Страшные сказки Бретани (СИ) - Елисеева Елена

— Не думаю, что этот человек как-то связан с вампирами — для этого он слишком труслив, — дёрнул плечом Леон. — Может быть, вчера вечером или ночью вернулся граф д’Эрвье, узнал, какие дела здесь творятся, и решил прибегнуть к нашей помощи? Хотя тогда он бы лично написал письмо…

— Как бы то ни было, надо идти, — решительно сказала Изабелла. — Де Сен-Жермен очень хитёр и коварен, и нам нужно больше союзников в борьбе с ним. Доставайте ваши перчатки, мадемуазель де Сен-Мартен, я пойду с вами.

— Не слишком ли это опасно? — усомнилась Эжени.

— Менее опасно, чем сидеть в гостиничном номере, ожидая нападения. Я расскажу, как господин дю Валлон… то есть Лебренн, спас меня от разбойников. Пусть ищут их, если найдут — скоро найдут и их хозяина, де Сен-Жермена.

Отговаривать Изабеллу ни у Леона, ни у Эжени не было ни сил, ни желания, поэтому в замок графа они отправились втроём. Люди ехали на лошадях, вампирша шла неподалёку, кутаясь в накидку и вполголоса проклиная солнце, которое в этот день было особенно ярким. Ланселот и вороная кобыла из-за соседства с вампиршей тревожно фыркали, ржали, то и дело вставали на месте, отказываясь идти дальше, поэтому путь до замка занял куда больше времени, чем вчера у Леона. Добравшись до замка, они с облегчением отдали перепуганных лошадей рослому конюху (правда, пистолеты, заряженные серебряными пулями, пришлось оставить в седельных сумках) и вошли внутрь — Эжени, войдя первой, обернулась и позвала «Изабелла, входите!», чем заслужила благодарный взгляд от вампирши, тенью скользнувшей внутрь.

Едва они поднялись на второй этаж и вошли в наполненную сумраком гостиную, тяжёлые двери за ними захлопнулись будто сами собой. Эжени вздрогнула, Леон сжал эфес шпаги, Изабелла тревожно огляделась и втянула ноздрями воздух.

— Не нравится мне это место, — прошептала она. — Здесь пахнет… нехорошо.

— Господа! — в другие двойные двери вошёл управляющий, ещё более бледный, чем вчера, источая сильный запах тошнотворно сладковатых духов. Его взгляд заметался, переходя с одного гостя на другого, и остановился на Изабелле — та присела в изящном реверансе.

— Изабелла де ла Шаллен, к вашим услугам. Как видите, меня не надо спасать — меня уже спас господин… Лебренн.

Управляющий отрывисто кивнул, подошёл к столу, раскрыл стоявшую на нём коробку и, вынув из неё пистолет, направил на Леона и Эжени. В тот же миг двери позади них распахнулись, и в зал ворвались трое мужчин. Двоих из них капитан узнал — чернобородый разбойник и тот, что держал лошадей. Они бросились к Изабелле — та молнией метнулась в сторону, но не успела и упала, сбитая с ног тяжёлой цепью, сделанной из серебра. Третий из разбойников, тот самый крупный и высокий конюх, выхватил из ножен шпагу и сделал несколько шагов к Леону с Эжени.

— Теперь ты получишь сполна, сучка, — прошипел чернобородый, придавливая свою добычу к полу.

— Негодяи! Пустите! — Изабелла билась и металась, придавленная тяжестью цепи, кожа у неё лопалась там, где её касался металл, на ней вздувались жуткие пузыри. Эжени судорожно оглядывалась в поисках выхода, шепча «Я же говорила, это ловушка!», Леон выхватил шпагу, но управляющий покачал головой.

— Я говорил вам, что надо оставить это дело в покое. Теперь уже слишком поздно. Мне поручено вас убить.

— Поручено — так выполняй, и нечего тянуть! — послышался звонкий, почти мальчишеский голос, и в комнату стремительно вошёл ещё один мужчина — высокий, черноволосый и невозможно красивый, точь-в-точь такой, каким его описывала Изабелла.

— Де Сен-Жермен! — прохрипела она, на миг оставив бесплодные попытки вырваться.

— Жан-Себастьян де Сен-Жермен, к вашим услугам, — он галантно поклонился застывшим Эжени и Леону. — Или Огюст, граф д’Эрвье, как вам будет угодно.

— Сволочь! Убийца! Гореть тебе в аду! — снова забилась Изабелла. — Я не буду твоей рабыней! Никогда!

— Будешь, — в его голосе зазвенел металл. — Не для того я столько лет гонялся за тобой, скрывался в этом заброшенном краю, охотился на жалких крестьян, пил кровь животных, — его лицо перекосилось от отвращения, — пил кровь этой жухлой вдовы, чтобы ты снова сбежала от меня! А вы, — он обернулся к двум другим пленникам, — зачем вы полезли не в своё дело?

