Постижение России; Опыт историософского анализа - Н Козин

В этом смысле безудержная суверенизация России, ее этногосударственное расчленение стало составной частью общего большевистского проекта разрушения цивилизационного единства России и ее цивилизационной логики истории как главных препятствий на пути становления новой общечеловеческой цивилизации, построенной на принципах классовой идентичности и исключительности, то есть на принципах, прямо противоположных тем, на которых действительно строится субъектная база любой локальной цивилизации.

Она имеет этнокультурное, а не социально-классовое происхождение. Нельзя цивилизационно объединить человечество на классовой основе. Классы приходят в историю вместе с новыми общественно-экономическими формациями и вместе с ними уходят из истории, а этнокультурные общности остаются и остаются в качестве единственно возможной субъектной базы именно цивилизационного объединения людей, цивилизационно связывающего все формации, превращая их в формации одной и той же локальной цивилизации, одного и того же цивилизационного субъекта - этнокультурной общности.

Таким образом, существует прямая зависимость между разрушением цивилизационного единства России на уровне единства ее субъектной базы и ультрауниверсалистскими проектами строительства основ новой общечеловеческой цивилизации на принципах, далеких или просто враждебных этнокультурной специфике России: вненациональных, классовых или, даже хуже того, инонациональных. И в том и в другом случае нельзя вогнать Россию во вненациональную логику исторического развития без разрушения национальных основ ее исторического бытия, в частности, без разрушения основ ее национального единства. Россия была и остается не случайным историческим конгломератом народов. В подавляющем большинстве случаев это исторически выстраданный, а потому исторически органичный союз наций, ставший основным средством их выживания в истории, надежным историческим домом, но с русско-российским фундаментом и несущими конструкциями. Последнее обстоятельство имеет принципиальное значение для понимания специфики основ единства России и его исторического правопреемника - СССР. Они имели принципиально разную субъектную основу.

Субъектное единство России до Октября 1917-го базировалось и развивалось на выраженном национальном начале, на русско-российской субъектной основе, благодаря которой все, что хотело сохранить себя в историческом пространстве России, должно было адаптировать себя к этой основе как национальной и тем самым становится составной частью субъектной базы российской цивилизации. Сохраняя свою полиэтничность и поликультурность, Россия сохраняла свое этнокультурное многообразие все-таки на русской этнокультурной основе, тем самым сохраняя себя как Россию. И это больше чем закономерно. Часть может быть только частью целого, может обрести себя в целом только при условии, если выражает в себе и через себя содержание целого. Иное их соотношение дисгармонично и связано с диктатом части над целым и ничем, кроме как разрушением целого, основ его целостности быть не может. Это и подтвердила историческая судьба СССР, который распался по этническому признаку как раз по причине ослабления единого этнокультурного основания целостности. И первый удар этому единству был нанесен Октябрем 1917-го, который, образовав СССР, предложил весьма противоречивую субъектную основу единства.

С одной стороны, на классовой основе, с полным преодолением национального начала истории, с другой - на национальной, но такой, которая связана с множественностью этнокультурных оснований единства, административно закрепленных этногосударственным расколом-делением России. Это противоречие в конце XX столетия на крутом вираже истории и взорвало цивилизационное единство СССР, которое оказалось не столько цивилизационным, сколько формационным и как раз по причине того, что большевистский проект нового субъектного единства России-СССР не предусматривал сохранения особого статуса русско-российского этнокультурного ядра. Он навязывался самой логикой истории, самим особым статусом русско-российского этнокультурного ядра в СССР. Но тот цивилизационно объединительный потенциал, который объективно содержало в себе русское национальное начало, не был использован в полной мере и до конца и как объединительный, и как национальный, и как цивилизационный.

Сперва он был отвергнут, а после размыт в плюральности национальных оснований единства, которым в итоге и было размыто само действительно объединяющее начало российской Евразии - русско-российское. Оно было взорвано исторически безответственным цивилизационным экспериментом большевизма, от которого больше всего пострадала сама Россия, ее цивилизационное и геополитическое единство. А оно имело реальные исторические перспективы, но не на плюральной, а на монистической этнокультурной основе, ибо всякое действительное цивилизационное и геополитическое единство в истории тяготится плюральными этнокультурными основаниями, оно стремится воплотиться и жить монистическими основаниями и формами цивилизационного и геополитического единства. Такова логика единства вообще и цивилизационного тем более. Это логика единства многообразия, которое, как его ни трактовать, находится в единстве в той самой мере, в какой оказывается многообразием единого основания, в какой исходит из единого начала, интегрированного в его структуру. Но именно поэтому, и это следует подчеркнуть особо, далеко не все, что было СССР, было способно на подлинно цивилизационное и геополитическое единство с Россией.

