Герои Курской битвы - Сергей Егорович Михеенков

Я мгновенно вскинул бинокль. Действительно, через поле, подминая созревшие хлеба, в боевом порядке шли десятки танков, на ходу стреляя из короткоствольных пушек.

— Но это, товарищ маршал, не наши танки. Немецкие…

— Так… Где-то противник прорвался. Хочет упредить нас и захватить Прохоровку.

— Этого допустить нельзя, — сказал я А. М. Василевскому и по радио дал указание генералу Кириченко немедленно выдвинуть две танковые бригады навстречу немецким танкам и остановить их продвижение».

Вот где и когда началась последняя схватка с Манштейном.

Когда маршал и генерал вернулись на КП, начальник штаба доложил, что немцы атаковали на всех участках. На некоторых продвинулись вперёд. Самой главной потерей было то, что пехота первого эшелона оставила позиции, которые предназначались для развёртывания танковых корпусов. Штабам армии и корпусов пришлось срочно уточнять задачи, согласовывать взаимодействие с привязкой к новому исходному району.

«В боевой приказ были внесены необходимые коррективы. 18-му танковому корпусу генерал-майора танковых войск Б. С. Бахарова надлежало наступать на правом фланге. Кроме ранее приданной артиллерии он усиливался ещё полком 57-мм противотанковых пушек 10-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригады. На корпус возлагалась задача, наступая вдоль реки Псёл, атаковать противника, занимавшего позиции на рубеже Андреевка, роща северо-западнее совхоза „Комсомолец“. В центре наносил удар 29-й танковый корпус генерал-майора танковых войск И. Ф. Кириченко. Этому соединению с приданным 1529-м самоходно-артиллерийским полком предстояло разгромить вражескую танковую группу, действовавшую западнее железной дороги на Прохоровку. На левом фланге на рубеже Ясная Поляна, Беленихино должен был наступать 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус, которым командовал гвардии полковник А. С. Бурдейный. Во 2-м танковом корпусе генерал-майора танковых войск А. Ф. Попова осталось мало танков, поэтому ему было приказано вместе с 10-й истребительно-противотанковой бригадой поддерживать своим огнём главные силы армии и прикрывать фланги 29-го и 2-го гвардейского Тацинского танковых корпусов. 5-му гвардейскому Зимовниковскому механизированному корпусу генерал-майора танковых войск Б. М. Скворцова, наступавшему во втором эшелоне, следовало быть в готовности развить успех 29-го танкового корпуса. Моему резерву, возглавляемому генерал-майором К. Г. Труфановым, ставилась задача сосредоточиться в районе Правороть и прочно обеспечить левый фланг армии».

Задачи были поставлены, направления атаки определены, танки и мотострелковые бригады замерли в районах ожидания.

Неожиданно в 4.00 12 июля последовало распоряжение Ватутина: направить резервную группу генерала Труфанова в полосу действий 69-й армии. Там в ночь на 12 июля части 6-й танковой дивизии III танкового корпуса оперативной группы «Кемпф», действуя на вспомогательном направлении, прорвали фронт и захватила хутор Казачье. Передовым полком 6-й танковой дивизии командовал полковник Оппельн-Брониковски. Предчувствуя и дальнейшую удачу, которая сопутствовала ему в предшествовавших боях, Оппельн-Брониковски принял решение той же ночью атаковать дальше, овладеть селом Ржавец и переправой через реку Северский Донец. А это — всего 19 километров от Прохоровки, заходя на неё с юга.

У этого отчаянного немца, бывшего кавалериста, хватало и храбрости, и наглости, и знания танкового боя. В голове колонны он поставил трофейные «тридцатьчетвёрки» с экипажами из перебежчиков и пленных танкистов. На дорогах царила неразбериха. Колонна танков слилась с отходящими подразделениями нашей 92-й гвардейской стрелковой дивизии 69-й армии, и утром «тридцатьчетвёрки» с немецким десантом на броне ворвались в Ржавец. После короткого боя немцы овладели селом и переправой. Связь у немцев работала исправно, и вскоре сюда на усиление направилась боевая группа 19-й танковой дивизии.