— Вы причинили вред человеку, который близок человеку, близкому мне, — с ненавистью ответила Эжени. — И ещё многим другим людям. Я не позволю нечистой силе охотиться на людей!

— Тебе не тягаться с вампиром, — презрительно ответил де Сен-Жермен. — Я вопьюсь тебе в глотку быстрее, чем ты это заметишь. Меня много кто пытался убить, и все потерпели неудачу. С чего вы взяли, что вам повезёт больше?

Эжени промолчала, но Леон догадывался, что она готовится применить свою силу, и ещё крепче сжал эфес шпаги. Де Сен-Жермен заметил этот жест и презрительно расхохотался.

— Шпага здесь не поможет, она ведь не серебряная, да и будь серебряной, не помогла бы! Ватель, — он обернулся к управляющему, — этого убить, Беллу — в подземелье, девчонку — туда же. Может, она сгодится для опытов, — он жутко улыбнулся и облизнулся длинным ярко-красным языком. — Видите ли, вампиры не рождаются естественным путём, и человеческая женщина не может родить от вампира, как и вампирша от человека, но я всеми силами пытаюсь это исправить. Если доведёте дело до конца, — обратился он к слугам, держащим вампиршу, — получите Беллу в награду.

— Нет! — отчаянно закричала Эжени, и этот крик слился с грохотом пистолета, но то был не выстрел — оружие взорвалось в руках у Вателя, и он со стоном повалился на пол, прижимая обожжённые и окровавленные руки к груди. В тот же миг Леон взмахнул шпагой и бросился на здоровяка-конюха. Они сошлись в поединке, в то время как управляющий тихо выл на полу, а Изабелла напрягала все силы, пытаясь сбросить с себя двух мужчин. Де Сен-Жермен оскалился от гнева, видя, что всё идёт не по его плану, и бросился вперёд, одним длинным скользящим прыжком преодолев полкомнаты. Он был уже возле сражающихся, когда Эжени вскинула руки, и вампира невидимой силой отшвырнуло к стене. Обычного человека такой удар бы лишил чувств, граф же поднялся почти сразу, ещё больше разозлившись.

— Ты ведьма! — прохрипел он, бросаясь вперёд, и Эжени пришлось приложить всю силу, чтобы остановить его. Она снова вытянула руки, всем телом наваливаясь на невидимый щит, выставленный ею перед вампиром. Де Сен-Жермен подался вперёд, пытаясь продавить этот щит. Уворачиваясь от атак своего противника — грубых и напористых, но, к счастью, слишком поспешных, — Леон видел то бледное лицо Эжени, то жуткий оскал вампира, то искажённые мукой черты Изабеллы. Вдруг она рванулась ещё сильнее, и чернобородый повалился на спину, захлёбываясь криком, а вампирша уже сидела на нём, сжимая зубами горло, из которого хлестала кровь. Второй разбойник отскочил к стене, а затем бросился прочь. Противник Леона при виде этого глухо зарычал и ринулся вперёд, как бешеный бык. Сын Портоса в последний миг присел, и лезвие шпаги просвистело у него над головой, а его собственный клинок вонзился здоровяку в грудь, и тот медленно осел на пол, роняя оружие.

Наслаждаться победой было некогда — Эжени жалобно простонала «Больше не могу!», и в тот же миг де Сен-Жермен вихрем налетел на Леона. Того отбросило в сторону и ударило о стену так, что шпага вылетела из руки. Пока он с трудом поднимался на колени, вампир стоял напротив окна, и солнечный свет, проникавший сквозь узкую щель между шторами, подсвечивал его вытянутый силуэт. Эжени, которая сползла на пол, пытаясь стереть текущую из носа кровь, и Изабелла, дёргаными движениями выпутывавшаяся из цепи, никак не могли помочь Леону. Он с трудом встал, чувствуя, как пол качается под ногами. Перед глазами всё плыло, и он собрал все силы, чтобы сосредоточиться на графе — точнее, тонкой полоске света за ним.

— Готовься к смерти, — прошипел вампир, и в этот момент Леон рванулся вперёд. Пролетев по скользкому от крови полу, он всем телом ударился о де Сен-Жермена, вцепился в него и толкнул вперёд, прямо в щель между штор. Оба они ударились о стекло, послышался звон, а затем был недолгий головокружительный полёт, и перед лицом Леона мелькнули длинные нечеловеческие зубы и глаза, горящие жёлтым огнём. После падения вампир оказался снизу, что немного смягчило удар, но Леона сразу отшвырнуло в сторону мощным рывком. Де Сен-Жермен вскочил на ноги — и тут же взвыл, схватился за голову, пытаясь закрыться от безжалостных ярких лучей, которые обжигали его, и кожа пузырилась, превращая прекрасное лицо в жуткую маску.