Слишком велико было этнокультурное многообразие, существовавшее на евразийских просторах России-СССР. Оно, как уже отмечалось, было не случайным многообразием неслучайного единства народов и культур. Но это было многообразие по-разному и в разной степени связанное с генетическим кодом истории России, а потому по-разному и в разной степени выражающим его в себе, вплоть до состояний, которые тяготились единством с ним и даже, как показали события в Чечне конца XX века, крайне враждебно настроенных по отношению к цивилизационным основам России, а потому и просто к России.

Пора осознать: России будет больше не там, где ее будет просто больше, а там, где ее будет больше как России. И это должно стать геополитическим императивом цивилизационного единства России. Впредь и далее на всю историческую перспективу своего существования Россия должна объединяться только с тем, что может стать Россией - быть Россией, с Россией и для России. Всякие иные представления о геополитических пределах России должны быть отброшены как разрушающие основы ее цивилизационного единства, как истощающие ее исторический потенциал как России и, прежде всего, ее главный потенциал - субъектный.

И последнее, на что необходимо обратить внимание, завершая анализ тех разрушительных изменений, которые осуществил Октябрь 1917-го в субъектной основе российской цивилизации, радикально деформировав, а в ряде случаев и разрушив ее этнокультурную и историческую суть. Речь идет об экспансии в новую, уже советскую элиту России-СССР инонационального субъекта. Само по себе это не хорошо и не плохо, это закономерно в таком многонациональном государстве, каким было Россия-СССР, элитная база которого именно поэтому не могла не рекрутироваться из самых различных этнических групп.

Речь не об этом, не о естественном в истории, речь о другом, противоестественном и от этого более трагическом. Во-первых, об историческом фоне, на котором происходила смена этнокультурной составляющей российской элиты и властной - политико-экономической, и духовной культурно-идеологической; во-вторых, о масштабах этой смены; в-третьих, и это главное, о содержании и конечных результатах смены элит, по сути катастрофы элитных слоев российского общества, ставшей одной из главных составляющих общей катастрофы, постигшей субъектную базу российской цивилизации, на много лет вперед предопределившей все злоключения советской и даже, теперь это становится очевидным, постсоветской истории России.

Ведь историю делают не фантомы, а реально существующие люди и среди них, прежде всего, те, которые образуют наиболее активную часть общества, ее элиту. Именно она в первую очередь и определяет лицо истории, саму историю. А потому социальное и человеческое качество элиты - это качество самой истории. Какова элита, такова история. Элита - это основная точка опоры истории, ее архимедов рычаг. Дайте истории подлинную элиту, и вы будете иметь подлинную историю.

В связи с этим еще раз особо подчеркнем: дело не в самой экспансии инонационального субъекта, не в том, что он был инонациональным, точнее, не только в этом, хотя и в этом тоже, но прежде всего в том, что он был вненациональным по отношению к национальным и историческим устоям России. Иными словами, этот субъект мог быть и инонациональным, но он обязан был стать национально ориентированным субъектом, адекватным историческим, национальным, культурным и духовным основам идентичности России, а не взламывающим эти основы с произвольных вненациональных или, хуже того, инонациональных позиций. Им должен был стать субъект, для которого Россия это абсолютный исторический максимум, высшая ценность и смысл исторического существования, а не средство для достижения неких более высоких целей и смыслов бытия, находящихся по ту сторону национального бытия в истории, а значит, и по ту сторону бытия в истории вообще. Он должен был стать национальным субъектом. Но этот субъект, и в этом суть великой исторической трагедии России в XX веке, оказался и инонациональным, и вненациональным одновременно. Тем самым в России произошел цивилизационный переворот в субъектной базе ее истории: в национальной истории России национальный субъект был заменен на вненациональный в масштабах, неприемлемых для норм гармоничного существования в истории, для сохранения самих основ исторической и национальной идентичности России как России.