Тени Петербурга - Юлия Ставрогина

Проходили минуты, в течение которых Алина, в свою очередь, тоже не сводила с меня глаз. С равнодушием и тоской я посматривала на Рустама, пытаясь определить сложность ситуации, в которой я оказалась. Нет, я не боялась. Вампир сильнее, быстрее и сообразительнее практически любого человека, но мне было просто неприятно, что спустя две недели пребывания среди людей, я уже привлекла к своей персоне столько внимания.

Рустам Аркадьевич кое-как закончил лекцию. Звонок, возвещавший об окончании полутора часов отведенных на его предмет, он воспринял с безмолвным ликованием. Не оборачиваясь в сторону Алины, я просто поднялась со своего места и пошла. На мою радость, наконец, наступили пасмурные деньки, и я могла прогуливаться по городу, не испытывая при этом неприятного жара, от которого кожа словно плавилась.

Сумев подавить в себе печальные воспоминания, я просто шаталась по центральным улицам, коротая время до вечера. В это время я планировала пробраться в станцию переливания и совершить набег на их запасы крови.

Пошел дождь. Все-таки нынешний Петербург не сильно отличался от того, что я помнила. Здешние жители всегда выглядели инопланетянами по сравнению с жителями других городов. Например, когда пошел дождь, его как будто никто и не заметил. Все продолжали идти, куда шли, разговаривать о том, о чем говорили. И лишь в толпе появилось несколько зонтов – на этом изменения заканчивались. Холод и сырость никогда не оказывались здесь в диковину. Так было, так будет, наверное, во веки веков.

Шагая по мосту, я наблюдала, как ветер разгоняет волны Невы. Его порывов я не могла ощущать в полной мере, потому что вампиры не чувствуют разницы в температурах. Вот что я ненавидела больше всего. Человеком мне нравился ветер, можно сказать, я жила с ним все двадцать два года. Многое из того, что я любила, ушло от меня. Отомстив, я получила удовлетворение, но ничего не вернула, потеряв ещё больше.

Выйдя на Невский, я решила зайти в кафе, в котором мы беседовали с Владом. Тогда, запутавшись в мыслях, касавшихся встретившихся мне на улице существ, я не могла толком оценить это место. Не сказала бы, что здесь было уютно. Необычно – это да. Все столики отличались друг от друга размером, цветом, формой. Посетители сидели на креслах с обивкой из бежевой и коричневой кожи, а также какой-то плотной ткани также разных оттенков. Кроме кресел, присутствовали стулья, которые, однако, по стилю соответствовали столам, рядом с которыми стояли. Всё это напоминало какой-то бардак, но уровень сигнала wi-fi здесь был действительно хороший.

Я села за тот же столик, что и вчера, и ко мне так же скоро подошла та же официантка. Она узнала меня и явно порадовалась, что сегодня я явилась одна, а не с Владом. Возможно, решила, что мы поссорились или что-то вроде того. Интересно, рейфы заводят романы с человеческими женщинами? Я слышала, что вампиры практикуют такое, но крайне редко.

– Мне кофе, – объявила я официантке.

– Какой?

До вчерашнего дня мне не приходилось сталкиваться с ситуациями, в которых мне бы было необходимо разбираться в видах кофе.

– Черный.

– Эспрессо или американо?

Глубоко вздохнув, я просто выбрала наобум:

– Американо.

Девушка вернулась спустя буквально пару минут. Американо понравился мне гораздо больше, чем капучино, преимущественно потому, что сахара в нем не оказалось. Обжигающая горечь, которую я могла почувствовать всеми внутренностями, текла по моему горлу, проникая в желудок. Это новое ощущение пришлось мне по душе.

Рейфов не было поблизости, так что Влад, скорее всего, не появляется тут каждый вечер, что немного упрощает жизнь. Или же он просто способен чувствовать меня так же хорошо, как я его, поэтому решил не сталкиваться со мной нос к носу, как и обещал.

Рейфы… меня странно волновала вся их жизнь, их история. Википедия на мой запрос о них выдала что-то о вымышленной расе, представителям которой для питания своего организма необходима жизненная сила людей, которую они высасывают руками. Влад же, мягко говоря, не сильно анатомически напоминал гуманоидных существ, очень похожих на насекомых, которых изобразили на картинках к статье. Что ж, про вампиров тоже многое сочиняют и приукрашивают…

Опустошив свою чашку и заплатив по счету, я снова оказалась на улице, двигаясь в направлении станции. Рабочий день там, должно быть, подходил к концу совсем скоро, так что я надеялась не встретить большого сопротивления.

