Герои Курской битвы - Сергей Егорович Михеенков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Снова стоит задуматься. Ведь глагол «кончать» относится к категории глаголов, означающих длительность или неоднократность действия.
Встряска, полученная от Конева и Ватутина, подействовала на командира 8-й танковой бригады положительно. Танкисты Ротмистрова в последующих боях под Калинином действовали решительно и смело. Бригаду часто перебрасывали с участка на участок. Порой по приказу командования она делала широкий манёвр вдоль фронта и появлялась там, где противник танкового удара никак не ждал. Ротмистров показал себя «бережливым и хозяйственным командиром». Подбитые машины вовремя эвакуировались с поля боя и в самые короткие сроки восстанавливались в передвижной ремонтной мастерской. Дорожил и экипажами. Люди это чувствовали и уважали своего командира.
В ходе московского контрнаступления войска Калининского фронта первыми атаковали немцев на широком фронте и пошли вперёд. 8-я танковая бригада отличилась во время боёв за Клин и в наступлении на Ржевском направлении.
В январе 1942 года, когда войска Калининского фронта, отбросив немцев, делили трофеи, 8-ю танковую бригаду за стойкость в обороне и массовый героизм в ходе наступления преобразовали в 3-ю гвардейскую. Полковника Ротмистрова наградили орденом Ленина.
В середине апреля 1942 года полковника Ротмистрова назначили командиром 7-го танкового корпуса. По сути дела, 3-ю гвардейскую бригаду развёртывали в корпус. Ставка снова возвращалась к корпусной системе организации войск.
В конце июня на юге в районе Острогожска осложнилась обстановка. Возникла угроза захвата немцами Воронежа. Корпус срочно перебросили в район Ельца и включили в состав 5-й танковой армии. Армией командовал генерал А. И. Лизюков. Во время боевых действий корпус действовал успешно, основательно потрепал 11-ю танковую дивизию противника. Однако операция в целом была проведена неудачно. Танковая армия в дело вводилась по частям, согласованного и единого удара не получилось, и противник парировал разрозненные атаки последовательно. Тем не менее 21 июля 1942 года Ротмистрову присвоено звание генерал-майора танковых войск, и через несколько дней 7-й корпус включён в состав Сталинградского фронта.
В сентябре корпус принял участие в наступлении в полосе 1-й гвардейской армии. На его долю выпали крайне тяжёлые потери — из 180 танков уцелело только 15 — и он был выведен в резерв на пополнение. После пополнения боевыми машинами и экипажами корпус получил задачу действовать совместно в пехотой 2-й гвардейской армии в районе Котельникова. Решительной атакой бригады Ротмистрова захватили немецкий аэродром, посёлок Котельниково и одноимённую железнодорожную станцию, нанеся противнику большой урон и захватив богатые трофеи. 29 декабря 1942 года за мужество и героизм личного состава и умелое управление боевыми действиями командованием корпус преобразован в 3-й гвардейский с присвоением наименования Котельниковский.
В начале 1943 года 3-й гвардейский корпус совместно с 2-й гвардейской армией успешно сражался в районе Ростова-на-Дону. 22 февраля 1943 года за умелое управление войсками Ротмистрову присвоено воинское звание генерал-лейтенанта танковых войск, вручён орден Суворова 2-й степени за № 3. И тут же последовало новое назначение — командующим 5-й гвардейской танковой армией.
Назначению на 5-ю гвардейскую предшествовала встреча с Верховным главнокомандующим. В своих мемуарах главный маршал бронетанковых войск П. А. Ротмистров подробно описал эту встречу: «За длинным столом сидели члены Политбюро ЦК ВКП(б), Ставки и правительства. Почему-то в первое мгновение мой взгляд скользнул по лицу В. М. Молотова, поправлявшего пенсне. Сталин, стоявший в глубине кабинета с неизменной трубкой в слегка согнутой руке, медленно двинулся мне навстречу. Я остановился и по-уставному доложил о прибытии по его приказанию.
— Я вам не приказывал, я вас пригласил, товарищ Ротмистров, — подал мне руку Сталин. — Рассказывайте, как громили Манштейна.
Меня это несколько смутило: ведь Верховному наверняка в подробностях было известно о боях с войсками противника, рвавшимися на выручку группировке Паулюса, окружённой под Сталинградом. Но коли он спрашивает, я начал рассказывать, анализируя эти бои, тактику действий 3-го гвардейского танкового корпуса в наступлении на Рычковский и Котельниково.
Сталин бесшумно прохаживался вдоль стола, изредка задавая мне короткие вопросы. Внимательно слушали меня и все присутствующие. Мне даже подумалось, что Верховный предложил рассказать про бои с Манштейном скорее всего именно для них.
Как-то незаметно Сталин перевёл разговор на танковые армии.
— Наши танковые войска, — сказал он, — научились успешно громить противника, наносить ему сокрушительные и глубокие удары. Однако почему вы считаете нецелесообразным иметь в танковой армии и пехотные соединения?
Верховный остановился и прищуренным взглядом пристально посмотрел мне в глаза. Я понял, что кто-то сообщил ему моё мнение.
— При наступлении стрелковые дивизии отстают от танковых корпусов. При этом нарушается взаимодействие между танковыми и стрелковыми частями, затрудняется управление между ушедшими вперёд танками и отставшей пехотой.
— И всё же, — возразил Сталин, — как показали в общем-то смелые и решительные действия танкового корпуса генерала Баданова в районе Тацинской, танкистам без пехотинцев трудно удерживать объекты, захваченные в оперативной глубине.
— Да, — согласился я. — Пехота нужна, но моторизованная. Именно поэтому я считаю, что в основной состав танковой армии помимо танковых корпусов должны входить не стрелковые, а мотострелковые части.
— Вы предлагаете пехоту заменить механизированными частями, а командующий танковой армией Романенко доволен стрелковыми дивизиями и просит добавить ему ещё одну-две такие дивизии. Так кто же из вас прав? — спросил молчавший до этого В. М. Молотов.
— Я доложил своё мнение, — ответил я. — Считаю, что танковая армия должна быть танковой не по названию, а по составу. Наилучшим её организационным построением было бы такое: два танковых и один механизированный корпус, а также несколько полков противотанковой артиллерии. Кроме того, следует обеспечить подвижность штабов и надёжную радиосвязь между ними, частями и соединениями…
И. В. Сталин внимательно слушал меня, одобрительно кивал и, улыбаясь, посматривал на В. М. Молотова, который снова перебил меня вопросом:
— Выходит, вы не признаёте противотанковые ружья, если, по существу, хотите их заменить противотанковой артиллерией. Но они ведь успешно используются против танков и огневых точек. Разве не так?
— Дело в том, товарищ Молотов, что противотанковые ружья были и остаются эффективным средством борьбы с танками противника в оборонительных операциях, когда огонь ведётся из окопов с расстояния не более трёхсот метров. А в манёвренных условиях они не выдерживают единоборства с пушечных огнём вражеских танков, открываемым с дистанции пятьсот метров и больше. Поэтому желательно иметь в танковых и механизированных корпусах хотя бы по одной противотанковой бригаде.
Обсуждение вопроса продолжалось около двух часов. И. В. Сталина заинтересовали и высказанные мною взгляды на применение танковых армий в наступательных операциях. Они сводились к тому, что танковые армии следует использовать как средство командующего фронтом или даже Ставки Верховного главнокомандования для нанесения массированных ударов прежде всего по танковым группировкам противника на главных направлениях без указания им полос наступления, которые лишь сковывают манёвр танков.
Чувствовалось, что Сталин хорошо понимает значение
