословенная Италия. Сэм Джанкана, между прочим, тоже был из Италии. – Ты вообще в курсе:
– Кто я?
– Нет. А кто ты такой?
– Я? Я Сэм Джанкана.
– А кто это? – спросил Нано.
– Это мафиози, который завалил Джона Кеннеди.
– Какие ваши доказательства?
– Без.
– Что без?
– Без доказательств.
– Скажите хотя бы за что?
– Он трахнул мою жену. Нет, ничего страшного, но он ошибся. Потому что это была моя любовница.
– А разве любовница лучше жены?
– Ну, ты даешь, парень. Сразу видно, что ты не немецкий шпион.
– Почему?
– Немцы умеют считать. А ты знаешь хоть, сколько лет моей жене?
– Нет.
– Вот и видно, мил человек, что ты стукачок. Почему? Потому что каждый нормальный человек хоть что-то знает. Ты, как оказывается, не знаешь ничего.
– Я могу сыграть Мурку.
– Не надо. Слышали уже. Сыграй лучше американскую народную песню:
– Я налетчик Беня-хулиган.
– Это о чем?
– Это о том, как ты взял наш национальный банк с огромным количеством золота и бриллиантов. Где деньги, я спрашиваю?!
– Проиграл в буру, – ответил этот Нано с наглой улыбкой.
– Значит, вы собрались просто на просто надо мной издеваться?
– Почему?
– По кочану.
– Нет, серьезно, как я мог взять наш национальный банк, когда он совершенно и абсолютно независим. Один безрукий, длинноносый перс до сих пор ходит по улицам, креститься и божиться, что не грабил его. И приводит аргумент, так сказать, декларацию о независимости центрального банка. Вывод: никто не мог его ограбить.
– Это очень интересно, – сказал Со и щелкнул пальцами. – Человек! Пива и итальянский шашлык. Два. Нет, три.
– Три? – спросил парень.
– Да, три. Может быть, сегодня, мы, наконец, узнаем правду.
– Разрешите прикурить?
– Извините. – Я могу его у вас купить? – Это Борис Бер подсел за стол, где пытали Нано.
– Его?! – сделал удивленное лицо Сяо.
– Это не он, а она. Вы ее не узнали? Это Кон Лиза Ра, – сказал Ляо.
– Нет, друзья мои, – ласково сказал Борис Бер, – вы опять ошиблись. Это не Кон Лиза Ра. Это мой нанотехнолог. Он шел ко мне.
– Зря вы его защищаете, Борис, – сказал Со. – Он же ничего абсолютно не дал народу.
– Зато дал его друг Гайд, – спокойно ответил Бер. – Сын Трудового Народа. Он, так сказать, был сын трудового народа.
– А этот значит, был:
– Трудового Народа Дочь. Кон Лиза Ра. Дала всем, кому только можно. И главное бесплатно. Но только не нам. Я уверен, что она знает, где зарыт клад, – продолжал Со. – Надо только как следует допросить его.
– Какой клад? Какой клад?! – повысил голос Нано.
– Столько раздать! – Со пальцем показал на подсудимого, – ну, не может быть, чтобы не взял себе небольшую Чашу Грааля. Уверен, что она у него. Этот парень забрал наше счастье, нашу родину, где мы все вместе жили. Никто не хотел уходить из нашей любимой коммунальной квартиры. Как хорошо-то было. И главное, была у нас наша Чаша Грааля.