Остров русалок - Лиза Си
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следующие две недели, пока богиня ветров будет пребывать на Чеджудо, работать не полагалось. Мы не ныряли, а рыбаки не выходили в море на лодках и плотах, поскольку богиня приносила с собой особенно сильные и непредсказуемые ветра. И другими делами тоже не следовало заниматься: говорили, что, если в этот период сделаешь соевый соус, в нем заведутся насекомые; если починишь крышу, она протечет; если посеешь злаки, наступит засуха. В этот период хорошо было ходить в гости к соседям, вести разговоры допоздна, угощать друг друга и рассказывать истории.
* * *
— Мама, иди посмотри! — закричала Чжун Ли.
Она как раз вернулась от деревенского источника и вошла во двор. Я выглянула из дома и через открытые ворота увидела, что мимо идут мужчины, один за другим, словно косяк рыб.
— А ну-ка быстро ко мне! — встревоженно крикнула я дочери.
Чжун Ли поставила кувшин на землю и подбежала ко мне. Я подтолкнула ее себе за спину — так безопаснее — и спросила:
— Где твоя сестра?
Не успела Чжун Ли ответить, как в ворота вошла Мин Ли. Она поставила свой кувшин с водой на землю и подбежала к нам.
— Чужаки! — прошептала она.
Это и так было видно: черные брюки с острыми складками, кожаная обувь, а таких курток я раньше и вовсе не видела — люди казались в них распухшими и неуклюжими. Среди мужчин были корейцы — видимо, с материка, — но попадались и японцы, и белые. Последних, высоких и светловолосых, я автоматически сочла американцами. Формы у мужчин не было, и, насколько я могла заметить, оружия тоже. Как минимум половина носила очки. Тревога, которую я испытала сначала, сменилась любопытством. Наконец мимо прошагал последний из группы. За ним потянулись мои друзья и соседи, переговариваясь, тыча в сторону чужаков пальцами и вытягивая шеи, чтобы лучше все разглядеть.
— Я хочу посмотреть, кто они, — сказала Чжун Ли, схватив меня за руку. Она была слишком молода, чтобы осознавать возможную опасность, но и мы с Мин Ли почему-то не боялись. Я даже позвала с нами До Сэн.
Мы вышли на олле и вместе с соседями пошли по дороге вдоль берега.
— Кто же они такие? — спросила Чжун Ли.
Ее старшая сестра задала более важный вопрос:
— Чего они хотят?
Из домов выходили другие женщины. Я увидела впереди свою напарницу Ян Чжин. Мы прибавили шагу и нагнали ее.
— Они что, на площадь идут? — спросила я.
— Может, у них какое-то дело к нашим мужчинам, — предположила Ян Чжин.
Но к главной площади деревни процессия не повернула. Вместо этого мы спустились на берег. Там стало понятно, что нас не так уж много: может, человек тридцать женщин и детей. Чужаки повернулись к нам. Они стояли спиной к морю, холодный ветер трепал их волосы и хлопал брючинами. Вперед вышел невысокий плотный мужчина. Он говорил на стандартном корейском, но мы его поняли.
— Меня зовут доктор Пак. Я ученый. — Он обвел жестом сопровождавших его мужчин: — Мы все ученые. Кое-кто родом с материка, но у нас также есть ученые со всего мира. Мы приехали изучать хэнё. Наша группа только что провела две недели в деревне возле Пусана, куда многие ныряльщицы ездят на временные работы, а теперь мы приехали на родину хэнё. Надеемся на вашу помощь.
В деревне жили шесть женщин, возглавляющих кооперативы, — по одной на каждый район Хадо, — но ни одной из них сейчас тут не было. Я подтолкнула свекровь:
— Вы среди нас самая старшая по статусу, вам с ними и разговаривать.
Она сжала зубы, потом решительно вышла из толпы и сделала несколько шагов по направлению к мужчинам.
— Меня зовут Ян До Сэн. Я раньше руководила кооперативом района Сут Дон. Я вас слушаю.
— Насколько нам известно, вы недавно провели церемонию приветствия богини ветров и в следующие две недели будете свободны от дел…
— Женщина никогда не бывает свободна от дел, — возразила До Сэн.
Доктор Пак улыбнулся, но не стал отвечать на ее замечание.
— Возможно, вы об этом не знаете, но стресс организма от холодной воды, который переносят хэнё, выше, чем у любой другой группы людей в мире.
Это заявление нас не особенно заинтересовало. Мы ничего не знали о «других группах» и «стрессе от холодной воды», мы знали только то, что испытали сами. Когда мы с Ми Чжа ныряли зимой во Владивостоке, мы не видели в воде никаких людей, кроме таких же хэнё, как мы сами. Ныряльщицы считали свои способности даром, который помогал нашим семьям выжить.
— Мы ищем двадцать добровольцев, — продолжил доктор Пак. — Мы хотели бы найти десять хэнё и десять женщин других профессий.
— И что эти добровольцы будут делать? — поинтересовалась До Сэн.
— Мы будем их исследовать в воде и на суше.
— Мы не входим в море, когда на острове царит богиня ветров, — сказала До Сэн.
— Не входите в море или не собираете улов? — спросил он. — Мы вас не просим ничего собирать. Вот поэтому мы приехали именно сейчас, когда вы не заняты. Если не собирать улов, богиня не рассердится.
Да что он знал о нашей богине и о ее силе? Впрочем, определенный смысл в словах ученого был: никто ведь не говорил, что в этот период запрещается входить в воду.
— Мы будем измерять вашу температуру, — продолжил доктор очень уверенным тоном. — Еще…
— А можно мне поучаствовать? — вдруг произнесла Чжун Ли.
Смех послышался с обеих сторон. Те, кто знал Чжун Ли, совсем не удивились ее смелости, а чужаки, похоже, сочли девочку очень милой. Она подбежала к своей бабушке, и доктор Пак присел на корточки, чтобы смотреть Чжун Ли в лицо.
— Мы изучаем скорость основного обмена веществ у хэнё по сравнению с обычными женщинами. Мы будем приезжать раз в три месяца — зимой, весной, летом и осенью. Твоя мама ныряльщица? — Она кивнула, и ученый продолжил: — Мы собираемся устроить на берегу лабораторию. Будем измерять температуру у женщин до того, как они пойдут в воду, и после, чтобы определить уровень озноба. Нам необходимо понять, является ли способность местных ныряльщиц выдерживать холод генетической, или этому можно научиться. Мы…
Чжун Ли повернулась и уставилась на меня своими угольно-черными глазами.
— Мама, ты должна принять участие! И бабушка тоже. И ты, старшая сестра. — Она повернулась к доктору Паку. — Это уже три человека. А