8

Станция находилась в невысоком здании, в двадцати или двадцати пяти минутах обычной человеческой ходьбы от центра города. Когда я добралась до него (всего лишь за 5 минут), полноценный петербургский дождь сменился мелкой изморосью, но количество людей на улицах никак не менялось.

Пожарная лестница располагалась на той стороне дома, которая выходила на проезжую часть, что заметно усложняло мое проникновение. Ведь как бы быстро я ни взбиралась по ней, все равно каждый проезжающий мимо водитель все равно мог меня рассмотреть. Так что я решила искать другой вход. Обогнув здание, я оказалась во дворе. Здесь не было ни души, а расстояние до соседнего дома составляло чуть более десяти метров. Прекрасно! Прыгать в окна – для вампира нет ничего проще, но что дальше? Открыть окно снаружи, не создавая лишнего шума, казалось мне делом невыполнимым.

Вскоре я присмотрела небольшой выступ под одним из карнизов, способный послужить мне опорой. Решила нацелиться на него, но переоценила свою прыгучесть. То есть, разумеется, мне под силу одолеть и большие расстояния, но я давно не тренировалась. Высота, на которую я подпрыгнула, оказалась недостаточной для того, чтобы даже просто ухватиться за этот выступ в стене, но всё же я чудом зацепилась. В руках оказалось больше силы, чем в ногах, поэтому я без проблем подтянулась и встала вдоль стены в полный рост.

Окно оказалось прямо передо мной. Я осмотрела его на предмет наличия сигнализации или камеры наблюдения – ничего. Ощупала пластиковую раму, надавливая на неё со всех сторон, но не получила никаких результатов. Тогда я решилась на крайний шаг: со всего размаху я ударила по стеклу рукой, и оно разлетелось. Шум стоял ужасный, и я была уверена, что вот-вот сюда сбегутся все работники станции, которые оставались здесь, так что времени было очень мало.

Быстро залезла внутрь и оказалась в небольшом помещении, служившем кухней. Дверь в коридор была заперта, но я разделалась с ней ещё быстрее, чем со стеклом. Теперь справа от меня располагался, собственно, участок для сдачи крови. Лежанки для доноров и аппараты стояли на одинаковом расстоянии друг от друга – все, как и везде. Времени, чтобы оценить обстановку у меня не было, но я знала наверняка, что кровь хранят в холодном месте, поэтому незамедлительно отправилась на поиски холодильной камеры или чего-то вроде неё.

Однако я не успела найти её, прежде чем кто-то отреагировал на звук выбитого стекла. Прямо передо мной из ещё одного коридора вывернул человек. Меня удивило, что я не услышала его шагов раньше, но определенно это был всего лишь человек. Одетый в форму санитара, он буквально опешил, увидев меня.

– Что тут происходит?

Больше ничего он спросить не успел, так как я, преодолев расстояние между нами, обрушила на него удар ровно такой силы, чтобы оглушить его, но не убить. Мне не нравилось убивать людей, я не получала от этого удовольствие. Даже вид живого человека, лежащего у моих ног в бессознательном состоянии, вызывал у меня неприятное чувство.

Я пошла дальше, двигаясь ещё осторожнее, на случай если кто-то решится придти сюда следом за тем санитаром. Большой холодильник стоял в соседнем помещении, где, судя по всему, находился участок плазмафереза. Но тут меня поджидало самое неприятное: кодовый замок на двери. Кому придет в голову, что на двери холодильника может быть кодовый замок? В Миннесоте у меня таких проблем не возникало. Ни в Миннеаполисе, ни в каком-либо другом городе.

Нужен был какой-то другой план, но я знала, что возвращаться сюда будет опасно. Наверняка, охранники предпримут дополнительные меры безопасности, а я и с этими не знаю, как сладить. Я сильно дернула за дверцу – никакого результата. Но я всё же повторила это ещё раз и ещё раз. В отличие от стекол и дверных замков, холодильные камеры явно производили не в этой стране. Мне осталось только выругаться и покинуть станцию тем же путем, которым я пришла. Моё воспитание, однако, заставило меня отказаться от ругани (по крайней мере, вслух). Знаю, что бить мужчин тоже не входит в понятие «хорошие манеры», но тут уж мне деваться было некуда.

Я ещё раз окинула взглядом лежащего на полу санитара и вылезла через окно. Карта показала мне утром, что городская станция – не единственный пункт приема крови в городе. Были и другие, и я могла попытать счастье, скажем, завтра или послезавтра. Гораздо легче, казалось, вцепиться в горло любому прохожему, но обещание, данное Владу, все меняло. К тому же, как я говорила, убийства – это не моё.