Таким образом, немцам с самого начала удалось навязать войскам Воронежского фронта свой сценарий на 12 июля. К счастью, не на полный сюжет. Вспомогательный удар оперативной группы «Кемпф» всё же отвлёк часть войск, в том числе танков, для того, чтобы остановить немцев в районе Ржавца.

Наша 92-я гвардейская стрелковая дивизия, охваченная паникой, во время отхода потеряла всё тяжёлое вооружение, артиллерию и другую материальную часть. Из остатков дивизии едва собрали полк. Командование 69-й армии вынуждено было расценить произошедшее как самовольное оставление позиций. Командир дивизии был отстранён от должности, его сменил более решительный и жёсткий полковник А. Н. Петрушин. Отстранённым оказался полковник В. Ф. Трунин. В 41-м и даже в 42-м его бы тут же отдали под трибунал, и возможно, не только военная карьера, но и жизнь офицера на этом бы и закончились. Но тут всё разрешилось иначе: отстранённого от командования полковника направили на учёбу в Военную академию им. М. В. Фрунзе. После окончания курса учёбы он снова получил дивизию, но снова был снят, и войну закончил заместителем командира стрелковой дивизии. А полковник Петрушин успешно командовал гвардейской дивизией, в апреле 1945 года ему присвоили генеральское звание. Тогда же, 12 июля, в районе Ржавца, Рындинки и Выползовки, остатки 92-й гвардейской дивизии останавливали заставы заградотрядов СМЕРШа. Пулемётной стрельбы по бегущим и бредущим, как такие ситуации деформирует нынешний кинематограф волей недобросовестных продюсеров и незадачливых актёров, не было. Толпы беспорядочно отступающих останавливали, формировали в отряды и группы и направляли вместе с оружием на пункты сбора, где тут же проводилась перегруппировка. По данным оперативного отдела «Смерть шпионам» 69-й армии, за 12 июля заградотрядами было остановлено и препровождено на сборные пункты 2842 человека. Для 1943 года много. Такая цифра была характерна разве что для 41-го года.

Ротмистров вспоминал, что пережил в то утро трудные минуты, расставаясь с резервом. Командарм тут же связался по рации с генералом Труфановым и отдал приказ остановить танки противника. И немцы были остановлены. Оппельн-Брониковски после потери нескольких боевых машин отдал приказ своим экипажам перейти к обороне.

Устойчивость левого крыла армии и всего Воронежского фронта была восстановлена.

В этой битве исход боя порой решали не только оружие и тактика, но и характеры.

Этот случай с прорывом на левом фланге 5-й гвардейской танковой армии и возникновением угрозы не только флангу, но и тылам танкистов Ротмистрова невольно наталкивает на мысль о том, что Ватутин щедро сорил резервами, размазывал их по всему прогнутому в глубину фронту, спешно и порой лихорадочно латал дыры, чтобы удержать линию единой и чтобы она в какой-то миг не рассыпалась под очередным ударом какого-нибудь удачливого командира немецкого танкового полка.

Ставка тут же отреагировала на активность оперативной группы «Кемпф»: генерал Конев получил директиву — к 13 июня сосредоточить 47-ю армию и 3-й гвардейский и 1-й механизированный корпуса для удара по немецкой группировке, угрожавшей левому флангу войск Воронежского фронта. Спустя два дня в район Скородное из состава Степного фронта была переброшена ещё одна общевойсковая армия — 53-я. Ставка надёжно страховала от неудачи дерущиеся в районе Прохоровки войска.

Генерал Труфанов с тремя танковыми бригадами и двумя полками стрелковых дивизий 69-й армии, в том числе и сводным полком 92-й дивизии, успешно контратаковал немцев в районе Рындинки и Выползовки, выбил их из хутора Шипы и деревни Рындинки. Прорыв был локализован. Ротмистров вздохнул